Читать книгу "Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон"

Вряд ли можно получить четкие ответы на вопросы о… человеческой природе. Лучше думать об этом как о черном ящике. Тут невозможно применять методологию. Ответ все равно будет неполным и недостоверным.

В психологии считается, что существуют научно определенные патологии, при которых человек хочет знать все, поскольку боится оставаться в неведении. Монокаузотаксофилия, как называл ее Пеппель, любовь к одной причине, которая объясняет все. Это может перерасти в страх нехватки причин, что лишь усиливает чувство тревоги. Человек начинает чувствовать повсюду опасность, а поиск знания становится защитной реакцией, своеобразным отрицанием страха. И самое худшее, это даже не поиск конкретной информации, потому что когда человек находит ответ на свой вопрос, тот перестает представлять для него интерес, поскольку уже не усугубляет его тревожность.

В общем, для таких индивидов реальность сама по себе ничего не значит.

Люди всегда стараются избегать опасностей. Но мотивов всегда несколько. И они разнятся от случая к случаю. Любые шаблоны – это вопрос, некоторые предположения, высказанные наблюдателем.

Согласно официальной точке зрения, психология – наука, в которой наблюдатель становится тесно связан с объектом наблюдения.

Поэтому я и не считаю ее наукой.

Хотя это определенно наука. Один из ее принципов гласит, если хочешь знать больше, проявляй больше вовлеченности. Астрономы любят звезды. Иначе зачем бы их изучать?

Они загадочны.

А что вас волнует?

Меня волнует истина.

Истина – плохая любовница.

Я ищу не любви.

Вы уверены?

Не более уверен, чем кто бы то ни было другой, размышляющий о… мотивах.

Вы согласны с тем, что у нас есть мотивы?

Да. Но наука не может их объяснить.

И это тоже часть вашего великого необъяснимого?

Да.

И вы фокусируетесь на других вещах?

Да.

Но мотивы никуда не денутся.

Конечно!

Что вы читали в юности?

Самые разные книги.

Были у вас любимые?

Шерлок Холмс. Другие детективные истории. «Мыслящая машина». «Доктор Торндайк».

Родители наказывали вас, если вы расстраивались?

Кажется, нет. Они не любили, когда я шумел. Но, думаю, в этом отношении они ничем не отличались от других.

Они часто расстраивались?

Не помню.

Вы когда-нибудь видели, как они кричат или плачут?

Никогда не слышал, чтобы они кричали. Но, пожалуй, иногда моя мама плакала.

Вы знаете, почему?

Нет.

Вы спрашивали об этом?

Я не помню. Да и какая разница?

Что вы хотите сказать?

Я имею в виду, что у меня было некое прошлое. Я мог стать кем угодно в зависимости от своей реакции на… события. И если бы у меня было иное прошлое, возникли бы те же самые варианты. Думаю, что вся ваша цепочка вопросов бесполезна. В ней нет объясняющей точности. Вы имитируете научный метод.

Я считаю вашу концепцию науки столь же лаконичной и упрощенной, как и вашу деятельность. По сути, вы утверждаете, что мы не должны изучать человеческий разум научными методами, поскольку он слишком сложен, а сам процесс будет трудоемким и, грубо говоря, неподъемным. Не очень-то храбро с вашей стороны! Вселенная тоже сложна, но вы не предлагаете избегать ее. Откуда же такое отношение к вселенной, которая скрыта внутри вас?

Вы не можете изолировать факторы, повторить условия, провести контролируемый эксперимент и создать опровергаемые гипотезы. К вам неприменим аппарат.

Подумайте немного о первых ученых.

Греках?

Еще более ранних. Между прочим, доисторический период не был бесконечной сменой времен года. Мы склонны думать, что мифологии и страхи древних людей хранятся в нашем собственном бессознательном, но я не согласен с данным утверждением. Полагаю, что в течение тысячелетий эти люди были так же разумны, как и мы. Возможно, этот период продолжался более полумиллиона лет. А в каждом веке есть свои гении, и они вынуждены работать в контексте своего времени, как и мы. Что касается ранних ученых, то здесь едва ли существовало хоть какое-то разумное объяснение – природа была так же цельна, сложна и загадочна, как и наш разум сейчас. Вероятно, у древних просто не было выбора. Им же надо было откуда-то начинать, верно? Всегда помните об этом. Понадобились тысячи лет, чтобы изучить растения, животных, научиться пользоваться огнем, изготовлять каменные орудия, лук и стрелы, строить убежища и мастерить одежду. Потом последовали гончарное дело, сельское хозяйство, металлургия. Цивилизация развивалось так медленно – с неимоверными усилиями! И все передавалось из уст в уста, от одного человека к другому. Думаю, что в то время люди часто сетовали на то, что жить чересчур сложно. И они мучились сомнениями… Зачем нам вообще заниматься наукой? Галилео сказал примерно так: «Древние имели все основания причислять первых ученых к лику богов, видя, как мало любознательности имеют заурядные умы. Крошечные намеки, с которых начались великие открытия, являлись частью не тривиального, но сверхчеловеческого духа».

Сверхчеловеческого! Или, возможно, лучшей части человеческого. Уверен, что в каждом поколении были свои дерзкие умы. Истинные ученые. И в течение миллионов лет сложилась модель мира, парадигма достаточно точная и могучая, да?

Но разве мы не пытались столь же упорно – и безуспешно – понять себя?

Положим, пытались. Мы потратили на это столько времени! Вероятно, нам потребуется еще больше… Но мы уже добились некоторого прогресса. И он появился не вчера. Лишь благодаря наблюдениям греки открыли четыре типа темперамента, а совсем недавно мы узнали о человеческом мозге достаточно, дабы утверждать, что для этого феномена существует неврологическое основание.

Вы верите в четыре темперамента?

Да. Они подтверждаются экспериментально, если хотите. Как и другие положения о человеческом разуме. Возможно, это не физика, ну и что с того? Думаю, сложней и загадочней, чем вселенная.

Едва ли. В конце концов, мы состоим из атомов.

Но живых! Ведомых зеленой силой, оживленных таинственным духом!

Химические реакции…

Но что такое жизнь? Она превосходит реакции. В природе существует тенденция к усложнению, которая прямо противоположна физическим законам энтропии. Почему?