Читать книгу "Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор"

Брюс сел на кровать, поглядел в глаза Коринны:

– Ты давно знаешь об этом?

– Сама не знаю. Мне кажется, я знала всегда. Сначала старалась делать вид, будто считаю это флиртом, не хотела быть глупой ревнивицей. Но затем пошли намеки, потом однажды я видела вас вместе, и еще раз в Новой Бирже. О, стоит ли снова все ворошить? Я уже несколько недель знаю.

Он помолчал, глядя в пол, опустив плечи и уперев локти в расставленные колени.

– Надеюсь, ты поверишь мне, Коринна: я не ради кого-либо привез тебя в Англию. Клянусь, я сам не ожидал, что так получится.

– Ты не знал, что она здесь?

– Знал. Но я не видел ее два года. Я забыл о ней, я о многом забыл.

– Тогда, значит, ты видел ее, когда был здесь в последний раз, после того как мы поженились?

– Да. Она жила здесь, в Элмсбери-Хаусе.

– И как давно ты ее знаешь?

– Почти десять лет.

– Почти десять лет. Да я для тебя просто незнакомка!

Он улыбнулся, бросил на нее взгляд, потом снова отвернулся.

– Ты ее любишь, Брюс?.. – спросила она наконец. – Очень сильно? – Она задержала дыхание, ожидая ответа.

– Люблю ее? – Он нахмурился, словно вопрос озадачил его. – Если ты имеешь в виду, хотел бы я жениться на ней, то – нет, не хотел бы. Но в другом смысле, да, пожалуй, что да. Это нечто такое, что я не могу объяснить, что-то такое, что было между нами с того первого дня, когда я впервые увидел ее. Она… ну, совершенно откровенно говоря, она такая женщина, какую всякий мужчина хотел бы иметь в качестве любовницы – но не жены.

– А что ты чувствуешь сейчас – сейчас, когда ты снова увидел ее и не смог бросить? Может быть, ты жалеешь, что женился на мне?

Брюс быстро, взглянул на нее и сразу обнял, прижавшись губами к ее лбу.

– О Боже мой, Коринна! Так ты об этом думаешь все время? Ну конечно же я нисколько не жалею, что женился на тебе, поверь мне, дорогая. Я никогда не хотел сделать тебе больно. Я люблю тебя, Коринна, люблю больше всего на свете

Коринна прижалась к нему головой, она снова почувствовала себя счастливой и уверенной. Все страхи и сомнения последних недель улетучились. «Нет, я не потеряю его. Все остальное не имеет значения». Вся ее жизнь была в нем, она приняла бы от него все, даже то немногое, что осталось бы после одной или десятка любовниц. Ведь женой-то была она. Именно этого никогда не будет у герцогини Рейвенспур, равно как и прав на сына, которого она родила Брюсу Карлтону.

Наконец Коринна тихо произнесла, положив голову ему на грудь:

– Ты был прав, Брюс, когда сказал, что я из другого мира. Я и сама другая: ни одна придворная леди, я полагаю, не стала бы тревожиться, если б ее муж. завел любовницу. Но мне это небезразлично, и я не стыжусь признаться в этом. – Она откинула голову и посмотрела ему в глаза: – О дорогой мой, меня действительно это беспокоит!

Он нежно поглядел на Коринну своими зелеными глазами и наконец грустно улыбнулся, касаясь губами ее головы.

– Наверное, не имеет смысла говорить тебе, как я сожалею, что причинил тебе боль. Но это правда: я раскаиваюсь. Если тебе еще попадутся пасквили или до тебя дойдут сплетни, то не верь им, Коринна.

Глава шестьдесят четвертая

В глубине Гайд-парка у небольшого озерка стояла очаровательная бревенчатая хижина, где любили собираться придворные выпить стакан молочного пунша, а в холодную погоду – горячего эля или же глинтвейна. Сейчас, в канун Рождества, мало кто отваживался на далекую прогулку верхом, но несколько золоченых карет стояло на холодной ветру в лучах багряного заката в ожидании хозяев. Форейторы и возницы курили трубки, топтались, чтобы согреться, смеялись и болтали – обменивались новостями, рассказывая сплетни о лордах и леди, которых привезли.

Большая комната согревалась ярким пламенем камина, в котором горел каменный уголь. Стены помещения были украшены дубовыми панелями. Вдоль длинного бара толпились молодые франты в париках и щегольских нарядах. Они пили эль и бренди, играли в кости. Несколько дам сидели за столами со своими кавалерами. Среди гостей мелькали официанты с подносами, играли три-четыре скрипки.

Возле камина стояли полковник Гамильтон, граф Арранский и Джордж Этеридж, а рядом – Эмбер, в плаще из алого бархата с горностаевой подбивкой, в одной руке она держала стакан молочного пунша, а в другой – муфту, отороченную горностаевыми хвостами.

Она беспечно болтала, и выражение ее лица поминутно менялось. Она пребывала в хорошем настроении и, казалось, была поглощена беседой. Но ее глаза то и дело поглядывали на дверь. Вошла томная миссис Миддлтон под руку с лордом Элмсбери. Эмбер тотчас прервала беседу и, извинившись перед тремя джентльменами, прошла через зал туда, где стояли только что прибывшие гости. Джейн специально задержалась в дверях, чтобы все заметили ее.

Эмбер лишь кивнула Миддлтон.

– Элмсбери, мне надо поговорить с вами! Я повсюду вас искала!

Граф поклонился миссис Миддлтон:

– Простите меня, я на минуту, мадам.

У Джейн стало скучающее выражение лица,

– О Боже, сэр, это вы должны меня извинить! Я вижу, полковник Гамильтон зовет меня – я только сейчас вспомнила, что он еще утром хотел здесь со мной встретиться, а я вот забыла, чтоб я пропала! – И, взмахнув ручкой в перчатке, она упорхнула, даже не взглянув на Эмбер, которая, казалось, и не заметила ее присутствия.

– Давайте отойдем в сторону – не желаю, чтобы десятки длинных ушей слышали наш разговор. – Они перешли в тихий уголок у окна. – Скажите, ради Бога, что случилось! – не выдержала она. – Я уже две недели не вижу его! Я писала ему письма, но он не отвечает! Я разговаривала с ним в королевской гостиной, но он смотрит на меня как на чужую! Я просила его навестить меня, но он не пришел! Скажите же мне, что случилось, Элмсбери! Я просто с ума схожу!

Элмсбери вздохнул:

– Миледи Каслмейн показала его жене пасквиль, который нацарапал Рочестер…

– О, это я знаю! – гневно вскричала Эмбер, перебив его. – Но что заставило его обращаться со мной таким образом!

– Вот это и заставило.

– Я вам не верю. – Она внимательно взглянула в глаза графа. Они долго молчали, потом Эмбер сказала: – Это не может быть истинной причиной. Только из-за того, что его жена все узнала! Было что-то более серьезное.

– Нет, только это.

– Уж не хотите ли вы сказать мне, Джон Рэндолф, что он стал вот так относиться ко мне только потому, что жена велела ему!

– Ничего она ему не велела. Он сам решил. Могу сказать полную правду, Эмбер, – он не намерен больше встречаться с вами наедине.

– Он так вам сказал? – она спросила это почти шепотом.