Читать книгу "Проблема с миром - Джо Аберкромби"

Вспышка была подобна молнии – огромный шрам, прорезавший лес, осветив его ярче чем днем, гнилые пни, словно ломаные зубы, отбросили странные тени, абрисы людей и лошадей на мгновение застыли, прежде чем их отбросило кувырком в потоке пламени. Оглушительный взрыв громом отразился от деревьев, потом что-то зажужжало, словно рой разозленных ос, мелькая и прыгая в подлеске. Что-то ударилось в ствол дерева рядом с ними, брызнув фонтаном щепок.

Сарлби кинулся наземь.

– Черт! – шепотом выругался кто-то.

– Так их! – завопила Судья, вскакивая на ноги и воздев оба кулака к небу.

Броуд уже несся вперед – к свету фонарей, к вскидывающимся лошадям, к разбухающему облаку дыма. Огромными прыжками, через расчищенное место – к дороге и лесопилке, черный мир прыгает вверх-вниз, учащенное дыхание с шипением вырывается сквозь стиснутые зубы, нетерпение вскипает в глотке, полыхает огнем в голове.

Его сапог зацепился за что-то в темноте. Корень, или пень, или просто рытвина. Броуда развернуло, он рухнул и проехался лицом по грязи. Едва не поранился о собственный топор – а может, и поранился. Не успел он опомниться, как уже снова был на ногах, снова бежал к мелькающим, размытым огням. К огромной повозке. Одна из шести лошадей, кажется, была убита, остальные стащили повозку с дороги и встали, запутавшись в постромках. Повозка уперлась в пень, одно колесо бессмысленно крутилось в воздухе, возница неподвижно ссутулился на сиденье.

Броуд метнулся с поднятым топором в обход повозки, готовый ударить, но отпрянул за угол от мелькающих копыт и летящей грязи: одна из лошадей пятилась, визжа и бешено хватая зубами воздух. Ее бока были мокры от крови, рядом волочился по земле человек с застрявшим в стремени сапогом. Его нагрудник был весь в мелких дырах.

Рядом кто-то вопил, катаясь по земле, окутанный пламенем. Должно быть, его фонарь разбился при взрыве, обдав его горящим маслом. Один из солдат с трудом поднялся на ноги – шлем перекошен, искаженное лицо в липкой красной жиже – и попытался вытащить меч. Топор Броуда рубанул по его голове сбоку, проломив ее, как тыкву.

– Что случилось? – окликнул его кто-то, пробираясь сквозь завесу дыма.

Красный мундир. Золотая тесьма. Офицер.

– Эй, ты! – сердито крикнул он Броуду. Еще не понимая. – Какого черта здесь…

Топор врезался ему прямо между глаз. Его шляпа слетела, голова резко дернулась назад, он широко раскинул руки, словно предлагая Броуду обняться, потом хлопнулся навзничь в лужу, заливая ее кровью, хлынувшей из пробоины во лбу.

– Засада! – завизжал кто-то. – Засада!

На него несся верховой с занесенным мечом. Броуд отшатнулся, успев зацепить топором морду лошади. Животное шарахнулось в сторону и опрокинулось, подмяв под себя вопящего всадника. Броуд рубанул его топором, но промахнулся; лезвие ушло глубоко в бок лошади. Всадник попытался размахнуться мечом, но в его положении не смог ударить как следует, и оружие всего лишь скользнуло по ноге Броуда. Тот шагнул, наступив ему на руку с мечом, высоко поднял топор и с гулким звоном всадил его в нагрудник солдата.

Он услышал сзади какой-то звук. Закашлялся. Застонал. Голова болела. Он лежал лицом вниз. Его кто-то ударил? Броуд попытался встряхнуться. Сжал руку: в ладони была холодная рукоять топора. Шатаясь, поднялся на ноги.

Мир вокруг был сплошным мутным пятном, усеянным блестками. Извивающиеся тени. Мазки света. Похоже, стекляшки слетели с носа. Только сейчас он понял, что они на нем были. Тени колыхались, сталкивались. Он слышал голос Судьи – обезумевший вопль: «Бей их! Бей!»

Мимо пронеслась лошадь. Броуд слышал гром ее копыт, чувствовал поднятый ею ветер. Он махнул по ней топором, но не попал и только крутанулся вокруг своей оси, едва не упав снова.

Кто-то вопил: «Нет! Нет! Пожалуйста!» Потом вопли стали нечленораздельными. Может быть, это он кричит? Нет, его зубы были стиснуты, он стонал и рычал сквозь них – даже без слов, только тяжелое дыхание и брызги слюны. Мыслей не было. Он ничего не видел перед собой, только кожа чесалась от пота под новым нагрудником.

Кажется, две извивающиеся тени были людьми, и один колол мечом другого, но Броуд не имел понятия, кто из них кто. Больше не было никаких сторон – лишь те, кто убивал, и те, кого убивали.

Он увидел тень в форме человека на фоне языков пламени, шагнул к ней, занося топор.

– Эй-эй! Погоди! – Трудно сказать, но похоже, человек съежился, защищаясь поднятой рукой. – Бык, ты чего?

Голос Баннермана. Броуд с трудом расслышал его сквозь звон в ушах. Чтобы опустить топор, потребовалось усилие. Ударить было бы гораздо легче. Топор вдруг потяжелел. Было трудно дышать, грудь болела.

Сощурившись, он всмотрелся в темноту. Наклонился и принялся шарить вокруг, ища свои стекляшки. Едва не споткнулся обо что-то. Труп, что ли? Лошадь. Она еще слабо брыкалась.

До него донеслись чьи-то всхлипы. И голос Судьи, сочащийся угрозой:

– Открывайте, мать вашу, или мы взломаем дверь!

– На, держи. – Хальдер вложил что-то в его ладонь. Его пальцы уже снова болели. Словно связка омертвелых сосисок. Броуд боялся, что сожмет руку слишком сильно и раздавит свои хрупкие стекляшки. Он поднес их к свету, щурясь, держа почти вплотную к лицу. Протер, не переставая морщиться, и наконец неловко водрузил обратно на нос.

Трупы людей. Трупы лошадей. Грязь и кровь, черная в свете горящего масла, пролитого из фонарей. Знакомая едкая вонь гуркской патоки и горелого мяса – Броуд помнил ее по осадам. Он думал, что больше никогда в жизни не захочет вновь столкнуться с этим запахом. Теперь он втягивал его в ноздри, словно знаток вина, поводящий носом над бокалом. Сжигатели стояли поодаль в своей сияющей новенькой амуниции, сверкая новым вооружением. Сарлби ухмылялся, вскинув на плечо пустой арбалет.

У Броуда тяжело стучало в голове. Он дотронулся до нее сбоку – кончики пальцев стали красными. «Хорошо, что у тебя такой толстый череп», – сказала бы Лидди, а Май засмеялась бы. Но он больше не мог их видеть. Их лица были такими размытыми, словно стекляшки соскользнули с его памяти, а не с носа.

– Все ваши люди мертвы! – вопила Судья, обращаясь к повозке. Теперь Броуд видел, что это скорее бронированный экипаж с окнами-щелями, покрытый железными пластинами. – Может, одному-двоим и удалось сбежать, но не думаю, что они захотят возвращаться! Помощи ждать несколько часов. Так что слушайте сюда, ублюдки: я считаю до трех, и если эта дверь не откроется по-хорошему, я притащу сюда пушку и открою ее по-плохому! Один…

– Хорошо, хорошо! – глухо донеслось изнутри. – Я выхожу!

Заскрежетали отодвигаемые засовы, и железная дверь экипажа с лязгом распахнулась. Люди Судьи ринулись вперед, ухватили кого-то и потащили наружу. Маленький человечек в опрятной одежде. Редкие волосы всклокочены, на черепе кровоточащий порез. В руке что-то вроде чемоданчика. Даже нет: чемоданчик был прикован к его запястью толстой цепью.