Читать книгу "Бабочки Креза. Камень богини любви - Елена Арсеньева"

Охранник был знакомый. Все в отделе охраны Советского района были с Алёной Дмитриевой хорошо знакомы. По своей гениальной рассеянности она частенько забывала вовремя отключить сигнализацию. И пару раз даже спасла себе благодаря этой рассеянности жизнь…

Сначала на нее в охране злились и даже штрафы выписывали, а потом привыкли и стали воспринимать как некое неизбежное зло. А поскольку это самое «зло» было очень обаятельным, симпатичным, даже, можно сказать, красивым, все его, в смысле, зла, и ее, в смысле, Алёны, промахи воспринимались снисходительно и вполне галантно.

— Здрасьте, Елена Дмитриевна, — приложил руку к козырьку Петр. — Вы только возвращаетесь домой? Вовремя. А то у вас не то попытка вскрытия, не то еще что.

Ну, само собой разумеется, Алёна очень натурально изобразила весь джентльменский набор чувств, каковые испытывает человек, чью квартиру, очень возможно, пытались вскрыть неизвестные злоумышленники. Она даже поделилась своей тревогой с соседкой Сусанной, которая совершенно случайно оказалась на первом этаже. Сусанна так встревожилась, так запереживала, что никто, будь он даже самим мистером Шерлоком Холмсом и его братом Майкрофтом в одном лице, не догадался бы, что это она сама буквально пять минут назад подошла к Алёниной двери и изо всей силы дернула ее. Дверь — вторая, выходившая в коридор, — к косяку прилегала неплотно, а потому послушно задергалась. Немедленно на пульт прошел сигнал… а поскольку звонка от хозяйки квартиры с просьбой о снятии с охраны не поступило, по тревоге выехали оперативники.

Вместе с Алёной они поднялись наверх и вошли в квартиру. Все ее уголки были обследованы. Затем точно так же тщательно были обследованы все укромные углы подъезда и проверен запор на чердачной двери. Получалось, что нигде злодеи не притаились, а сигнал о вскрытии прошел, повинуясь некоему глюку в охранной программе.

— Ужасно жаль, что вас напрасно потревожили, — вздохнула Алёна, выпроваживая своих защитников.

Ей в самом деле было жаль и почти стыдно, но, как говорится, жизнь дороже!

— В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть, — философски обобщил Петр, вслед за чем охранники простились со своей подопечной и отбыли восвояси.

— Сюзанна, дорогая, спасибо вам огромное, — конспиративным шепотом выдохнула Алёна.

— Да пожалуйста, конечно, — закивала соседка, — но зачем вам это было нужно? Вы чего-то опасались?

— Да. Вы сегодня утром, когда домой возвращались, никакой знакомой физиономии не заметили?

— Заметила! — так и ахнула Сусанна. — Мне кажется, навстречу шел тот самый парень, который вчера вечером сидел на заборчике. Помните, я ему еще замечание сделала? Я подумала: с кем это он в нашем доме интрижку завел, у кого ночевал? И еще подумала, — хихикнула соседка, — что ведь у нас решительно не с кем интрижки-то заводить, все такие скучные и почтенные особы, кроме вас, вот разве что с вами романы крутить, но он же не имел к вам отношения, верно, Алёна?

— Да как сказать, — протянула наша героиня, польщенная комплиментом. — Он за мной следил, но вовсе не с романическими целями. Помните, вчера мы еще одну рожу тут видели, всю такую багровую, с белыми патлами, в шубе?

— О, еще бы не помнить! — поежилась Сусанна. — Эта рожа мне приснилась, я прямо в холодном поту проснулась ни свет ни заря!

— Понимаю, — покивала Алёна. — Так вот — это все одна компания, и этого отвратительного типа я тоже опасаюсь.

— А девушка? — спросила Сусанна. — Она тоже из них?

— Какая девушка? — насторожилась Алёна.

— Понимаете, — начала Сусанна нерешительно, — когда я входила, он выходил, и я подумала о том, о чем вам сказала, то повернула голову и увидела: он подходит к какой-то девушке. И она так взволнованно спросила: «Ну что?» Но я больше ничего не слышала. Просто подумала, что, конечно, насчет романа ошиблась.

— Как, как она выглядела? — начала от волнения заикаться Алёна. — Вы ее разглядели?

Сусанна озадаченно пожала плечами:

— Ничего не видела, потому что он ее загораживал. Голос слышала — нервный такой, злой, она прямо рявкнула: «Ну что?!» Понимаете, я ее просто краем глаза видела, я же не знала, что ее нужно рассмотреть и запомнить!

— Конечно, конечно, — уныло вздохнула Алёна. — Хоть цвет волос заметили?

— Ой, нет! У нее такая шапочка была на лоб надвинутая… черненькая… может, она и сама брюнетка, но точно не скажу, что-то там такое на ее пальтишко падало, то ли шарфик белый, то ли длинная прядь волос… так что, может, блондинка.

— А пальтишко какое?

— Черное! То есть темно-синее… Не помню!

— Понятно… — вдохнула Алёна. — Конечно, кто же знал, что на нее надо в оба смотреть…

Дела давно минувших дней

— Я так мечтал приехать к вам в Вытегру! — рассказывал Васильев некоторое время спустя, когда мы пришли в мою квартиру, выпили вина и я немного успокоился. — Что и говорить, Петрозаводск куда больше Вытегры, жизнь там привольней, но это была жизнь в неволе. Что такое ссылка? Та же тюрьма, только камера побольше. А в Вытегру я бы приехал свободным человеком! Но не удалось. Мне дали новый срок — на сей раз за уголовное преступление.

— Уголовное? — не поверил я своим ушам. — Да нет, не может быть! Что же ты сделал?!

— Почему ты спрашиваешь? — удивился Васильев. — Ты забыл?

— Что именно я забыл? — не понял я.

— Ну, то, о чем я тебе сообщил.

— Ты мне ничего не сообщал. Полгода, спустя которые ты собирался к нам присоединиться, миновали, вы с женой не приехали — ну мы и решили, что вы изменили планы, решили не идти по скользкой и трудной актерской стезе, а сообщить об этом стесняетесь. И решили вам не докучать.

— Ничего не понимаю, — недоумевающе пробормотал он. — Но ведь Лиза писала моей жене, рассказывала о вашей жизни… она писала, что ты до сих пор не можешь оправиться после удара, хочешь забыть все, что связано с Петрозаводском…

— Лиза писала? — тупо переспросил я. — Я не могу оправиться после удара? Какого?! Что случилось?!

Васильев отвел глаза.

— Я говорю об убийстве Эльвиры Михайловны. Это произошло спустя месяц после отъезда Лизы из Петрозаводска.

Несколько мгновений прошло в молчании. Эта весть была слишком невероятной, чтобы проникнуть в мое сознание сразу. Само собой, я мог предполагать, что женщины, которую я так пылко любил, нет уже в живых, ведь прошло двадцать лет, но подумать, что она могла быть убита…

На мгновение мне показалось, что я сам убит… двадцать лет назад.

— Расскажи, — попросил я мертвым голосом, сам удивляясь его безжизненности.

Вот что рассказал Васильев.

Через месяц после того, как Лиза покинула родные места, чтобы присоединиться ко мне и разделить мою нелегкую и неверную судьбу, в Петрозаводск вернулся Раймо Турккила. Вызвал его Яаскеляйнен. Почему — неведомо. Однако первым делом Раймо поспешил в дом, где жила Синикки. Старуха, у которой квартировала Синикки с ребенком, рассказала, что Раймо ворвался как сумасшедший, с безумными глазами, и первым делом спросил у Синикки, где Сампо. Тут старуха уверилась, что Раймо и вовсе повредился в рассудке, потому что — это ведь даже малому ребенку известно! — Сампо — это чудесная, волшебная мельница из старинных карельских и финских сказаний. Старуха Лоухи, хозяйка Похъёлы, у которой похитили Сампо, обратилась железной птицей, настигла похитителей и сбросила Сампо в море. Вот у кого должен был Раймо спрашивать, где Сампо! У старухи Лоухи! А он заявился к бедняжке Синикки…