Читать книгу "Политические тайны Второй мировой - Виктор Устинов"

В начале июля командующий 2-й Ударной армии генерал А Власов вместе со своим поваром Марией Вороновой пришел в деревню Туховежи, Оредежского района, Ленинградской области и добровольно сдался в плен немцам. Сам генерал Власов не выдержал напряжения боев, а разгром Юго-Западного и Крымского фронтов заставил его поверить в победу гитлеровской Германии над Советским Союзом и уже 3 августа он обратился к германским военным властям с письмом, в котором предлагал для борьбы с советской властью приступить к созданию русской армии из советских военнопленных и белогвардейских формирований, находившихся на территории Германии и в оккупированных ею странах[674]. Было в этом человеке что-то рабское и низменное, выражавшее всю его суть в поговорке, которую он любил употреблять среди своих людей: «Пусть по шею в грязи, но быть хозяином!»

Но как ни холуйствовал Власов перед немцами — они ему не доверяли и его «освободительная» армия состояла из нескольких тысяч таких же дрогнувших и пошатнувшихся в вере людей, как и он сам, и их всех ждала тяжелая расплата. Сам Власов советским судом был приговорен к высшей мере наказания и повешен. Несколько десятков советских генералов, попавших в плен ранеными или контужеными, отказались служить как немцам, так и Власову, и по возвращению на родину все они были прощены и нашли свое место в строю и на политическом поприще.

Подводя итоги поражения Красной Армии в Харьковской операции, Сталин сказал на заседании Ставки: «В течение каких-нибудь трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий… Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с армиями Ренненкампфа и Самсонова в Восточной Пруссии». Крупные поражения заставили Сталина пересмотреть кадровую политику: Ворошилов, Буденный, Тимошенко и другие ветераны Первой мировой и гражданской войны были переведены на должности, не связанные с подготовкой и проведением наступательных операций, а занимались подготовкой резервов, были представителями Ставки на фронтах, или занимались наставнической работой в войсках и с допризывной молодежью. На передний план борьбы с немецко-фашистскими захватчиками были выдвинуты молодые генералы, уже успевшие проявить себя на полях войны. Приходилось считаться с тем фактом, что в результате неудач советских войск под Харьковом и в Крыму стратегическая инициатива вновь перешла к противнику. Теперь, как в начале войны, нужно было искать и находить новые способы борьбы с фашистской Германией, чтобы остановить ее опасное продвижение на Кавказ и к Сталинграду.

Поражение советских войск на Керченском полуострове и в районе Харькова в мае 1942 года облегчило немецко-фашистскому командованию подготовку большого летнего наступления на Восточном фронте. Неудача Крымского фронта на Керченском полуострове резко осложнило положение Севастопольского оборонительного района. Несмотря на массовый героизм его защитников, Севастополь не мог выстоять без помощи Москвы, а ее можно было оказать только по морю и воздуху, где наши силы были явно не равны. Более 8 месяцев сражались защитники Севастополя за город, вторично за два века покрыв его славой русского оружия. Только в ночь на 2 июля последние его защитники прекратили сопротивление и были эвакуированы. Сообщая об этом Сталину, Военный совет Севастопольского оборонительного района констатировал, что «захватив Севастополь, противник никаких трофеев не получил. Город как таковой…представляет груду развалин».[675]

Кавказ был главной целью Гитлера в летнюю кампанию 1942 года, а Сталинград рассматривался первоначально как вспомогательная цель. В соответствии с общим планом летней кампании гитлеровское командование разработало план захвата Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс». По нему войска Паулюса после захвата Сталинграда должны были взять Астрахань, выйти в Заволжье, отрезать центральную Россию от важнейших сырьевых, продовольственных, людских и промышленных резервов юга страны, и в течение короткого времени установить свой контроль над всем Кавказским регионом. Такова была цель официально изложенных планов гитлеровского руководства для командного состава вермахта. Однако Сталин с самого начала наступления немецко-фашистских войск на юге советско-германского фронта увидел стремление Гитлера «обойти Москву с востока, отрезать ее от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву. Продвижение немцев на юг в сторону нефтяных районов имело своей вспомогательной целью не только и не столько занятие нефтяных районов, сколько отвлечение наших главных резервов на юг и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче добиться успеха при ударе на Москву. Этим собственно и объясняется, что главная группировка немецких войск находится теперь не на юге, а в районе Орла и Сталинграда».[676]

Фашистское командование прекрасно сознавало, что только завоевание Кавказа позволит сохранить реальные шансы на победу на Восточном фронте: в случае успеха Гитлер получал в свое распоряжение нефтяные источники и богатейшие сельскохозяйственные районы, добивался полного господства на Черном море, создавал условия для вторжения в страны Ближнего и Среднего Востока, добивался вступления Турции в войну (ее 26 дивизий уже были развернуты на границе с СССР).

Одновременно с началом наступления на Сталинград и Кавказ немецкое командование решило сковать советские войска на других участках фронта, чтобы лишить их возможности маневра своими резервами. Так, группа армий «Север» должна была подготовить и в начале сентября осуществить наступательную операцию с целью захвата Ленинграда, и на усиление этой группы Гитлер распорядился перебросить из Крыма основные силы 11-й армии, которую раньше намечалось использовать для развития наступления на Черноморском побережье. Общее руководство операцией по овладению Ленинградом было возложено на командующего 11-й армией фельдмаршала Манштейна, задачу которому лично поставил сам Гитлер: «Ближайшая задача — окружить Ленинград и установить связь с финнами, последующая задача — овладеть Ленинградом и сравнять его с землей».[677]

В связи со сложной стратегической обстановкой, создавшейся на советско-германском фронте, немецко-фашистское командование не могло начать летнюю кампанию с наступления своей основной группировки. До начала «главной» операции оно решило провести ряд частных операций с целью улучшения оперативного положения войск и высвобождения максимального количества сил для решающего наступления.

В течение мая и июня было проведено несколько армейских операций по овладению Керченским полуостровом, выпрямлению выступа в районе Барвенкова и наступление в направлении на Волчанск и Купянск Выполнив эти операции, в ходе которых было окружено, пленено и уничтожено более двадцати советских дивизий, войска групп армий «Б» и «А» стали разворачиваться для действий на севере и юге. На северном участке линия фронта стала проходить по реке Дон — севернее и южнее Воронежа, на юге и в центре — по хорде излучины Дона, примерно по линии устья реки Донец — Нижне-Астахов — Вешенская и предмостная позиция через Дон и южнее Ростова[678]. Попытка германских войск овладеть Воронежем была пресечена отчаянным сопротивлением советских дивизий, которые оставили его юго-западную часть, но насмерть удерживали другую половину города, что отражало возросшее мастерство русских войск в обороне крупных населенных пунктов. Первые операции летнего наступления немецких войск показали, что количество пленных и трофеев, захваченных в большой излучине Дона, были незначительны. Не удалось также окружить и уничтожить советские войска в районе Ростова, как было предусмотрено планом. Русские отступали на восток организованно, избегая охватов с флангов.