Читать книгу "Незавершенная месть. Среди безумия - Жаклин Уинспир"

– А если ребенок проявляет явные способности к науке?

Ригби придвинул к себе стопку ученических тетрадей.

– Вот, проверял этим утром. Посмотрите, на что способны наши дети.

Мейси взяла несколько верхних тетрадок и начала их листать. Безупречная каллиграфия, ровные линии, плавные крючки. И хотя рядовые работы не отражали выдающегося уровня по тем или иным предметам, налицо были старательность и ежедневное упорство, которые выгодно отличали воспитанников этого заведения.

– Когда дети покидают наши стены, они знают, как позаботиться о себе. Они умеют читать и писать, понимают важность личной гигиены и дисциплины. Мы обучаем их музыке, изобразительному искусству, предоставляем возможность здорового отдыха, однако академических чудес тут не случается. Историй, когда безродный подкидыш поступил в университет, у нас не было.

– Спасибо, доктор Ригби. – Мейси положила тетради на верх стопки. – И все же не позволите ли мне взглянуть на архивные записи начиная с 1892 года и до конца столетия? Может, я хоть что-то найду.

Ригби пожал плечами:

– Как вам будет угодно. Правда, архивы хранятся в запакованном виде – через несколько лет мы опять планируем переезжать в новое здание, на этот раз в Хартфордшир. Старый монастырь – лишь временное пристанище. Тем не менее все наши записи систематизированы. Я попрошу, чтобы регистрационные журналы доставили в мой кабинет.

Меньше часа спустя Мейси закрыла последний гроссбух и убрала его в коробку, из которой достала. Убедившись, что каждый документ возвращен на свое место, она встала, растирая затекшую поясницу. Никаких результатов. Томасы, Фредерики, Артуры, Альберты, Уильямы – и ничего. Многие из них ушли служить в армию, и большинство наверняка уже мертвы. Мейси дернула за шнурок на стене, как проинструктировал перед уходом доктор Ригби, и в помещение вошел один из работников приюта.

– Я закончила, – сообщила Мейси. – Не могли бы вы передать доктору Ригби, что я собираюсь уходить?

Ригби вернулся и повел Мейси к парадному входу. Она остановилась посмотреть на детей, игравших в какую-то командную игру на площадке.

– Они вполне счастливы, мисс Доббс.

– Да, вижу.

– У них есть еда, свежий воздух, учителя, и наш персонал трудится с той же самоотверженностью, как и сэр Томас Корам, основавший это заведение. – Ригби спустился по ступенькам и повернулся к Мейси: – Признаюсь, я даже рад, что вы уходите ни с чем. Было бы прискорбно узнать, что действия одного из наших воспитанников привлекли внимание Скотленд-Ярда, и такой день стал бы для нас черным. Разумеется, среди выпускников есть и заблудшие овцы, однако тот факт, что в расследовании участвует Особая служба, не предвещает ничего хорошего.

Мейси с улыбкой кивнула:

– Спасибо. Весьма признательна вам за помощь и время, которое вы мне уделили.

Она села в машину и медленно двинулась по усыпанной гравием подъездной дорожке, следя, чтобы наперерез случайно не выбежал ребенок вдогонку за мячом. Выехав за ворота, Мейси покачала головой от досады. Она была совершенно уверена, что визит в приют даст ей ту самую ниточку, на которую она так надеялась. Груз неудачи давил на сердце всю дорогу через Мерстхэм, Перли, Коулсден, Стритхэм, Ламбет до самого Скотленд-Ярда. Ей придется смотреть в глаза Макфарлейну, докладывая о безуспешной поездке. Робби Макфарлейн поймет, как сильно она разочарована. Мейси позвонит Билли и попросит продиктовать ей список всех сиротских приютов в Лондоне, а Макфарлейн, по всей вероятности, посоветует взяться за другие версии, разработка которых окажется более продуктивной.

Она припарковала «Эм-Джи» и вошла в здание. Констебль проводил ее в штаб-квартиру Особой службы.

– Вот вы где! – на весь коридор прогудел Макфарлейн, услышав, как Мейси беседует с Колмом Дарби, только что возвратившимся в Скотленд-Ярд. – Сюда звонил один человек, спрашивал мисс Мейси Доббс.

– Меня?

– Да. Некто по фамилии Ригби. Отказался разговаривать со мной и всеми остальными, требовал только вас – «не соблаговолит ли мисс Доббс…». Так что уж будьте добры, «соблаговолите» позвонить ему. – Макфарлейн указал на свой кабинет. – И не откладывайте. А когда закончите, я передам вам кое-что для поездки в Оксфорд.

Мейси вошла в кабинет Макфарлейна, достала из портфеля карточку и сняла телефонную трубку.

– Пожалуйста, соедините меня с номером в Редхилле. Спасибо. – Она назвала цифры и немного подождала.

– Ригби у аппарата.

– Доктор Ригби, здравствуйте.

– А, мисс Доббс! После вашего ухода меня посетила одна мысль. Странно, что я не сообразил раньше. Я хотел вас догнать, даже послал мальчонку вслед за вашей машиной, но вы уже уехали.

– И что же это за мысль? Вспомнили воспитанника, который подходит под описание?

– В некотором роде. Строго говоря, он не был нашим воспитанником…

– Продолжайте.

– Сидни Оливера, пожалуй, можно считать лучшим из наших преподавателей. Он был бесконечно предан своему делу, проводил дни и ночи в приюте, посвятил всю жизнь работе.

– Сколько ему лет?

– О, Сидни и его жены, Амелии, уже нет в живых. Амелия умерла давно, а Сидни – года два назад.

В трубке послышался треск.

– Алло!

– Да-да, я вас слышу. Так вот, продолжаю. Я подумал, что не Сидни вас заинтересует, хотя он был очень интересной личностью. Блестящий математик, он отдал себя не науке, а нашим сиротам. Его супруга выполняла у нас обязанности сестры-хозяйки, обучала девочек домоводству. Собственно, я хотел вам рассказать об их сыне. Сидни и Амелия пришли к нам еще до рождения Стивена, решив, что посвятят свою жизнь помощи нежеланным детям. Стивен родился уже потом, когда они работали в приюте, так что он, в сущности, был поздним ребенком.

– И сколько же сейчас Стивену Оливеру?

– Если не ошибаюсь, тридцать шесть. Мисс Доббс, я хочу сказать еще кое-что.

– Да?

– Мальчик был вундеркиндом, в школе на голову превосходил других учеников.

– Где он обучался?

– В том-то и дело. Как только он немного подрос, Сидни и Амелия сочли нужным отправить его в частную школу. В шесть лет Стивен уехал, кажется, в Истборн, а в одиннадцать поступил в Королевский колледж в Кентербери.

– Вы говорите так, будто это очень странный факт.

– Признаюсь, для меня это действительно странно. Простите, я слишком старательно перебирал в уме наших сегодняшних воспитанников и не сообразил, что вас может заинтересовать Стивен. – Ригби сделал паузу, в трубке опять затрещало. – Видите ли, Сидни и Амелия всегда мечтали о собственном ребенке, поэтому я до сих пор удивляюсь, что они отослали его из дома в столь раннем возрасте. В Лондоне немало хороших школ, и мне казалось вполне разумным, что родители отправят Стивена учиться лет в одиннадцать или двенадцать, но не в шесть. Малыш сильно переживал. Мы все здесь стараемся следить, чтобы жизнь в казенном учреждении не была для наших питомцев слишком суровой. Сидни всегда относился к детям с большим сочувствием и обращался очень мягко. Теперь представьте, как это выглядело, когда он отослал родного сына прочь.