Читать книгу "Эффект Этоса - Лиланд Экстон Модезитт"

— Будем надеяться, пойму, — и Ван соскользнул с командирского места.

Несколько минут он провел в своей каюте и приводил себя в порядок, прежде чем пройти к люку и отпереть его. В серо-зеленом, безликом коридоре фархканской станции его обдало мускусным запахом, о котором он совсем забыл. Не то чтобы запах вызывал отвращение, просто был слишком чуждым. Ван запер люк мысленным приказом и пошел дальше. Коридор был пуст, как и в прошлый раз.

Впереди виднелась одна-единственная открытая дверь. Фархкан, который ждал в зале, лишенном мебели и любых иных предметов, не воспринимался как тот, что делал ему операцию, восстанавливая вкрапления.

Ван поклонился.

— Спасибо вам. Не думаю, что мы встречались.

— Мы не встречались. Можете считать меня Эрелоном Джхаре. Вашим попечителем остается Рхуле Гхере, Ван Кассий Альберт.

Нелегко было представить себе, с чего начинать разговор.

— Почему вы здесь? Пилот Десолл применил технологию выше ваших человеческих возможностей. Результаты убили много сотен миллионов.

Ван некоторое время думал, прежде чем ответить.

— Найти какое-то понимание.

Джхаре пролаял, смеясь по-фархкански.

— Вы ищете… отпущения… за то, чего не предвидели и не делали. Никто не может его даровать.

— Вы один из тех, кто изучает людей и этику?

— Любой, кто по-настоящему изучает что-нибудь, может изучить и этику, — помедлив миг, Джхаре добавил: — Я изучаю технологию, которую пилот Десолл… — Настала долгая пауза, прежде чем фархкан продолжил — применил неэтичным образом, надеясь достичь этичного разрешения неразрешимой трудной задачи.

— Ревенантская культура была неразрешимой трудной задачей?

— А разве не очевидно? Эта культура основывалась на существовании божества. В ней правила поведения приписаны божеству. Эти правила исключают свободный выбор. Ни одно божество не может исключить свободный выбор. Общество, развитие которого определяют подобные правила, неизбежно порочно.

— Общества должны иметь правила. Иначе они не уцелеют. — Возразил Ван. Фархкан рассмеялся.

— Вы правы. Общества должны вырабатывать правила. Правила, которые налагаются во имя божества, всегда порочны. Они порочны, потому что негибки. Вселенная меняется. Даже законы вселенной не могут быть негибки.

Командиру пришлось подумать о том, какого рода пороки имеет в виду фархкан.

— Без твердого руководства люди могут склониться к чему угодно на любой лад.

— А разве это не справедливо в отношении любого существа, у которого развивается разум и которое способно рассуждать?

То был, собственно, не ответ, не так ли?

— Вы говорите, что нет моральных абсолютов?

— Солнце взрывается вспышкой. Погибает культура, множество существ. Такое случается во вселенной. Разве это неэтично? Как это может быть? Такова вселенная. Человек находит способ произвести вспышку солнца; он применяет этот способ, чтобы уничтожить мир. Почему это сколько-нибудь отличается от того, что снова и снова делается во вселенной?

— Это совсем не то, — возразил Ван.

— Результат тот же. Вы считаете, что вселенная не этична?

— Мыслящие существа имеют право… у них есть долг… устанавливать порядок и мораль.

— Для кого? Для вселенной? У вас есть такой долг — установить ваш порядок для меня, навязать его мне? Или всем фархканам? А у меня есть долг навязать порядок вам? И всем людям?

Мозг фархкана излучал смешение иронии, холода и некой добродушной веселости.

— Вы говорите, что нет такой концепции, по которой действия оценивались бы как этичные? — Спросил тарянин.

— Разве я это предполагал? Вы сбились с курса, если так думаете. Подумайте о том, что сделал пилот Десолл. Пока не подумаете, многому не научитесь.

Ван сомневался, что он вообще чему-то научился. Разве что усвоил, что фархканы кажутся до странного безразличными к тому, как Тристин применил их установку.

— Мы не безразличны, — с этим пришло чувство и сожаления, и веселости. — Мы никогда не были безразличны к тем, кто борется с этикой. Почему вы думаете, что мы безразличны?

— Вы помогли… вы позволили…

— Есть какая-либо разница между навязыванием правила и запретом на действие? Когда это не действенно и не полезно?

Командир знал, что у него есть ответ, но все еще противился ему, каков бы тот ни был.

— Мы позволили вам спрашивать. То, чего никогда не позволяли пилоту Десоллу. Вселенная меняется. Вы должны спросить себя, почему он действовал так, как действовал, а не нас. — Настала долгая пауза. — Можете идти.

Зал сдвинулся с места, и Ван часто-часто заморгал, а когда снова смог нормально видеть, кругом было пусто и дверь, ведущая в коридор, снова открыта. Он огляделся. Нет, это все тот же зал. Тарянин покинул помещение и пошел обратно по пахнущему мускусом и чистотой коридору. К «Джойо».

Зачем он приходил? На что надеялся? На ответы. Ему были нужны ответы.

Фархкан вернул обратно все его вопросы, как бы сказав, что Ван знает ответы или может их найти. Или один ответ. Почему человек, показавшийся ему порядочным, уничтожил пятьсот миллионов себе подобных? Он нахмурился, поняв, что вообще-то фархканы кое-что дали. Джхаре все-таки сказал — ответ есть.

Но есть ли? Или они ведут более хитрую игру, такую, которая угрожает всему роду людскому? Но для чего им ее вести? У фархкан явно есть ресурсы и технология, такие, что, пожелай они только, и смахнули бы с лица вселенной любую человеческую систему на свой выбор.

Ван не сбавлял шаг. Вопросы вопросами, ответы ответами, а надо посетить еще очень много систем, начав с Кешмары. А затем Мерое. Но были ответы… Были?

Глава 80

Высокий мужчина в колышущихся белых одеждах и тюрбане, вероятно, тот же помощник, которого Ван видел в прошлое посещение Кешмара, препроводил его на пятый этаж в приемную.

— Министр скоро встретится с вами, — отдав поклон, тот удалился, оставив тарянина одного. Ван прошел к широкому окну из бронированного стекла, обращенному на запад, за которым раскинулась столица планеты. Утреннее солнце окрасило реку Кхорл в глубокий ультрамарин и ярко озарило площадь у реки и здания с куполами и шпилями, подобные храмам. Казалось, такие стояли по всему Кешмару.

— Директор Альберт? — произнес крепко сбитый мужчина в белом, стоявший у дверей во внутреннее помещение. — Министр вас ждет.

В кабинете министра из мебели оказались лишь низкий стол да расставленные вокруг него сиденья.