Читать книгу "Веер - Сергей Лукьяненко"

– Опять же вопрос – к чему приведет ваша борьба, – вздохнул кардинал. – Кирилл, наш мир, волей ли Бога, кознями ли дьявола – да, я допускаю и последнее, ведь дьявол ограничен и не всеведущ, он мог желать нам зла, но милость Господа обратила это зло в добро… так вот, наш мир – религиозен.

– Уже заметил, – не удержался я от иронии.

– А вера в Бога всегда имеет в себе еще одну составляющую – веру в дьявола. Да, именно, Марко рассказал мне про ваш разговор… Мы всегда были готовы к чему-то подобному. К искушению. К тому, что к нам придут – и посулят златые горы, а взамен попросят лишь расписаться кровью на бумажке… Поэтому мы и узнали о функционалах. Те, к кому приходили, иногда рассказывали. А те, кому рассказывали, – верили. И мы стали искать выход. Ваш мир любит бездушные машины. У нас все случилось по-другому, мы меняли живое вокруг нас – растения, животных… мы не трогали только себя. И наша биологическая наука сделала то, чего пока не может ваша технология, ваши компьютеры, лазеры и космолеты… – Он выговорил эти слова четко, но они все равно звучали как-то чужеродно. – Мы создали то, что позволяет видеть чужаков…

Кардинал поднял руку к лицу. Коснулся кончиками пальцев глаза, поморгал, будто снимая контактную линзу.

И протянул ко мне ладонь с блестящим комочком трепещущего прозрачного желе.

– Что это? – прошептал я.

– Неофициально это называется «глаз ангела», – ответил кардинал. – А официально – «спектрально-анализирующая линзовая медуза». Это действительно медуза… точнее, ее предки были медузами. Крошечный комочек прозрачной плоти из волн мирового океана. Вначале ее пытались приспособить в качестве обычных очков. У вас есть такие штуки из пластиковой массы.

– Контактные линзы, – кивнул я, не отрывая взгляда от медузы. Трогать ее не хотелось, да кардинал и не настаивал. Он снова вернул комочек протоплазмы в свой глаз, поморгал.

– В качестве замены очков медузы не прижились. Очень уж нежны и дороги. Они могут прожить несколько месяцев, если их регулярно выпасать в аквариуме с питательным планктоном, но все равно очень и очень нежные существа… Зато выяснилось, что, изменив их должным образом, можно увидеть скрытое ранее. Например – тепло.

– Обалдеть, – только и сказал я, глядя в глаза кардинала. Теперь понятно, откуда задорный молодой блеск. – Живые инфракрасные очки…

– А можно увидеть и более тонкие световые волны. Ультрафиолет, так?

Я кивнул. Я уже ничему не удивлялся.

– Так вот одна из разновидностей «глаза ангела» позволяет отличать функционалов от обычных людей. Функционалы излучают сложные гармонические колебания. Это излучение идет от головы, точнее – от гипофиза. Экранировать колебания обычным образом невозможно… мы надеемся, что невозможно. Бывшие функционалы вроде тебя меняют свой спектр излучения, но тоже остаются не-людьми.

– Возвращаются обратно, но не до конца?

– Нет. Переходят в какое-то третье состояние.

– А что за излучение? Радиоактивное, электромагнитные волны…

– Нет. – Кардинал улыбнулся. – Нет. Но это уже те вопросы, на которые я не стану отвечать. Даже если поверю тебе до конца. Ты можешь быть другом, но и друг способен предать или выдать информацию под пытками.

– Я и не настаиваю, – с обидой сказал я. – Так… интересно стало. А порталы? Ну, не только порталы, вообще – функции?

– Они тоже излучают, – небрежно сказал кардинал. Слишком небрежно, чтобы это было сказано случайно.

– Они… живые? – воскликнул я.

– А как вы думаете, молодой человек? Если за ночь какая-то старая каменная башня вырастила вам мебель и покрасила стены, то как это получилось? Маленькие сказочные гномики постарались?

Меня передернуло. Потом я сказал:

– Тогда «поводок» функционала…

– Это его пуповина, – кивнул Рудольф. – Невидимая энергетическая пуповина. Если отойти слишком далеко, то она рвется.

– Но для младенца это означает рождение…

– А для функционала тоже. Полная свобода.

– Зато все способности исчезают!

– А у младенцев много способностей? – ответил кардинал вопросом.

– Бывшие функционалы способны вырасти во что-то другое?

Рудольф погрозил мне пальцем:

– Не увлекайтесь ассоциациями. До определенного предела они полезны, помогают нам понять происходящее, но потом начинают запутывать. Знаете, как я обычно объясняю простому невежественному человеку феномен Троицы?

Я пожал плечами.

– Я говорю так: глядя на небо, мы видим солнечный диск. Так же мы способны узреть и даже понять Христа, его человеческую составляющую. При этом нам кажется, что Солнце не очень-то и большое и крутится вокруг нас. Но на самом-то деле Солнце – огромно, и это Земля вращается вокруг него. Так и мы, люди, на самом-то деле соотносимся с Христом… Идем дальше. Солнце видится нам диском, но это исполинский шар. Так и Бог для человеческого взора доступен лишь малой частью, которая ослепляет нас. Не в наших силах объять его во всей полноте… И еще – даже если мы закроем глаза, перестанем видеть Солнце – все равно мы почувствуем его лучи, его тепло – всей кожей. Так и Дух Святой пронизывает все мироздание.

– Э… толково, – осторожно сказал я. – Кажется, даже мне стало чуть понятнее!

Кардинал засмеялся:

– Спасибо. А вот один простой человек, выслушав мое объяснение – я тогда был рядовым священником, – подошел и спросил: правильно ли он меня понял, что Господь – большой и круглый?

– Ясно. Функционалы, сорвавшись с поводка, ни в кого не вырастают…

– Во всяком случае, нам такое неизвестно, – кивнул кардинал. – Но я не скрою, вы – любопытный случай. Ваша аура, если употреблять это слово, типична для бывшего функционала. Но ведь вы как-то смогли победить куратора – уже лишившись своей функции, своей энергии. Может быть, остаток сил… – Он развел руками. – Не знаю. Мы не могли постигнуть функционалов до конца. Шла война… мы готовились долго, сколько могли, но информация просачивалась… Была война. Очень жестокая и страшная. Пылали костры инквизиции, на которых жгли функционалов, отказавшихся прервать связь со своей функцией. Гибли священники, знающие, с кем мы воюем. Гибли простые люди, уверенные, что наступил Апокалипсис и идет последняя битва с дьяволом. А еще простые люди убивали друг друга, напуганные и не способные отличить бесовскую мощь функционала от обычного человеческого ума, силы, таланта. Гениальные композиторы, умелые мастеровые, ловкие циркачи и искусные целители гибли лишь потому, что не было времени и сил отделять зерна от плевел. Надо было выжечь заразу дотла.

Он замолчал. Песик на его руках заворочался.

– Я не знал, – сказал я. – Мы думали, что…

– А теперь вы приходите к нам и говорите: «Нам с приятелем надоело быть функционалами второго сорта. Мы хотим и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Дайте нам армию, но ничего не требуйте взамен». Ведь так?