Читать книгу "По ту сторону - Инга Андрианова"

— Спой, Ника! — загудел народ.

Я не стала ломаться и запела одну из любимых бабушкиных песен. Народ притих: одни почувствовали зов крови, другие вернулись в далекое прошлое, третьи уныло уставились в рюмку. На последнем куплете я обернулась к Татьяне и тут же дала петуха. Вот это да! Вот это мастер-класс: пока я развлекала публику, они с Антоном целовались! Я дотянула песню до конца и поднялась из-за стола.

— Пойду на воздух. Голова разболелась.

Внутри клокотало и жгло. Было больно, а еще дико. Дико оттого, что при всем своем цинизме Антон не позволял себе подобных выходок! Все это выглядело подло и довольно мерзко. Я вышла на улицу, отыскала скамейку, присела на нее и задумалась. Минут через десять из ресторана повалил народ. Гости стали прощаться и расходиться по домам. Антон усадил Татьяну в такси, увидел меня, подошел:

— Как твоя голова?

— А как целуется Татьяна? — произнесла я сквозь зубы.

— Я перебрал сегодня. Извини.

— Ах, значит, извини! Так вот, не извиняю!

— Послушай, я даже не понял, как это случилось. Ну, поцеловала она меня, что из того?

Я посмотрела в его бесстыжие глаза:

— Ты в самом деле тупой или просто прикидываешься?

— Пойми ты наконец, это была случайность. Ну, выпил лишнего…

— И ты считаешь это аргументом?

— А почему бы нет?

— А в следующий раз ты выпьешь больше и полезешь к ней в постель?

— Не нужно утрировать! — огрызнулся Антон, — Так можно договориться до чего угодно.

— Это с твоей философией можно докатиться до чего угодно! Не смей брать эту сучку на работу!

— А в бизнес ты не лезь! — отрезал Антон.

— Это теперь называется бизнесом?

— Прекрати, я сказал! У меня итак проблем по горло. Не видишь, как мне тяжело?

— Вижу! — рявкнула я, забираясь в машину.

Несколько дней Антон пытался загладить вину: оправдывался, каялся и клялся, что все получилось до крайности глупо, что Татьяна — не женщина, а всего лишь работник. В конце концов он утомился и принял позу оскорбленной добродетели.

Всю неделю мы дулись, как мышь на крупу, а в субботу приехала долгожданная печь. Рабочие установили агрегат, повесили табличку «С легким паром!» и укатили пропивать чаевые.

— Ну что, опробуем? — предложил Антон.

— Зажигай! — скомандовала я.

Пока грелась баня, Антон замачивал веники, я заваривала чай, Алиса делала уроки, Малыш спал в своей комнате.

Я приготовила банные простыни, порезала лимон и громко объявила:

— Можно делать первый заход!

Антон оторвался от экрана:

— Ну, я пошел!

Алиса свесилась с перил:

— А я? Я тоже хочу погреться.

— В порядке общей очереди! — рассмеялся Антон, — Сначала мальчики, потом девочки.

У ворот просигналила машина.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила я, и Антон покачал головой.

Калитка распахнулась, во двор вошла Татьяна. В свете фонарей она казалась героем черно-белого комикса о вампирах. За спиной вампирши маячил симпатичный брюнет с веником под мышкой.

Антон открыл входную дверь.

— Париться звали? — жизнерадостно осведомилась Татьяна, и брюнет кинулся снимать с нее пальто.

Тут в мою душу закралось сомнение:

— А может это в самом деле был несчастный случай? Уж больно дико смотрится Антон в дуэте с помятой облезлой Татьяной. Вот ведь, пришла с мужиком, ведет себя как ни в чем не бывало, а значит, даже у таких как она имеется личная жизнь.

— Алик, — представился брюнет и протянул бутылку водки.

— Давай, Ника, сообрази чего-нибудь на стол, — вступил Антон энергично.

Он похлопал меня по спине и, довольный, вернулся к гостям:

— Пойдемте, покажу вам дом.

Я распахнула холодильник, а делегация двинулась вверх по ступенькам. При виде гостей Алиса захлопнула учебник и тут же увязалась за экскурсией.

Минут десять гости бродили по дому, заглядывали в комнаты, обсуждали интерьер, а нагулявшись, дружно десантировались в столовую. Я дернула Татьяну за рукав, указала на откровенные ляпы в отделке, как выяснилось, зря — вид у нее был явно отстраненный: она не слушала моих претензий, смотрела только на Антона, вещавшего про свой коммерческий проект.

— Вот, — объявил Антон праздничным тоном, — собираюсь предложить Татьяне ответственную должность, — и шепотом добавил, — Ничего серьезного, просто мне нужен новый зам.

Я ткнула пальцем в отвалившийся бордюр:

— Ты что, не видишь, какой это работник?

— Ладно, разберемся! — буркнул Антон и бодро зашагал к столу.

Застолье было бурным. Алик показал себя бойцом: много пил, шутил и даже танцевал. Я разрывалась между гостями и детской, мусолила бокал и озабоченно смотрела на часы.

Но вот народ засобирался в баню, я поднялась наверх, как оказалось, вовремя. Малыш уже стоял в кроватке, испуганно прислушивался к пьяным голосам.

Я поняла его на руки:

— Пойдем к Алисе, проверим уроки.

У Алисы мы провозились довольно долго — пришлось объяснять ей грамматическую конструкцию, а заодно переделывать задачку по математике.

— Посидишь с Малышом, пока я попарюсь?

— А ты надолго? — заволновалась Алиса.

— Минут пятнадцать, не больше. Зайду в парную и сразу назад. И дай ему сока! — крикнула я на ходу.

В предбаннике было темно. Алик с рюмкой в руках мирно дремал на диване. В углу в тяжелом полумраке белели две фигуры. Татьяна сидела на коленях у Антона, тот обнимал ее за талию и что-то нашептывал в самое ухо. Их простыни валялись тут же на полу, а влажные тела лоснились в свете ламп. Я вынула рюмку из рук разомлевшего Алика, полюбовалась пантомимой в стиле ню и выплеснула водку на Антона. В качестве закуски я влепила ему смачную пощечину.

— Вон отсюда! — зарычала я и запустила в них рюмкой.

Татьяна заохала, вскочила с места. Алик захлопал глазами, не в силах понять, где находится. Еще минуту он натягивал штаны на влажное тело, и все твердил «Не будем суетиться!», когда Татьяна дергала его за локоть. Наконец, расстроенный дуэт покинул баню, а я повернулась к Антону.

— Ну, что опять не так! — бравурно начал он.

— И ты вон отсюда! — произнесла я зловещим шепотом.

Антон вскинул голову, с вызовом произнес:

— А что я, собственно, сделал? — Его язык заплетался, в глазах стояла муть, — Ничего я не сделал! Я никогда и ничего себе не позволял,… заметь, ни разу! — добавил он, явно гордясь собой, — Что ты все время цепляешься?