Читать книгу "Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле"

В подводных силах упор делался на походы, на действия в море, на развертывание любой ценой; все это определялось русским словом «пахать». В периоды нахождения на базе члены команд были задействованы на бесполезной для них работе типа покраски каменных бордюров, загрузки грузовых автомобилей, и политических занятий — вместо того, чтобы заниматься на тренажерах. В результате, когда лодки уходили на задание или принимали участие в учениях, членам команды приходилось осваивать свои основные обязанности в ходе работы, в реальных и порой опасных условиях. Соблюдение мер безопасности считалось дурным тоном, который подрывал моральный дух и сеял недоверие к боевой технике, вооружению и командному составу.

С другой стороны, представители оперативных сил советского ВМФ и большая часть спасшихся участников инцидентов винили судостроителей и конструкторов в отказах систем пожаротушения и другого штатного оборудования, обеспечивающих) безопасность эксплуатации подводных лодок, а также за отсутствие надлежащего спасательного оборудования. Расследование происшествия с «Комсомольцем» выявило и другие огрехи, которые не были связаны с конструкцией лодки или ее эксплуатацией. Эти огрехи имели отношение к организации сил поиска и спасения, управлению и контролю, и отжившей свое практики засекречивания реальных действий сил флота, что не дало возможности получить своевременную помощь от находящихся поблизости спасательных средств Норвегии.

Суммируя вышесказанное, те недостатки, которые всплыли на свет божий при гибели «Комсомольца», оказались совершенно такими же, как те, на которые указывали результаты расследования, долго скрываемые от общественности, о гибели линкора «Новороссийск» в 1955 г., о пожаре и гибели эсминца «Отважный» в 1974 г., и более ранних инцидентов с подводными лодками. Все говорило о неспособности эксплуатантов идти в ногу с быстро усложняющимися флотскими технологиями и излишней поспешности при вводе в боевой состав новых кораблей и подводных лодок. Вооруженные силы, отбросив предосторожность, неслись неизвестно куда, практикуясь только в боевом применении своих вооружений.

Конструктор подводных лодок Романов, работавший в ЦКБ «Рубин» морского судостроения в Ленинграде, был так раздосадован повторяющимися инцидентами с подводными лодками, что опубликовал свои мысли по этому поводу в вышедшей в 1995 г. сенсационной книге «Трагедия подводной лодки «Комсомолец»: аргументы конструктора», объяснив, с точки зрения конструктора, многие отказы.

Более ранние инциденты с реакторами находившихся в море атомных подводных лодок первого поколения К-3, К-19, К-11 и К-27 в 1960-х и 1970-х годах послужили прецедентом для расхождения во мнениях между конструкторами и флотом. Причины драматической гибели ударной подводной лодки К-8 «Кит» и 58 членов ее команды у побережья Испании в 1970 г., а также подводной лодки К-219 «Навага» в районе Бермудских островов в 1986 г. были во всех деталях обнародованы только после развала СССР. В 1989 г., в разгар горбачевских реформ, известие о сенсационной гибели «Комсомольца» было в советских средствах массовой информации представлено лишь как факт, частично; ужасающие подробности этого происшествия стали полностью известны только через шесть лет.

Претензии по поводу отсутствия надлежащей подготовки личного состава флота, выдвинутые Романовым, получили сердитую отповедь со стороны двух высших адмиралов советского ВМФ. Адмирал Флота В. Чернавин и его первый заместитель И. Капитанец выступили со статьей на страницах популярного издания «Военно-морской сборник», который является русским эквивалентом сборника «Просидингз», издаваемого военно-морским институтом США. Основными причинами происшествий адмиралы назвали отсутствие надлежащей политической мотивации и некачественное строительство лодок. Адмирал Капитанец писал, что некондиционные материалы, слабый контроль качества и безразличие рабочих-судостроителей внесли свою лепту в неудовлетворительное состояние техники безопасности в ВМФ. Он привел такой факт: дизельное топливо, используемое в советском ВМФ, воспламеняется при температуре, которая на 20 градусов ниже температуры воспламенения американского дизельного топлива. Капитанец заявил также, что спасательное оборудование отказало во время ухода лодки на дно, а не тогда, когда моряки начали его использовать.

После того, как в 1985 г. Горбачев уволил главнокомандующего ВМФ Адмирала Фиата СССР С. Горшкова, и после смерти адмирала в 1988 г., достоянием общественности стали подлинные истории об ужасающих потерях, понесенных флотом за двадцать семь лет направляемой Горшковым динамичной экспансии советского ВМФ. По иронии, эти откровения заставили приподнять завесу секретности, которая долгие годы покрывала операции подводных лодок по обе стороны бывшего «железного занавеса». В рассказах русских подводников открыто говорилось о многочисленных инцидентах с участием иностранных ударных подводных лодок, в результате которых повреждения получали подводные лодки обеих сторон. Любой из этих инцидентов мог привести к потере ракет, повреждению реактора и гибели экипажа в морской пучине.

Изменения, которые последовали за начатым Горбачевым 1985 г. процессом открытости, сильнейшим образом повлияли на советский ВМФ. К настоящему времени документально подтверждено, что в первые десять лет прорыва в Клуб ядерных держав (1958—1968 гг.) советский ВМФ потерял восемь подводных лодок и двести моряков, а более четырехсот человек получили смертельные дозы облучения. В эти годы динамичной советской военно-морской экспансии получившие большие дозы радиации военнослужащие отправлялись в отдаленные госпитали, где симптомы их болезни маскировались под нервные расстройства. Многие жертвы получили диагноз пострадавших от «травмы, вызванной стрессом». Многие умерли от радиационного отравления, и их останки были захоронены в необозначенных могилах, сведения об остальных отсутствуют.

Верховный Совет, высший законодательный орган, который обычно «ставил печать» на постановлениях ЦК партии, превращая их таким образом, в законы, запретил медицинским учреждениям в официальном свидетельстве о смерти указывать причиной смерти «радиационное отравление» или «облучение».

Злоключения СССР с атомной энергией начались с происшествий на прототипах его атомных подводных лодок и надводных кораблей. Первый в мире атомный ледокол, широко разрекламированный «Ленин», был построен в конце 1950-х годов. На одном из трех реакторов ледокола в 1966 г. произошло расплавление топливного элемента, что привело к гибели по меньшей мере тридцати членов команды ледокола. Ядерная силовая установка ледокола, служившая испытательной площадкой для силовых установок будущих подводных лодок, была демонтирована и затоплена в Карском заливе близ Новой Земли, отдельные участки которого до сих пор сильно заражены.

Первая советская подводная лодка с ЯЭУ, прославленный «Ленинский комсомол», на которой ходил пионер атомного подводного флота Леонид Осипенко, была спущена на воду в 1957 г. Ее прототипом была К-3, подводная лодка «Проект 627» «Кит» (по классификации НАТО — класс «Новембер»), ставшая первой советской подводной лодкой, которая в подводном положении достигла Северного полюса и всплыла там. За этот успех командир лодки Осипенко и его старший помощник, известный рационализатор в области атомной энергии Лев Жильцев, были удостоены Никитой Хрущевым звания Герой Советского Союза. Тот факт, что во время похода к полюсу из-за утечки в парогенераторе реактора смертельное облучение получили двенадцать членов команды К-3, был спокойно замят. Через четыре года та же самая лодка из-за пожара на борту потеряла тридцать девять человек команды, кое-как вернулась в порт приписки, потом была выведена из боевого состава флота и аналогично затоплена в Баренцевом море близ Новой Земли — в растущей могиле неудачных советских атомных проектов. А ведь эту лодку можно было превратить в музей.