Читать книгу "Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер"

Наконец в пять часов утра он вернулся в свой номер в “Палас дю Лак”, где не осталось никаких следов Элис. Он вздремнул, но через полчаса его разбудил стук в дверь. Полиция. Ему захотелось выпрыгнуть в окно. Попался! Он открыл, дрожа всем телом, в трусах. Перед ним стояли двое полицейских в форме.

– Мистер Стивен Бергдорф? – спросил один.

– Он самый.

– Простите, что беспокоим вас в такой час, но капитан Розенберг послал нас за всеми актерами труппы. Он хочет задать вам несколько вопросов в связи со вчерашним происшествием в Большом театре.

– Хорошо, с удовольствием, – ответил Стивен, стараясь сохранять спокойствие.

Когда полиция спросила его, видел ли он Элис, он сказал, что потерял ее из виду на выходе из театра. Больше никаких вопросов ему не задавали.

Всю дорогу до Нью-Йорка он думал, что делать с Элис. Когда на горизонте показались очертания небоскребов Манхэттена, его план был готов. Все будет хорошо. Элис не найдет никто и никогда. Оставалось лишь попасть в Йеллоустонский национальный парк.

В нескольких милях оттуда, в клинике Маунт-Синай напротив Центрального парка, Джерри и Синтия Райс сидели у изголовья дочери в палате интенсивной терапии. К ним зашел врач и попытался их ободрить:

– Мистер и миссис Райс, вам надо пойти немного отдохнуть. Пока мы будем держать ее в искусственной коме.

– Но как она? – убитым голосом спросила Синтия.

– Сейчас мы не можем ничего сказать. Операцию она перенесла, это обнадеживает. Но мы пока не знаем, не будет ли физических или неврологических осложнений. Повреждения тканей очень серьезные. Пуля пробила легкое, задета селезенка.

– Доктор, наша дочь проснется? – в тревоге спросил Джерри.

– Не знаю. Мне очень жаль, но не исключено, что она не выживет.

* * *

Мы с Анной и Дереком ехали на машине по Мейн-стрит, по-прежнему закрытой для публики. Вокруг не было ни души, несмотря на ослепительное солнце. Пустые тротуары, безлюдная набережная. Город казался до странного зыбким, призрачным.

У Большого театра стояли на посту несколько полицейских, уборщики собирали остатки мусора, и среди них – сувениры со стендов торговцев, последние свидетельства случившегося здесь столпотворения.

Анна подобрала футболку с надписью “Я был в Орфеа 26 июля 2014 года”.

– Лучше бы меня здесь не было, – сказала она.

– Меня тоже, – вздохнул Дерек.

Мы вошли в здание и направились в безлюдный, тихий зал. На сцене оставалось огромное пятно засохшей крови, медицинские повязки и обертки от стерильных бинтов, брошенные врачами скорой. В голове у меня крутились всего два слова: скорбь и запустение.

Согласно заключению врача, оперировавшего Дакоту, пули вошли в тело сверху вниз, под углом 60 градусов. Эти сведения должны были позволить нам установить, где в зале находился стрелок. Мы попытались восстановить ход событий.

– Итак, Дакота стоит в центре сцены, – напомнил Дерек. – Слева от нее Кирк с Джерри и Элис.

Я встал посреди сцены, на место Дакоты. Анна сказала:

– Не понимаю, как можно из зала, даже из самых высоких последних рядов, выпустить пули сверху вниз под углом шестьдесят градусов.

Она задумчиво ходила вдоль рядов. Я поднял глаза и увидел над головой технические мостки, ведущие к платформе с прожекторами.

– Стреляли оттуда, сверху! – воскликнул я.

Дерек с Анной стали искать, как попасть на мостки, и обнаружили маленькую лесенку, начинавшуюся в глубине кулис, возле гримерок. Мостки тянулись вдоль всей сцены, подходили к каждому осветительному прибору. Оказавшись прямо надо мной, Дерек прицелился в меня, сложив из пальцев револьвер. Угол стрельбы полностью совпадал. И расстояние было небольшое: чтобы поразить мишень, не обязательно было быть снайпером.

– Зал был погружен в темноту, а Дакоте прямо в лицо светили прожекторы. Она не видела ничего, а стрелок видел все. Там не было ни одного волонтера или рабочего сцены, только осветитель. Значит, стрелок мог свободно подняться туда незамеченным, дождаться удобного момента, выстрелить в Дакоту, а затем сбежать через служебный выход.

– Но чтобы попасть на мостки, нужно пройти через кулисы, – заметила Анна. – А за кулисы могли попасть только те, у кого был допуск. На входе была охрана.

– То есть кто-то из актеров, – сказал Дерек. – И это означает, что у нас пятеро подозреваемых: Стивен Бергдорф, Мита Островски, Рон Гулливер, Сэмюел Пейделин и Шарлотта Браун.

– Шарлотта после выстрелов была возле Дакоты, – возразил я.

– Это не исключает ее из списка подозреваемых, – рассудил Дерек. – Она стреляет с мостков, спускается и помогает Дакоте – отличный план!

В эту минуту у меня зазвонил телефон.

– Черт, – вздохнул я, – что еще ему от меня надо?

Я принял вызов:

– Добрый день, майор. Мы в Большом театре. Нашли место, где стоял стрелок. Это мостки, куда можно попасть только из-за кулис, а значит…

– Джесси, – перебил меня майор, – я тебе затем и звоню. Пришли результаты баллистической экспертизы. Оружие, из которого стреляли в Дакоту Райс, – пистолет “беретта”.

– “Беретта”? Но именно из “беретты” были убиты Меган Пейделин и Гордоны! – воскликнул я.

– Мне это тоже пришло в голову, – сказал майор, – и я запросил сравнение. Ты там стоишь, Джесси? Держись крепче: позавчера вечером и в 1994 году стреляли из одного и того же ствола.

Дерек, увидев, что я побледнел, спросил, что случилось.

– Он здесь, среди нас, – ответил я. – В Дакоту стрелял убийца Гордонов и Меган. Убийца двадцать лет разгуливает на свободе.

Теперь краска сошла с лица Дерека.

– Какое-то проклятие, честное слово, – прошептал он.

Дерек Скотт

Двенадцатое ноября 1994 года. Через месяц после нашей ужасающей автокатастрофы мне вручали медаль за храбрость. В спортзале окружного отделения полиции, на глазах у набившихся туда полицейских, официальных лиц, журналистов и приглашенных, медаль мне вручал лично глава полиции штата, выехавший на место ради такого случая.

Я стоял на эстраде с рукой на перевязи и не поднимал головы. Мне не нужна была ни эта медаль, ни эта церемония, но майор Маккенна сказал, что, если я откажусь, начальство будет страшно недовольно.

Джесси сидел в глубине зала. На отшибе. Ему отвели место в первом ряду, но он не захотел его занять. На нем не было лица. Я боялся даже смотреть в его сторону.

Шеф полиции произнес длинную речь, потом подошел ко мне и торжественно повесил мне на шею медаль со словами:

– Сержант Дерек Скотт, вручаю вам эту награду за храбрость, проявленную при исполнении должностных обязанностей, и за спасение жизни с риском для вашей собственной. Вы – образец для всех полицейских.