Читать книгу "Йога Васиштхи Том 1 - Валмики"

потрескивающих горящих углей леса повсюду становились красно-желтыми. По кустам стелился густой дым от сгоревших растений и змей; в раздуваемых ветрами огнях небо выглядело покрытым закатными облаками. Земля была скрыта пеплом, поднимаемым вихрями, и полнилась криками. Несчастные дети рыдали перед своими плачущими отцами и матерями.

25–29. С помутившимся умом люди зубами рвали трупы и грызли собственные пальцы, измазанные кровью и пахнущие мясом. Люди, принимая вздымающийся черный дым за темные лианы, пытались сорвать их, чтобы напиться, и их лица покрывались копотью. Грифам казались добычей взлетающие горячие угли, и они глотали их. Люди рыскали в поисках трупов, чтобы урвать с них кусок; громкий треск огня пугал сердца. От порывов ветра из горных пещер разгоралось с треском пламя ужасных пожаров. Деревья рассыпали вокруг угли, шипящие, как испуганные змеи. Так огромная цветущая страна в неожиданной засухе, став сухой пещерой, стала выглядеть как мир, сожженный двенадцатью солнцами.

30. Это место стало пустыней для игр огня и жара – сыновей горячего солнца; пустыней с огромными горящими деревьями и дующими всюду ветрами разрушения.

Такова сарга сто восьмая «Об иллюзии. Неожиданная засуха» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 109. Окончание иллюзии.

Царь продолжил:

1–5. Спасаясь от этого ужасного несчастья и немилости судьбы, от великой засухи, подобной жестокому концу света, наступившему прежде своего времени, многие дикари со своими женами и близкими покинули это место и ушли в другие страны, как облака оставляют небеса осенью. Другие, крепко привязанные к детям, женам и престарелым родственникам, остались там и погибли, как деревья, срубленные в лесу. Некоторые из покинувших родные места были сожраны тиграми, как становятся добычей ворон неоперившиеся птенцы, выпавшие из гнезда. Некоторые погибли в пламени, как мотыльки, летящие на свет; другие падали в ущелья, как камни, сорвавшиеся с обрыва.

6–10. Я, оставив родителей жены и других родственников, которые были слишком слабы, чтобы идти с нами, покинул несчастную страну, взяв с собой жену и детей. Избежав огня и ветра, диких зверей, змей и прочих смертельных опасностей, я ушел со своей женой. Спасшись от несчастий, у подножия пальмы я спустил с плеч своих детей, похожих на мои многочисленные грехи. Я остановился там для долгого отдыха, как только что вырвавшийся из преисподней, и забылся сном, уставший от бесконечного огня и жара, словно лотос, лишенный воды в летний зной. Моя жена-чандалка тоже заснула в прохладной тени под деревом, крепко обняв двоих детей.

11–14. Потом младший из детей, невинный и самый любимый сын по имени Приччака встал прямо передо мной. Голодный и несчастный, он взмолился со слезами на глазах: «Папа, дай мне скорее мяса и крови!» Мой сын повторял эти слова снова и снова, он был еле жив от голода и плакал не переставая. Я ему много раз сказал, что мяса нет, но он, не понимая, настаивал: «Дай мне мяса!»

15–18. Тронутый его детской непосредственностью и измученный страданиями, я сказал ему: «Сын, ешь тогда мое мясо!» Он согласился и на то, чтобы есть мое мясо, и снова заплакал: «Дай мне!» – обнимая меня и терзаясь от голода. Чтобы прекратить все страдания, я, движимый любовью и жалостью, чувствуя невыносимую боль от его мучений, неспособный терпеть более эти ужасные бедствия, решил покончить с собой. Смерть казалась мне лучшим другом.

19–22. Собрав дрова, я разжег костер, который сразу затрещал, как будто приглашая меня. Когда я вошел в огонь, то вздрогнул и тут же оказался здесь, сидящим на троне в этом зале, разбуженным музыкой флейты и приветственными возгласами. Таково было это наваждение, которым окутал меня волшебник. Подобным образом по причине невежества джива проходит через сотни событий.

22–26. Когда сиятельный царь Лавана завершил рассказ, чародей неожиданно пропал из виду.

Собравшиеся помощники и советники, широко открыв от изумления глаза, сказали:

О царь! Это был не просто фокусник, ведь он не искал денег и награды. Это проявление божественной иллюзии, помогающее понять сансару! Он показал нам, что весь мир – только забава ума. Ибо воображаемый мир есть игра всемогущего бесконечного Сознания, силы которого разнообразны и проявляются сотнями способов. Силой наваждения майи обманывается даже различающий ум мудреца!

27–29. Где этот известный во всем мире мудрый царь и где эта огромная иллюзия, ослепляющая простые умы! Это не фокус факира, это проявление самой майи, обманывающей ум. Ведь фокусники всегда стремятся заработать, они стараются ради награды и не уходят без нее, о господин. Поэтому мы сомневаемся, что это был просто чародей.

Васиштха сказал:

30. О Рама, я сам был в том царском собрании и поэтому видел все это своими глазами и слышал сам. Я не рассказываю тебе с чьих-то слов.

31. Так ум разрастается собственными многочисленными понятиями, расширяясь и властвуя долгое время, о великодушный! Когда ум успокаивается и остается в собственной природе, ты достигнешь высочайшего чистейшего состояния!

Такова сарга сто девятая «Окончание иллюзии» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 110. Лечение ума. Об уме.

Васиштха сказал:

1–4. В начале из высочайшей первопричины из-за неведения появляется разделение на наблюдателя и наблюдаемое. Обретя таким образом понятия, Сознание становится как бы разделенным на множество частей. Осознающее сознание, вдаваясь в тонкости осознаваемого, погружается в совершенно нереальные заблуждения, в различные понятия и состояния и, забывая свою природу безграничности, надолго впадает в иллюзию. Так Сознание, загрязненное тысячами понятий, принимает форму совершенно нереального ума и разрастается страданиями, подобно ребенку, воображающему привидение. Освобождаясь от неверных понятий, ум становится самой реальностью, чистым Сознанием, мгновенно делая огромное страдание нереальностью, как солнце уничтожает тьму.

5–8. Ум забавляется игрой с существами, делая далекое близким и близкое – далеким, как мальчишка возится с беспомощными птенцами. Ум глупца, полный понятий и склонностей, в безобидном видит страшное, как заблуждающийся путник издалека принимает пень за демона-пишачи. Нечистый ум подозревает врага в друге, как пьянице кажется, что земля качается. Воистину, заблуждающийся ум видит молнии, порождаемые луной, и даже страдает от отравления выпитым нектаром, если считает его ядом.

9–11. Ум, погруженный в понятия и склонности, видит нереальные воздушные замки как реальные, для него бодрствование подобно сновидению. Многочисленные склонности человеческого ума являются единственной причиной заблуждений. Необходимо прилагать усилия, чтобы с корнем уничтожить эту ошибку. Олень человеческого ума попадает в ловушку собственных понятий и становится совершенно беспомощным в густых зарослях лесов сансары.

12–14. Тот, кто с помощью различения избавился от склонностей своего ума, сияет подобно солнцу на безоблачном небе. Поэтому знай, что только ум является человеком, а не тело. Тело неразумно, в то время как ум не бессознателен и не сознателен. То, что сделано умом, о Рагхава, то воспринимай как совершённое, а отказ ума, о безгрешный, ведай как отречение.

15–17. Вся вселенная – это только ум. Целый мир является умом! Ум – пространство, земля, ветер и все творение. Если ум не создает понятия о предмете, тогда нет света, даже когда взошло солнце! Глупцом зовут того, чей ум заблуждается. Мертвое бессознательное тело глупцом не называют.

18–20. Когда ум видит, он становится глазами, когда он слышит –