Читать книгу "Путешествия вокруг света - Отто Коцебу"

Наконец, с музыкой шли сто деревенских богато наряженных девушек, половина которых везла торжественную колесницу с королевским портретом. Шествие замыкалось взводом гренадер и взводом конницы. Оно началось в самой отдаленной части города и продолжалось до крепости через многие триумфальные ворота, которые по этому случаю были выстроены китайскими купцами, имеющими почти всю здешнюю торговлю в своих руках, и убраны разноцветными шелковыми материями. Из всех частей острова стеклось в город несметное множество жителей для участия в этом необыкновенном празднестве, которое продолжалось три дня с беспрерывным звоном колоколов, пушечной пальбой, потешными огнями, освещением города и предместий, игрищами, плясками, шутовством, пьянством и драками.

Глава ХI. Плавание от Манилы до Кронштадта

10 января 1826 г. – 10 июля 1826 г.

Выход из Манилы. – Прохождение Зондского пролива. – Шторм в Индийском океане. – Отказ от захода в Столовую бухту. – Приход на о. Св. Елены. – Посещение могилы и жилища Наполеона. – Песчаная бухта на о. Св. Елены. – Болезнь на корабле. – Потеря матроса. – Прибытие в Портсмут. – Выход из Портсмута. – Прибытие в Кронштадт.

10 января 1826 г. все работы на шлюпе были окончены, и мы вступили под паруса, не имея ни одного больного. В 6 часов вечера, выйдя из Манильской губы, мы взяли курс на WtS. Несмотря на обилие и свежесть получаемого в Маниле продовольствия, экипаж был обрадован отбытием из нее, потому что сильная жара имела не совсем благоприятное действие на нас, жителей Севера.

14-го числа прошли о. Пуло-Цапату, не видав его; в эти сутки мы были увлечены течением на 37 миль к StW1/2W. Хотя жара сделалась более сносной, но выпадающая по ночам роса была не менее вредна для здоровья экипажа; поэтому было приказано раскинуть на шканцах, баке и юте тенты, под которыми стоящие на вахте могли укрываться. Продолжая плавание при тихих ветрах и ясной погоде, мы 20 января подошли к островам Пуло-Тимоану и Пуло-Аору[201]; поверив по ним хронометры, взяли курс SOtS и 21-го числа в 2 часа пополудни перешли экватор в долготе 106°22' в.

Потом направили путь к о. Гаспару; обойдя его с восточной стороны 23-го числа, прошли узкое место Гаспарского пролива. 24-го числа достигли островов Двух Братьев; пройдя между ними и берегом Суматры, к ночи стали на якорь у Северного острова, лежащего при выходе из Зондского пролива. При приближении к якорному месту от берегов Суматры надвинулась черная туча, и вдруг прошел такой сильный порыв ветра, что мы, без сомнения, потеряли бы мачты, если бы не успели заблаговременно убрать все паруса.

25 января с рассветом, пользуясь ветром с берега и ясной погодой, мы вступили под паруса и, продолжая путь между берегом Суматры и камнем Стром, вошли в Зондский пролив, а к полудню вступили в Индийский океан. Достигнув 12° ю. ш. и 104° в. д., мы выдержали жестокий шторм от W, свирепствовавший с одинаковой силой двое суток при беспрерывном дожде. После шторма западный ветер продолжал дуть довольно сильно 14 дней подряд. Такое постоянство W-ветра и в такой отдаленности от берегов Явы и Суматры, где господствует в это время один восточный ветер, можно причислить к явлениям не совсем обычным.

10 февраля в широте 17° ю., долготе 85° в. мы достигли SO-пассата, с помощью которого 17-го числа пересекли Южный тропик в долготе 65°59'29'' в., пробыв между тропиками 162 дня. 22 февраля проходили меридиан Иль-де-Франса [о. Маврикия] в 340 милях от него при весьма крепком ветре от SO, или, лучше сказать, при совершенном шторме и пасмурной погоде. После прибытия на о. Св. Елены мы узнали, что один голландский трехмачтовый корабль во время этого шторма держался миль на сто ближе нашего к Иль-де-Франсу и потерял все три мачты.

Кому из мореплавателей нет особой необходимости быть на этом острове, тот поступит благоразумно, если станет держаться от него дальше, особенно в то время года (с половины января до половины марта), когда там бывают сильные вихри, которые нередко причиняют кораблекрушения, а на окрестных островах производят опустошения.

23 февраля в широте 27°31' ю., долготе 51°51' в. мы увидели принадлежащий английской Ост-Индской компании фрегат «Больбей», шедший из Китая в Европу. Из переговоров с ним узнали, что он тремя днями раньше нас оставил Зондский пролив; на нем возвращался в Европу с о. Явы бывший там генерал-губернатор барон фон-дер-Капелла. 2 марта мы с этим фрегатом расстались. На переходе от упомянутого места до 29° ю. ш. и 45° в. д. мы выдержали несколько весьма крепких штормов из SW– и NW-четверти, которым всегда предшествовали сильнейшие вихревые шквалы при ярком блеске молнии и ужасном громе. Шторм, свирепствовавший 12 марта, силой превосходил все прочие: он развел такую высокую и неправильную волну, что от величайшей качки у нас сломался румпель. Успев вовремя вставить другой, мы избежали опасных последствий, которые были бы неминуемы.

15 марта с помощью свежего восточного ветра мы прошли мыс Лагулас [Игольный], стараясь при обходе держаться края банки этого имени, где течение несло нас к W по 5 миль в час; 16-го числа, обогнув в самом близком расстоянии мыс Доброй Надежды, пришли к Столовой бухте, куда я намеревался зайти, чтобы налиться водой. Некоторые признаки, предвещавшие бурную погоду из NW-четверти, при которой суда, стоящие на якоре в этой бухте, подвергаются опасности, побудили меня заблаговременно предостеречься: заметив на севере поднимавшиеся черные тучи, верные предвестницы крепкого ветра с той стороны, мы стали удаляться от берега, и я признал за лучшее удовлетворить свою потребность в воде на о. Св. Елены. Когда мы уже находились на безопасном расстоянии от мыса, ветер от WNW усилился, и мы шли к N по 8 узлов.

25 марта мы совершили полный круг по направлению от востока к западу и считали время целыми сутками позже; поэтому я предписал следующее 26-е число считать 27-м, а пятницу переменить на субботу.

После очень быстрого одиннадцатидневного плавания от мыса Доброй Надежды мы 29 марта пришли к о. Св. Елены. Подходя к рейду, послали в город на шлюпке офицера с известием о нашем прибытии; на этой же шлюпке к нам приехали доктор и лоцман: первый – для освидетельствования, нет ли на шлюпе заразных больных, а другой – чтобы ввести нас в гавань. Когда они исполнили свое дело, мы стали фертоинг против города Св. Иакова [Джемстаун] и по здешнему порядку подняли на грот-бом-брам-стеньге белый флаг в знак того, что на судне нет заразных болезней. Здесь мы услышали о кончине государя императора Александра Павловича. С особой признательностью я должен сказать, что губернатор о. Св. Елены, бригадир Александр Ваккер [Уокер], принял нас с искренним доброжелательством и благоприязнью. Он прилагал всевозможное старание, чтобы сделать наше пребывание приятным: часто приглашал на балы и обеды и в полной мере удовлетворял все наши просьбы.