Читать книгу "Ветеран Армагеддона - Сергей Синякин"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда кот выровнял мое скачущее давление, я начал хвастаться его лечебными способностями. Я хвастался ими на каждом углу, результат не замедлил сказаться: уже через полмесяца ко мне, смущенно покашливая, подошел сосед и попросил одолжить кота, так как у его дочери был грипп, вовсю тогда гулявший по городу.
К моему удивлению, кот легко согласился на визит в чужую квартиру. Сидя у постели соседской дочери, он с профессорским видом долго присматривался к ней, потом решительно запрыгнул на кровать и устроился на подушке рядом с розовой детской щечкой. Стоит ли говорить, что высокая температура уже к вечеру упала, а на следующий день у соседской дочери исчезла слабость и появился аппетит?
Между делом кот приглушил приступ геморроя у соседа. Болезнь эта паршивая и неприятная. Если у вас болел когда-то зуб, то вам достаточно представить задницу, усеянную больными зубами, чтобы понять, что такое геморрой. Сосед плакал умильными слезами и притащил Дымку килограмм цыплячьей печени и пакет с редкой фиджийской килькой, постнее которой бывает только кальмар.
Разумеется, что весть о новых подвигах нашего кота на лечебном поприще тут же разошлась по дому. С этого дня Дымок перешел на самоокупаемость. Он ходил по подъезду, неведомым чутьем определяя двери, за которыми лежали больные. Его мяуканьям открывались все двери, Дымок входил в квартиру, усаживался перед постелью больного, ставил диагноз и с мурлыканьем приступал к лечению.
Результаты были такими, что приезжавшие врачи только разводили руками и с уважением и завистью оглядывали кота. «Профессор, — сказал один молодой врач со „скорой помощи“, когда Дымок снял сердечный приступ у старушки с пятого этажа. — Куда до него нашим эскулапам… Интересно, он клятву Гиппократу давал?»
Одним из любимейших методов лечения у Дымка являлось когтеукалывание. Он применял его часто и, надо сказать — не бесполезно.
Прошло самое непродолжительное время, и Дымок изменился. Шерсть на нем лоснилась, зад раздался, походка стала ленивой, а взгляд стал небрежным и рассеянным. Внешним видом своим он стал напоминать профессора из клиники микрохирургии глаза, которые, как известно, получают больше рядовых врачей, а потому живут лучше. Да это и понятно, подношения ему от жильцов дома становились уже такими, что принесенных соседями продуктов хватало не только коту, но и всей семье. Теперь эпизод с украденной курицей казался недоразумением, сейчас жена бы просто прошла мимо, не обращая внимания на терзающего курицу кота. Он имел на то право.
Подлинную популярность Дымка я понял однажды утром, когда в дверь квартиры позвонили и я увидел на лестничной площадке двух мужиков, которые дохнули на меня перегаром, который не оставлял никаких сомнений в том, чем они вечером, а быть может и ночью, занимались.
— Нам бы котика, — жалобно сказал один из посетителей, протягивая мне пакет молока и баночку домашних сливок. — Гена с бодуна! Мучается очень…
Коты, как путешественники и мореплаватели, редко умирают в своей постели. Часто, предчувствуя кончину, они просто уходят из дома, забиваются в какую-нибудь темную дыру, где и дают отчет своему кошачьему богу.
Дымок прожил у нас семь лет.
Однажды он ушел из дома и не вернулся. Я не знаю, что с ним случилось — возможно, его украли, уж слишком популярен он был в нашем доме, не менее вероятен тот факт, что его схватила незнакомая собака, а он не смог дать ей отпор. Быть может, его похитили бомжи для своих варварских каннибальских целей. Вполне вероятно, что он почувствовал близкий конец и просто ушел из дома.
Каждый читатель может избрать свой вариант.
Факт тот, что больше наша семья Дымка никогда не видела. Судьба его неизвестна. «Кысмет», — как говорят татары и турки.
Сейчас в нашей семье живет новый кот. Последний. Он достался мне от дочери, после рождения внучки. Зовут его Марсик. Это флегматичное спокойное существо, которое, как и все коты, считает себя пупом Земли. Заботимся мы о нем, как заботились обо всех котах, живших в нашем доме. Больше заводить домашних питомцев мы не будем. Слишком к ним привыкаешь, постепенно они становятся хвостатыми членами семьи. Терять их так же больно, как терять человека.
Я выполнил свой долг перед ними. В том случае, если вам понравилось мое короткое повествование.
— Котик у меня умер.
— А церковь здесь при чем? Идите к ветеринару или не знаю, может, там в ритуальных услугах что-то предусмотрено. Мы животных не отпеваем!
— Сто баксов за отпевание кота!
— Вы с ума сошли?
— Двести!
— Ну так бы и сказали, что он у вас крещеный!
Признаюсь, дорогой читатель, — если бы я мог, я бы Дымка окрестил и отпел! Он этого заслуживал!
Маленькая повесть
Посвящается моей сестре Беляковой Наталье
Свобода — это не то, что вам дали. Это то, что у вас нельзя отнять.
Морг седьмой больницы города Волгограда.
Отец голым беззащитно лежал на дюралюминиевом столе. Врач деликатно кашлянул у меня за спиной. Я смотрел на отца, еще не веря в случившееся. Мне казалось, что это лежит не он — просто какой-то мужик, привезенный с очередного места происшествия и в силу обстоятельств чем-то неуловимо похожий на моего отца, который сейчас сидит на балконе своей квартиры и неторопливо курит сигарету.
Отца забрали ночью, у него начались страшные боли. Мать позвонила уже около трех часов — то ли ночи, то ли утра, — сказала, что отцу плохо, и я вдруг отчетливо понял — это все. И вот теперь он лежал передо мной, я не мог отвести взгляд от его спокойного лица. Утром мы подняли всех, кто мог помочь, Андрей Барамия позвонил профессору медакадемии, но было поздно — отец уже умер, и только аппарат искусственного дыхания создавал видимость жизни в мертвом теле.
Мне предстояло принять самое страшное в моей жизни решение — приказать отключить установки, делающие мертвое тело живым. А что сделали бы вы на моем месте?
Сейчас я прощался с отцом.
Я просил прощения за все — за непослушание в детстве, за обиды, которые я нанес ему в юности, баранье самоутверждение в юности, за недостаток внимания, оказанный в зрелые годы. За то, что я жил без него, а он без меня.
На столе лежал человек, который был частью меня, если хотите, большей частью — ведь он дал мне все то, что делало меня человеком. Сейчас его не стало. Испытывал ли я сожаление? Скорее всего, нет, родители и в самом деле должны умирать раньше своих детей. Дети должны хоронить родителей. И никак иначе. В противном случае теряется связь времен.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ветеран Армагеддона - Сергей Синякин», после закрытия браузера.
