Читать книгу "Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье - Марина Сванидзе"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более того, в августе 91-го президент РСФСР Ельцин олицетворяет собой легитимную, законную государственную власть, которая вместе с активным населением Москвы на улицах города противостоит попытке государственного переворота. Переворот затеян советскими силовиками, которые осознали реальную для себя опасность шедших в стране перемен и потому организовали путч.
Соратник Горбачева, «отец» перестройки Александр Николаевич Яковлев называл силовиков и родственную их часть советской номенклатуры «партией реванша» и предупреждал об опасности. В августе 91-го опасения Яковлева оправдались: президент СССР Горбачев отстранен от должности, объявлен недееспособным, заперт на даче в Крыму, власть в Москве захвачена.
Теперь, ретроспективно, принято говорить, что путч был подготовлен плохо, бездарно, его организаторы не пошли бы на кровь и вообще были слабаками, но хотели порядка в стране. 19 августа 91-го года так сыто и лениво не рассуждали. По воспоминаниям участника событий генерала Александра Лебедя, это была операция, которую по численности передислоцированных войск можно сравнить с серьезными учениями. Очевидна угроза в случае необходимости подавить сопротивление жителей города силами бронетехники. Во главе затеи – председатель КГБ Крючков с традиционными для этой должности представлениями о том, что целостность распадающейся страны можно сохранить силой. Тем более что экономических способов, т. е. денег и продуктов, в 91-м году уже нет. Проба этой силы уже была в Баку, в Тбилиси, в Риге и Вильнюсе. Кроме крови, силовые действия результата не дали. В Москве пошли демонстрации по полмиллиона человек против применения силы в союзных республиках. 28 марта 91-го уже в Москву вводят войска. Но на дальнейшее не решаются и выводят войска на следующий день. Крючков продолжает давить на Горбачева, склоняя его к введению чрезвычайного положения, к отказу от базовых перестроечных принципов. Идея Горбачева о подписании нового, адекватного исторической реальности союзного договора не вписывается в представления Крючкова. 20 августа 91-го, на которое намечено подписание союзного договора, – это deadline, временной предел для Крючкова. Подписания не должно быть. Поэтому путч начнется 19-го. К тому же в новой конструкции Союза не предполагалось существования КГБ в старом формате. Это значит, что легендарное и реальное могущество КГБ уходит в прошлое, а вместе с ним и исключительное положение самого Крючкова. Эти личные соображения Крючков в разговорах с Горбачевым прикрывает рассуждениями об американской угрозе и западном влиянии, сдержать которые может только КГБ. Посредством прослушки переговоров Горбачева, Ельцина и Назарбаева о новом союзном государстве 29 июля 91-го года Крючков получает информацию о намерениях отправить его в отставку. Горбачев и Ельцин, имеющие разные взгляды на события, предшествующие путчу, тут в своих оценках сходятся. Горбачев пишет: прослушка была «последней каплей». Не хочу сказать, что им – путчистам – вовсе была безразлична судьба государства. Но они отождествляли его с прежней системой и действовали, исходя в первую очередь из карьерных или даже шкурных интересов, чтобы сохранить за собой должность». Ельцин пишет: «… может быть, эта прослушка и стала спусковым крючком августа 91-го года».
Журнал «Огонек» в дни путча пишет о происходящем: «… мужчина лет сорока пяти упирается в танк и повторяет: «Все равно не проедешь, все равно». «Отойдите», – тихо говорит ему незаметного вида гражданин и тянет в сторону. «А ты кто такой?» – раздается голос из массы людей. «Я из КГБ», – произносит гражданин. «Ну и хромай отсюда!» – получает он в ответ».
Эта сцена адекватно отражает общеполитическую ситуацию на тот момент. Инициатор путча глава КГБ Крючков, его структура и те, кто пошел за ним, не имеют авторитета, они осточертели, и именно поэтому они пошли на силовое действие.
Тот факт, что эти люди не убили или не арестовали Ельцина в ночь перед переворотом, вызвало разговоры, что они рассчитывали сговорить его встать во главе Союза вместо Горбачева. Крючков в этом духе в воспоминаниях напишет: «Никаких трудов не составило бы задержать Ельцина, ‹…› не допустить приезда в Москву и вообще сделать все, что угодно. Но таких намерений не было».
Командир «Альфы» генерал-майор КГБ Карпухин сразу после событий изложил журналистам другую версию: «В 5 утра 19 августа Крючков поручил ему арестовать Ельцина и все руководство Верховного Совета России», но он, генерал Карпухин, «с самого начала предпринимал все, чтобы не выполнять приказы руководства КГБ».
Член ГКЧП Тизяков на следствии сообщит, что Крючков и министр внутренних дел Пуго не только 19-го, но и 20 августа говорили о необходимости ареста Ельцина.
Это представляется достоверным. Потому что глава КГБ Крючков не мог не знать о той активности, которую Ельцин развернул сразу после информации о перевороте. Еще с дачи он звонит командующему Военно-десантными войсками Грачеву, связывается с Кравчуком, Назарбаевым. Звонит члену ГКЧП Янаеву – не соединяют. Звонит Горбачеву – не соединяют. Рано утром на даче видные российские политики Бурбулис, Хасбулатов, Шахрай, Силаев пишут воззвание «К гражданам России». В первый день путча, в 10 утра, в Кремле на заседании ГКЧП Крючков скажет: «Ельцин отказывается сотрудничать. Я с ним разговаривал по телефону. Пытался его вразумить. Бесполезно». Когда Крючков это говорит, Ельцин уже в Белом доме. Туда приглашены представители дипкорпуса, российские и иностранные журналисты. Ельцин просит их донести до граждан страны и мирового сообщества позицию российского руководства. На этот момент у Ельцина нет возможности общения с гражданами. Нет доступа к телевидению. Именно поэтому он выйдет на набережную, запруженную людьми, поднимется на танк и с этой высокой точки зачитает «Обращение к гражданам России» и Указ за № 59, который дает юридическую квалификацию происшедшего. Все очень четко:
«Действия ГКЧП– это государственный переворот и государственное преступление. Все решения ГКЧП незаконны и не имеют силы на территории РСФСР. Па территории РСФСР действует законно избранная власть в лице президента, Верховного Совета и Председателя Совета Министров. Кто исполняет решения ГКЧП, подпадает под действие Уголовного кодекса». Подпись: Президент РСФСР Борис Ельцин.
До того как Указ зачитан, он одобрен Президиумом Верховного Совета РСФСР и Советом Министров РСФСР. Российское руководство в августовские дни едино и действует в правовых рамках. Более того, у российского руководства на первый взгляд вообще нет ничего, кроме легитимности, которую оно очень точно использовало. Но в стране, где традиционно пренебрежение к закону, в ситуации, когда задействованы армия, КГБ и телевидение, все могло бы по-всякому повернуться. И здесь решающим оказалось сочетание – активные, убежденные граждане Москвы в количестве тысяч ста и суперпопулярный лидер Борис Ельцин, сделавший публичную политическую карьеру. Собственно, первый публичный политик федерального уровня после долгих лет советской власти. Сейчас даже трудно представить себе степень популярности Ельцина в то время. Более того, с ним, с его очевидной харизматичностью, его фактурностью, его успешностью все связывают небывалые надежды на будущее. Стартовые условия для осуществления этих массовых надежд, надо сказать, хуже некуда.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье - Марина Сванидзе», после закрытия браузера.