Читать книгу "Доверие - Пенелопа Дуглас"

– Ей не пришлось, – отвечаю, глядя Калебу в глаза.

Если ребенок его, возможно, со временем я свыкнусь с этим. Даже если в результате Сэси тоже навсегда останется частью нашей жизни.

А если он с самого начала знал…

– Скажи что-нибудь, – прошу я. – Скажи мне что-нибудь.

Что угодно, пожалуйста.

– Или напиши. Скажи мне хоть что-то. Скажи, что любишь меня.

Однако Калеб просто стоит на месте.

Я перестаю плакать. Мое сердце разбито, или его уже просто нет. Глубоко вздохнув, понимаю, что другая будет рожать ему детей, но не я. Я больше не смогу жить в доме, где тот, кого я люблю, не будет разговаривать со мной.

– У нас все готово, – доносится женский голос из кухни.

Спустя мгновение я моргаю, прогоняя слезы, и следую за ней в мастерскую, отчаянно желая убраться подальше от Калеба.

– Теперь займемся тобой, – щебечет женщина.

Я киваю, выбросив его и Сэси из головы.

Меня переодевают в короткие джинсовые шорты и черный топ с открытыми плечами, который оголяет живот, делают макияж, укладку. Полагаю, Ной все учел, пригласив сюда людей для фотосессии. Такое ощущение, будто я на съемочной площадке одного из фильмов моих родителей.

– Не переборщи, – говорит синеволосая фотограф визажисту. – Мне нужен натуральный образ. Чтобы она выглядела как девушка, с которой может переспать обычный парень.

Позади нас кто-то прочищает горло.

– Шучу, – быстро добавляет женщина.

Видимо, Джейк стоит у меня за спиной.

Фотограф снова обращается к визажисту:

– Ты ведь меня понял, да? Красотка, но не порно-звезда.

Мужчина с короткими светлыми волосами и татуировками на пальцах кивает, растушевывая консилер под моими глазами. Наверное, маскирует красноту, оставшуюся после того, как я плакала.

Он взбивает мои локоны, сбрызгивает их лаком. Открыв рот, разминаю мышцы, потому что слишком давно не пользовалась косметикой. Лицо словно покрылось коркой.

Придвинув свой стул к моему, Ной плюхается на сиденье, играя бровями. Стилист переключается на его волосы.

– Не подпускай ко мне Калеба, – прошу тихо. Точнее умоляю.

– Конечно. – Он вздыхает. – Сегодня я как раз в настроении истечь кровью.

Я печально улыбаюсь ему. Закончив с макияжем, двигаюсь на автопилоте. Мираи прилетает вечером. Без разницы, узнает она меня или нет. От внимания женщины все равно не ускользнет, что здесь что-то произошло. И я не стану ее винить, если она не поймет. Потому что сама уже ничего не понимаю, по-моему.

Мне больно, но я, по крайней мере, покину это место, будучи сильнее, чем до приезда сюда.

– Ной? – окликает фотограф по имени Джуно.

Оседлав спортивный мотоцикл, замечаю черную футболку Калеба слева у гаражной двери, однако посмотреть на него не решаюсь. Ной садится сзади. Он в джинсах и без рубашки, ведь мы должны выглядеть сексуально. Можно подумать, подобный образ имеет хоть какое-то отношение к реальности. Гонщики мотокросса, скорее всего, посмеются и раскритикуют нас за отсутствие подобающего снаряжения, только секс продается, как мне сказали.

Поэтому что есть, то есть.

Ной льнет ко мне, положив руки на талию. Калеб порывается шагнуть вперед. Видимо, Джейк останавливает его, преградив путь.

Я откидываюсь Ною на грудь, слегка выгибая спину, и ощущаю прохладный воздух, овевающий мой голый живот.

– Не слишком близко, – говорит кто-то Джуно. – Она его кузина.

Ной фыркает, сотрясаясь от смеха.

Стиснув зубы, цежу:

– Это не смешно.

– Смешно. Просто обхохочешься.

Я закатываю глаза. Полагаю, я тоже должна засмеяться, иначе расплачусь. У кузенов в этом доме более близкие отношения, чем они думают. Моя талия – самое невинное, к чему прикасался Ной.

Не сдержавшись, бросаю взгляд на Калеба. Он прислонился к дверной коробке, скрестив руки на груди. Никогда еще не видела, чтобы на его лице отражалось столько страданий. Калеб смотрит на нас… на меня… так, словно уже потерял и не имеет ни малейшего понятия, как вернуть то, чего желает больше всего на свете.

Все, что от него требуется – заговорить. Найти способ общения.

Опустив глаза, склоняю голову набок и отворачиваюсь. Окружающие могут счесть это идеей для непостановочного снимка. В действительности я просто не могу смотреть в камеру на случай, если тушь потекла.

– Мне нравится, Тирнан, – воркует Джуно. – Ты выглядишь потрясающе, милая.

Я кладу руки на бедра и немного приподнимаю подбородок. Думаю, цель этой фотосессии – показать молодые лица «Ван дер Берг Экстрим», и Ной знал, что такое внимание придется Калебу не по душе. Но я рада, что сзади сидит он. С ним мне безопаснее всего.

– Теперь посмотри на Ноя, – командует Джуно.

Горло сжимается, меня захлестывают эмоции. Делая глубокие вдохи, пытаюсь взять себя в руки.

– Посмотри на меня, Тирнан, – шепчет Ной.

Медленно поднимаю глаза, оглянувшись через плечо, и встречаюсь с ним взглядом.

Фотограф продолжает делать серии снимков.

– Мы тебя не отпустим, – бормочет парень, чтобы больше никто не услышал. – Мы же семья.

Ничего не могу с собой поделать. Я улыбаюсь. В горе или в радости, мне от них не отделаться, да? Мы же семья.

Они не бросят меня. Что бы ни случилось между мной и Калебом, Джейка и Ноя я тоже люблю. День за днем они пробуждали во мне веру в то, что я заслуживаю лучшего, не обесценивая мою потребность в близких людях. Поддержали, когда я осталась ни с чем.

Джейк цеплялся за свое прошлое, наказывал себя, как и я. Ною не с кем было поговорить, как и мне. Калебу сложно выстраивать отношения из-за боли, доставленной пренебрежением женщины, которой полагалось любить его достаточно сильно, чтобы никогда о нем не забыть.

Как и мне.

Благодаря им я признала тот факт, что чувствовала себя потерянной; что испытывать обиду – это нормально. Мы нашли друг друга. Неважно, какое мнение будет у окружающих о том, что произошло зимой на пике. Я – единственная, кому нужно это понимать.

– Прижмись к нему, Тирнан, – говорит Джуно.

Выполняя ее инструкции, откидываюсь назад, смотрю на парня снизу вверх. Уголки моих губ слегка приподнимаются в искренней улыбке. Ной подмигивает мне.

– Отлично. – Снова несколько щелчков затвора камеры. – Ной, а сейчас направь взгляд в сторону и вниз.

После секундной заминки он все-таки отворачивается. Глядя в пустоту, будто измученный герой, он похож на Калеба.

– О, великолепно. Вы оба шикарно смотритесь!