Читать книгу "Невеста страсти - Джо Гудмэн"

Брэндон, напрягая зрение, смотрел туда, где, по его мнению, должны были находиться попавшие в беду. Когда на помощь ему пришла молния, Брэндон выругался — все, что он успел заметить при ее вспышке, это белую пену волн. Предположения Петерса о том, что он свалял дурака со шлюпкой, превратились в уверенность, когда ее подбросило волной и швырнуло о борт корабля. Шлюпку принялись немедленно поднимать, но ее болтало и с треском било о корпус «Принцессы». Брэндон и Рендал вцепились в бортовые канаты с полным сознанием того, что их жизнь сейчас целиком зависит от того, насколько крепкой будет их хватка. Как раз в тот момент Рендал увидел отчаянно борющегося с волнами человека. Пока Петерс втаскивал шлюпку на борт, моряк успел схватить весло и протянуть его товарищу. Теперь он мог держаться только одной рукой, и канат врезался в его ладонь почти до мяса.

Лодка под ним качнулась, но утопающий уже успел схватить весло. Сверху доносились крики матросов, подбадривавших Рендала, а когда молния вновь осветила море, он увидел, что тащит из воды Джордана. Рендал подтянул его поближе, с корабля бросили еще один леер, и, убедившись, что Курт прочно ухватился за канат, Рендал отпустил весло. Спасенного потащили вверх, на корабль.

Джордан почувствовал, как крепкие руки товарищей перекинули его через борт на палубу. Покачиваясь, он попытался подняться на ноги, но в ту же минуту упал, как подкошенный.

Как раз в этот момент на палубе появился Клод. Люди, окружившие Джордана, расступились, и Клод увидел перед собой лежащего без сознания первого помощника и склонившегося над ним Петерса.

— Что случилось? — крикнул он, пытаясь преодолеть шум волн.

Вначале Пич, затем Джордан. Этот шторм приносил им все новые и новые беды.

Ответом ему была какая-то странная, повисшая посреди всеобщего грохота тишина. Не просто молчание, как успел заметить Клод, а откровенное смятение. Значит, было что-то еще, кроме шторма и Джордана. Кое-кто из моряков поспешил вернуться к работе, старательно избегая поворачиваться в его сторону. Но и те, кому он успел заглянуть в глаза, смотрели как-то сквозь него, словно перед ними был не человек, а пустое место. Клод присел рядом с Петерсом.

— Он жив? — спросил Клод.

— Да, он выживет, — хмуро ответил Петерс, выдавливая из легких и желудка Джордана морскую воду.

— Так что все-таки случилось? — повторил Клод уже более требовательно.

Петерс указал на сломанную верхушку бизань-мачты:

— Молния. Выломало часть ограждения. Они упали за борт.

— Они?

Клод поднял голову и обвел глазами лица находившихся поблизости людей, затем снова обратился к Петерсу. Тот был смертельно бледен. То, что Клод принял за следы дождя, когда впервые взглянул на врача, оказалось следами слез. Клод почувствовал, что почва уходит у него из-под ног, но даже не пытался бороться с подступившей слабостью.

— Они! Кто они?! — кричал он, тряся Петерса за плечо. Петерс не пытался высвободиться.

— Редлэнд, — бесцветным голосом сообщил он, — и капитан Денти.

— Господи! — воскликнул Клод и, отпустив Петерса, в один момент очутился возле борта.

— Таннер! — изо всех сил закричал Петерс, хватая Клода. — Мы пытались! Ты ничего не сможешь сделать!

Клод стряхнул руку Петерса, как пушинку.

— Кто-нибудь! — заорал во всю мочь моряк. — Ради Бога, остановите его!

Брэндон сбил Клода с ног и повалил на палубу, но вскоре стало ясно, что Клод может выйти победителем и из этой схватки. Тогда на Таннера навалилось еще трое.

— Пустите меня! Будьте вы неладны! — кричал он. — Вы не можете оставить ее там!

Клод боролся, стремясь высвободиться, до тех пор, пока окончательно не лишился сил. Словно безжизненная кукла, лежал он на палубе, и дождь хлестал его по лицу, унося с собой надежду, энергию, желание жить. Брэндон помог капитану подняться, и его протянутая рука сказала больше, чем могли бы сказать слова.

Держась за поручень, Клод подошел к Джордану.

— Отнесите его в каюту, — тихо сказал он Петерсу. — Да заодно осмотрите юнгу.

Петерс кивнул, скорее поняв по губам, чем расслышав слова Клода, и подал знак Дэвиду Брэндону, чтобы тот помог ему. С трудом удерживаясь на качающейся палубе, они подняли Джордана и понесли его к люку. Перед тем как спуститься, Петерс оглянулся через плечо на Клода. Тот смотрел на упавший кусок мачты, кулаки его были сжаты. Казалось, каждый мускул в нем напряжен. Клод в отчаянии подставил лицо ветру, словно бросая вызов стихии. Он медленно поднял руку, будто хотел пригрозить тем силам, что забрали у него Алексис, а губы его скривились словно для того, чтобы произнести проклятие. Таннер имел вид человека, готового, убивать. Но, к удивлению Петерса, он лишь сказал, сопроводив слова, решительным взмахом руки:

— Уберите это прочь!

Спускаясь внутрь корабля, Петерс слабо улыбался, чувствуя на губах горько-соленый привкус слез. Клод принял командование на себя. У него оставался корабль. У него оставалась команда, которая готова была следовать за ним, и Траверс не уйдет от расплаты.

— Что там, Пьер? — слабым голосом спросил Лафитт, перешагивая через край ванны. Он взял полотенце, которое протянул ему слуга, и стал вытираться. — У тебя появилась дурная привычка беспокоить меня в самые неподходящие моменты.

— Ах, Жан, скажи, хотя бы раз повод не стоил того?

— Сдаюсь, mon frere[7].

Отшвырнув полотенце в сторону, где его с поразительным проворством поймал слуга, опасаясь, как бы капли воды не попали на начищенный до блеска паркет, Лафитт начал одеваться.

— Что за повод на этот раз? Губернатор Клэйборн выписал очередной ордер на мой арест?

— Ты все шутишь, — вздохнул Пьер, усаживаясь в дорогое кресло в стиле Людовика Четырнадцатого, и потянулся всем своим некрупным гибким телом так, что сразу напомнил Жану кота.

— А разве есть что-то, из-за чего стоит волноваться? — удивился Лафитт.

Впрочем, можно было бы и не говорить об этом. Жан не припоминал повода, по которому его брат выказал бы слишком большое волнение.

— Как раз сейчас проблему улаживают.

— Тогда зачем ты беспокоишь меня?

— Потому что одна часть… нет, вернее, вся проблема требует твоего участия.

— Довольно, — резко остановил брата Жан. — Не говори загадками. В Баратарию явились непрошеные гости?

Лафитт натянул свежую рубашку и сейчас испытывал раздражение сразу по двум поводам: застежка оказалась слишком тугой, а брат никак не мог научиться сразу переходить к делу.

— Помоги ему, Андре, — сказал Пьер, наслаждаясь замешательством брата.