Читать книгу "Ветер. Ножницы. Бумага - Нелли Мартова"

– Не открывай! Не надо!

Слишком поздно. Софья даже не успела разглядеть открытку. Комнату наполнил нестерпимо яркий свет, она зажмурилась, а когда открыла глаза, Джумы в комнате не было. Только валялась на полу брошенная сумочка.

– Вы же должны защищать скрапбукеров! Почему вы позволяете ей делать это? – К Магрину кинулась Инга, она уперла руки в бока и раскачивалась перед ним, как кобра, готовая к нападению.

– Делать что, Инга? – Под взглядом его совиных глаз Инга вроде бы чуточку протрезвела и перестала покачиваться.

– Софья! Она упрятала Джуму в Меркабур только что на ваших глазах.

– Инга, вы говорите глупости. Наташа отправила туда себя сама. Вы помните второе предупреждение Кодекса? «Не увлекайся». Она слишком многого хотела от потока, не смогла справиться с той силой, которую сама же и вложила в открытку. Заметьте, как раз от таких ситуаций защищает наш контракт.

– Может быть, ты мне все объяснишь? – ледяным голосом спросила Инга, повернувшись к Софье. – Зачем тебе открытка с дверью? Решила, что и меня можешь запросто в Меркабур отправить? На всякий случай, вдруг я у тебя ножницы попрошу, которые, между прочим, должны быть моими! А Джума чем тебе помешала? Ревнуешь к Магрину?

– Это все Джума тебе наговорила? – Софья не знала, как образумить Ингу. – Кто еще? Может быть, Ванда? Они ведь подружки, два сапога пара.

– Ладно, не хочешь отвечать, тогда возьми открытку.

Софья невольно отступила назад. Инга протягивала ей открытку, которую не хотелось брать в руки. Иногда так бывает – видишь книгу или диск с фильмом и уже чувствуешь, что смотреть его будет неприятно, что останется плохой осадок.

– Что это? – спросила она.

– Посмотри и все поймешь, – ответила Инга.

Софья взяла открытку за край двумя пальцами, но не спешила рассматривать. Откуда Инга взяла все эти глупости, можно и потом выяснить, а вот как прямо сейчас уговорить ее отдать дверь? Магрин молчал. Софья была уверена, что он может привести Ингу в чувство одним своим взглядом, но у него, кажется, кончилось терпение. Можно ли вообще убедить ее словами? Обиженную на весь мир? Софья признавала: у Инги есть право на обиду. Но почему она решила, что Софья хочет избавиться от нее? С какой стати и зачем? Слова тут не помогут. Софья подошла к столу, взяла свои тяжелые, сверкающие ножницы, потом передумала, положила их обратно. Инга не поверит ей, не возьмет ничего из ее рук. Если только… Она достала из сумки потрепанную открытку с тряпичным мячиком, повертела в руках. Инга не шелохнулась, словно не узнала свою работу. Софья посмотрела на карточку с каруселью, лежавшую на столе, – картонный пароход дрожал над бархатным морем, словно его держал крепкий якорь. Надо, чтобы Инга почувствовала поток! Она протянула ей открытку с мячиком.

– Это же твоя открытка? Сначала ты возьми ее обратно.

* * *

У Инги с новой силой закружилась голова. Мир снова стал мягким, обволакивающим, словно весь был сделан из пластилина. Расплываются в глазах лица людей. Почему они все на нее так смотрят? И только один предмет перед ней – четкий, как если бы она смотрела на него через поляризационные очки. Мячик. Пестрые лоскутки из набора. Она протянула руку, взяла открытку за край кончиками пальцев. В этом мячике должен быть сильный поток. Почему все наоборот, почему весь мир вокруг рассыпается в плоские тени, и только эта открытка – цельная, яркая, объемная. Что-то вспоминалось, но с трудом. Какое-то обещание. Какой-то баланс. Да, она ведь обещала себе, что будет держать баланс, чего бы ей это ни стоило. Она готова была на риск, готова сделать шаг в пропасть и довериться той невидимой лонже, что удержит ее на грани между мирами. Где она сейчас? Что с ней? Неужели этой открыткой Софья хочет запереть ее в Меркабуре? Нет, не может быть, это же ее собственная открытка, в точности такая, какой она отдавала ее Магрину. Она пришивала эти лоскутки один к другому, она вырезала основу из картона, она опрыскивала края золотым лаком. Она что-то вкладывала туда… радость? Какая она была, эта радость? Ерунда, она ничего не чувствует, ничего не получилось, порвать ее надо к чертовой матери! Инга сжала мячик руками с двух сторон.

Ничего. Никаких ощущений. Только мир сузился до одной-единственной точки – тряпичного комочка.

– Все, что с нами происходит, уже когда-то было. Кто это сказал? Где-то там, в недавнем прошлом, есть точка, где она сделала неверный шаг. Инга ведь знала, что каждый ее выбор теперь будет влиять на всю ее жизнь, но не думала, что до такой степени. Было же что-то огромное и светлое, как солнце, как детские воздушные шарики, как леденцы в жестяной коробке, как папин вязаный свитер с заплатками. И потерялось, где-то в одной-единственной точке. Инга сжимала, мяла, трепала в руках мячик и прокручивала события назад, как кинопленку. Когда же глыба обиды стала такой огромной, что заслонила все на свете? Может быть, дело в трубе, которую так не вовремя решили убрать? Или в Магрине, который предпочел ей другую только из-за того, что спит с ней? Стоп! А почему она решила, что именно поэтому? Ей сказала Ванда. Инга вспомнила кафе, наполненное тошнотворными запахами, и едкие, колючие слова, что иголками врезались в тело.

– Почему? Почему он выбрал ее, а не меня? – прошептала Инга и села прямо на пол.

Стоять у нее не было сил.

– Инга, – кто-то тряс ее за плечо. – Послушайте меня, Инга! Сначала я действительно выбрал Софью, по двум причинам. Во-первых, она слабее. Когда я ее встретил, мне стоило немалых усилий вытащить ее из Меркабура, и она все время норовила вернуться обратно. Я боялся, что она не удержится на грани. Во-вторых… я точно знал, что она умеет вскрывать то, что спрятано глубоко внутри, а нам сейчас как раз требуется скрапбукер с такой специализацией. Мне нужно было понять, на что способны вы. Может быть, я был слишком жестким, но я с вами работал. Я хотел подтолкнуть вас, заставить открыть свой дар, – продолжал Магрин. – Теперь я знаю – лучше всего вы умеете дарить радость. Это тоже нужно. Сейчас я уже не беспокоюсь за Софью и готов подписать контракт с вами.

– Радость… – Инга смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. – Что это, радость?

– Инга, ты принесла открытку с дверью? – услышала она голос Софьи. – Мы должны вытащить твоих родителей, помнишь?

– Софья, это пока неважно, – перебил ее Магрин.

– Почему?

– У меня по-прежнему нет контракта, а у тебя теперь нет седьмой двери.

– Ты ведь знаешь всех скрапбукеров! Давай найдем кого-нибудь, сделаем заказ?

– Софья, я бы рад тебе помочь, но не могу. Ты делаешь открытку, значит, ты должна найти скрапбукеров сама, иначе Меркабур почувствует, и двери не лягут одна к другой, как надо.

* * *

Софья хотела его стукнуть. Ну как он ухитряется быть одновременно таким душевным и таким противным? И еще Инга… Что ж такое с ней творится? Того и гляди в обморок рухнет. Водичкой ее, что ли, побрызгать? У Софьи и самой голова закружилась.