Читать книгу "Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш"

— Расскажите же.

— Что касается пятен крови, к примеру, то все дело за этим проклятым Куртисом — скорей бы он приезжал и все подтвердил. Даже если бы у всех пятерых братьев, Бегга, Оттерли и Стейне вся одежда была в крови, для нас это малоинтересно — ведь этот старый осел Кэри позволил им чуть ли не целоваться с трупом. А между тем Бэйли говорит, что обнаружил на их тряпках только единичные смазанные пятна — на рукавах и штанинах… И еще эта история про кровавые игры с кинжалом на германской территории. Думаю, Бегг прав — нападающий в этом случае получает порцию крови не хуже, чем третий убийца в «Макбете».

— Да, но этому мы, кажется, уже нашли объяснение, — заметил Фокс. — Не так ли?

— Так. Хотя оно ни на йоту не приблизило нас к ордеру на арест.

— А мотивы?

— К черту мотивы, как выражаются американцы. К черту! Мотивов здесь не оберешься. Куда ни плюнь — везде мотив. Без них нам, конечно, не обойтись, но шубы из них, как говорится, не сошьешь. Так-то вот, Братец Лис. Нам нужен шанс. Шанс!

Он втиснулся в пиджак, а затем принялся терзать свою голову расческой.

— Позвольте мне заметить, сэр, что у вас прекрасный костюм, — вдруг сменил тему Фокс. — Кто бы мог подумать, что вы провели в нем целую ночь в вагоне поезда!

— Думаю, для госпожи Мардиан скорее подошел бы какой-нибудь фрак времен королевы Виктории и красный носовой платок. Так какие у вас планы, Братец Лис? Хватит ли у вас сил на то, чтобы пойти в кузницу и посмотреть, не выкопали ли ребятки сокровища Лицедея? Кстати, кто сегодня дежурит?

— Новый констебль из Биддлфаста, которого Кэри встретил сегодня днем с автобуса. В девять приезжает машина «Скорой помощи» из Йоуфорда, чтобы забрать останки. Надо пойти в кузницу и за всем проследить.

— Ну ладно. Поеду оттуда.

Они спустились вниз и услышали, как Трикси говорит кому-то, что телефон сломан.

— Этого еще не хватало, — проворчал Аллейн.

Они подошли к автомобилю — на его крыше уже лежал свежий слой снега.

— Послушайте-ка! — Аллейн поднял взгляд на освещенное и наполовину приоткрытое окно во втором этаже.

Снежная пелена придавала ему вид театральной декорации. Из глубины комнаты слышался девичий голос. Медленно и четко произнося каждый звук, он декламировал: «Моррис для девятерых — шашки в круг…»

— Камилла, — улыбнулся Аллейн.

— Что она говорит! — несколько испуганно воскликнул Фокс.

Аллейн поднял палец. Голос снова продекламировал: «Моррис для девятерых — шашки в круг…»

— Это цитата. «Моррис с девятью шашками» — помните такую игру? Вот почему мне все время казалось, что танцоров должно быть девять, а не восемь. Или…

Голос продолжил с новой интонацией: «Моррис для девятерых — шашки в круг!»

— Как старается… — покачал головой Аллейн.

— Первый раз мне показалось, она сказала «в кровь», — вытаращив глаза, прошипел Фокс.

— Просто у нас уже мысли работают в одном направлении. — Старший инспектор весело крикнул, подняв голову к окну: — Вы еще скажите: «Смертные прихода морозов ждут…» — и Камилла высунула голову в окно.

— Куда это вы направляетесь? — поинтересовалась она. — Если не секрет?

— Секрет. Спокойной ночи, Титания. Или правильнее сказать — Джульетта?

— Доктор Оттерли считает, что самое подходящее — Корделия.

— Видимо, он к ней неровно дышит. Ну что ж, не смею вас больше отрывать от столь возвышенных занятий — возвращайтесь в ваш сказочный мир… — помахал рукой Аллейн.

Девушка хихикнула и ушла в глубь комнаты. Медленно и осторожно они подъехали к перекрестку. Аллейн посмотрел на инспектора:

— Надо бы выпытать у Эрни, что же он хотел сказать своим выступлением с верхушки дольмена. И еще когда упоминал о разговоре Криса с отцом. Как говорится, куй железо, пока горячо…

— Взгляните. Что это там у них?

— Ого-го! Похоже, работа кипит — только дым идет.

Кузница весьма оживляла своим видом общий заснеженный пейзаж. Там вовсю пылал огонь в печи, а кроме того, всюду сновали какие-то мелкие огоньки. Картина была многообещающей, как рождественская открытка с секретом.

Когда Аллейн с Фоксом подъехали поближе, рядом с домом обнаружился автомобиль Бегга. Кажется, у пятерых братьев Андерсенов хлопот было под завязку — во всяком случае, задействованы были все имеющиеся в доме свечи, керосиновые лампы, факелы и электрические фонари. На середину кузницы они вытащили козлы, и на них, как в лучшие дни церковных пожертвований, было разложено множество небольших кучек денег — медных, серебряных, бумажных. Когда вошли Аллейн с Фоксом, братья как раз сгрудились вокруг всего этого великолепия и указывали своими фонарями на золотую кучку, лежащую несколько особняком.

— Соверены, — повторял Дэн. — Одиннадцать золотых соверенов! Вот они! Прямо не верится!

— Золото! — выкрикнул Эрни. — Ведь это золото?

— Наверняка еще дедушкино, — почтительно сказал Энди.

— Он был такой бережливый да прижимистый, отец весь в него — яблочко от яблони. Это все говорили.

Последовали дружные почтительные возгласы и причитания над горсткой сверкающих монет. Стоявший неподалеку высокий констебль подошел поближе к столу, а откуда-то из-за неосвещенной наковальни вышел Бегг — на губах его играла смущенная улыбка человека, ставшего свидетелем чужой удачи.

Заслышав шаги Аллейна и Фокса, все тут же настороженно обернулись и подняли головы.

— Взгляните, сударь, — предложил Дэн. — Вот что мы нашли — кто б мог подумать. Это сбережения моего отца, деда и, похоже, даже прадеда. Здесь кроны с портретом короля, и соверены, и банкноты — да все такие потрепанные и старые, что и не понять, какого они достоинства. Прямо как гром среди ясного неба, ей-богу…

— Не удивлюсь, — заметил Аллейн, — если тут наберется чертова уйма денег. Где вы все это нашли?

— А где ни попадя. В железных сундуках под его кроватью. В ржавых консервных банках и дырявых горшках на самых верхних полках. Может, вам оно и смешно, но все это валяется там уже незнамо сколько лет. И это, как я понимаю, еще не все. Где-нибудь еще припрятана чертова прорва.

— Прямо непостижимо! — сказал Энди.

— Повезло же нам… — неуверенно сказал Нэт.

— А завещание вы нашли? — спросил Аллейн.

— Нашли, — разом ответили они. Братья были так похожи лицом и манерами, что Аллейну снова показалось, что перед ним настоящий хор.

— Разрешите взглянуть.

Дэн с готовностью достал завещание. Они нашли его в запертом железном сундуке под кроватью — оно было составлено двадцать лет назад.

Энди, который чем дальше, тем больше утверждался в их глазах как наименее суровый и наиболее сентиментальный из Андерсенов, охотно пояснил: