Читать книгу "Приют изгоев - Инна Кублицкая"

— Надо полагать, ваши ученые занятия здесь прерываются?

— Увы! — развел руками Менкар.

— Будете заниматься на Краю Земли сельским хозяйством?

— Пожалуй, нет, — ответил Менкар. — Поработаю пока матросом.

— Спасибо вам, господин Менкар, — сказал князь, уже стоя возле дверей кабинета, —.за тот подарок, который вы мне сделали. Это, — он простер руку в сторону стола и непонятно было, что он имеет в виду — шкатулку с ракушками или письмо князя Сабика, — весьма дорогой подарок. Будьте уверены, господин Менкар, я сохраню это как реликвию до лучших времен, которые,.надеюсь настанут в нашей благословенной Империи.

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ КНЯГИНЯ САГИТТА

НА ЗЕМЛЕ, Б НЕБЕСАХ И НА МОРЕ

Аойда отложила шитье в сторону и, придя наконец к решению, встала и пошла в кабинет мужа. Абраксас с циркулем в руке стоял у стола; сына, обычно играющего тут же, рядом с отцом, не было — видимо, нянюшка увела его к морю, смотреть на ушки. И слава Небесам; то, что хотела сказать Аойда, никак не следовало слышать маленькому Тимону.

— Я не помешаю? — спросила Аойда, остановившись в дверях.

— Нет-нет, что ты…

Тем не менее он явно думал о чем-то своем.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Аойда с какой-то нерешительной настойчивостью.

Абраксас уловил ее настроение, пробормотал: «Минуточку!», взял со стола карандаш, записал что-то на маленьком листке бумаги, листком заложил страницу в книге математических таблиц. Наконец он распрямился и обернулся к Аойде:

— Посидим на веранде?

Он взял ее за руку, и они вышли на открытую веранду, где возле невысокого столика стояли удобные плетеные кресла и откуда открывался приятный вид на зеленые огороды и канал, по которому неторопливо скользили паруса.

Аойда присела в кресло, помолчала.

Абраксас терпеливо ждал.

Наконец она произнесла, надеясь на то, что муж улыбнется ее беспокойству и успокоит:

— Я снова видела сегодня сон.

Абраксас не усмехнулся, не отмахнулся, не успокоил. Наоборот, он напрягся и окаменел лицом.

— Золотой змей в короне, — сказал он медленно после короткого молчания.

— Золотой змей в короне, — повторила за ним Аойда и расплакалась.

— Опять! — не слыша, проговорил муж. — Опять это начнется… Нет, этого просто не может быть! Прошло столько времени! Нет! — Абраксас вскочил и невзначай задел столик.

Что-то, хотя Аойда могла поклясться в том, что на столике не было ничего, упало и разбилось о плиту пола.

Абраксас замер на месте, посмотрел вниз и потом медленно нагнулся. А когда он выпрямился, в руках у него было расколотое надвое белое блюдце с карикатурным изображением сокола, закрывающегося крыльями от летящих в него красных яблок.

Аойда побледнела и, уткнув лицо в ладони, зарыдала.

Абраксас не стал ничего ей говорить, не стал и успокаивать — аккуратно положив обломки на столик, он ушел к себе в кабинет. Там, встав у конторки, он быстрым энергичным почерком написал письмо княгине Сагитте. О том, что их присутствие в Таласе может в самое ближайшее время перестать быть спокойным и безопасным для них и для всей страны; о том, что он считает своим долгом предупредить княгиню, что возможно ожидать со стороны Ар-и-Дифа и Хрустального Замка неприятностей; и о том, что в чем эти неприятности могут выразиться, предсказать он не может, но готов всячески помочь приютившей его и его семью стране в их предотвращении. Заканчивалось письмо стандартными уверениями в почтении и готовности принять любую ее волю — и это не было простой данью вежливости.

Первый Черный Шар проплыл над Отмелями через шесть лет после того дня, как Абраксас и Аойда прибыли в Талас.

Черный Шар летел от Ар-и-Дифа, хотя ветер дул с востока, и люди провожали глазами этого недоброго вестника пустыни. Непроницаемая чернота его внушала неподдельный страх — шар казался действительно опасным.

Когда он не спеша приблизился к Скутуму, где сейчас находилась княгиня Сагитта, она, уже предупрежденная тревожными сигналами гелиографов, стояла на крыльце своего дома и недобрыми, сузившимися глазами наблюдала за происходящим.

Шар завис над верандой, повисел несколько секунд, беззвучно, будто мыльный пузырь, лопнул — и большой белый конверт, оставшийся на месте бесследно исчезнувшего сгустка тьмы, мягко спланировал на крыльцо дома и лег на прогретый солнцем камень.

Княгиня сделала два шага и нагнулась к нему. — Не поднимайте, не поднимайте, ваша милость! — запоздало закричали слуги, но княгиня уже взяла конверт в руки. И ничего не произошло.

Княгиня распечатала конверт и извлекла оттуда лист белой бумаги, исполненный в виде бабочки и, как подобает крыльям бабочки, сложенный вдвое. Послание в таком виде скорее соответствовало какому-нибудь приглашению на свадьбу или иное празднество или торжество. Однако содержание послания вряд ли могло быть таковым.

Княгиня раскрыла крылья бабочки:

«Ее Сиятельству княгине Сагитте Таласи целует руку и низко кланяется Пройт, властитель Ар-и-Дифа.

Я имею сведения, что княжна Аойда Мунита и ее так называемый муж Абраксас Ахеа находятся в подвластных Вам пределах, и потому смею обратиться к Вашему Сиятельству с предложением отказать этим люди в гостеприимстве и передать их под мою опеку. Прошу написать Ваш ответ на том же листе, на коем написано данное послание, и умоляю Вас отнестись к моей нижайшей просьбе со всей серьезностью, с какой повелитель одной державы относится к повелителю другой державы. Смею вас заверить, что в моих руках находятся такие возможности, о которых вы даже и не подозреваете и которые позволят мне диктовать свою волю не только Вам, но и Князю-Сенешалю. Остаюсь…» и так далее.

Впрочем, письмо было лишь проформой, актом объявления войны, которая уже началась.

Уже некоторое время из районов, пограничных с Ар-и-Ди-фом, поступали тревожные сообщения, суть которых сводилась к одному: там, за границей, очерченной слоем песка, происходит нечто странное и грозное. Уже давно экспедиции, отправляемые таласарами на поиски ям-ловушек, наблюдали за горизонтом свечение, а странные, но давно привычные миражи пустыни'стали по-настоящему опасны. Видения, которые раньше могли лишь слегка опалить попавших в зону их действия людей, сейчас материализовывались и производили нападения. Доходило до того, что несколько экспедиций, посланных на разведку происходящего, пропали без следа. Также участились нападения на корабли. Например, накануне перед появлением шара-посланника по гелиографу передали о нападении черных шаров на большой тримаран, идущий с грузом леса и металла с архипелага Ботис: целая стая их вырвалась из набежавшего миража и подожгла такелаж, так что корабль вынужден был лечь в дрейф и заниматься тушением пожара; несколько человек погибли, и двигаться самостоятельно тримаран не мог — за ним были посланы спасательные суда.