Читать книгу "Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов"

В 1782 году княгиня Наталья Петровна решила, что наступил момент дать образование сыновьям Борису (1769–1813) и Владимиру (1771–1844), и отправила их в Страсбург под присмотром гувернера. На следующий год она сама с мужем и дочерьми (второй была Екатерина, в замужестве графиня Апраксина, 1770–1854) отправилась за границу и прибыла в 1784 году в Париж.

Братья Б. и В. Голицыны. Первый, литератор, рано умер, оставив невскому дому свою библиотеку. Второй прожил долго, став губернатором Москвы. Он постоянно поддерживал Софью в ее начинаниях

Спустя пять лет, в самый яркий период Французской революции, ознаменованный штурмом Бастилии, семейство предприняло поездку в Англию или, точнее, состоялось возвращение туда, ибо, как говорилось ранее, будущая княгиня Голицына длительное время уже жила ранее с отцом на «острове». На этот раз муж и дети ее сопровождали, причем дочери и, в частности, интересующая нас княжна Софья, находились с матерью на протяжении всех девяти столь важных месяцев путешествия, во время которого будущей владелице Марьино исполнилось 14 лет. Дом, да и усадьбы тоже, часто являют собой сувениры. Замыслы парков и домов рождаются во время поездок, и нет сомнения, что в данном случае именно это «паломничество в Англию» стало решающим для формирования «рая на Тосне».

У меня нет возможности рассказать обо всем путешествии князей Голицыных в Англию. Наталья Петровна рекомендовала читателям дневника посетить ряд усадеб, которые, как мы теперь знаем, принадлежат к классическим образцам вкуса — Сион-хауз графа Норфолкского, Кенвуд милорда Менсфилда, Чизвик-хаус графини Девоншир и другие. Скажу также, что Голицыны видели много другого в южной части страны, ее они успели осмотреть более или менее обстоятельно.

Например, в течение двух дней они знакомились с одним из наиболее оригинальных английских городов — Батом, где княгиня Голицына советовала осмотреть так называемый Circus (Цирк, или Королевский цирк) — круглую площадь из поставленных стена к стене однотипных домов, спроектированную архитектором Джоном Вудом-старшим (1705–1754), но построенную его сыном Джоном Вудом-младшим (1728–1782).

Королевский полумесяц в Бате. Обратите внимание на разницу между внешним обликом и оборотной стороной. Тот же принцип был применен и в Марьино

Circus сохранился и представляет собой круг. К тому времени также существовал уже Crescent, или Royal Crescent, где дома поставлены в виде полукруга, раскрытого к подножию холма, на котором они стоят. Оба памятника явно связаны с расположенным неподалеку Стоунхенджем (кругом камней в пер. с англ.) — мегалитическим сооружением, трактуемым, в том числе, как огромная обсерватория или часть гигантской навигационной системы.

Другое сильное впечатление княгини Голицыной связано с Бленемом — усадьбой герцога Мальборо, близ Оксфорда, созданной знаменитым Капабилити Брауном. «Мы прошли через парк, и скажу вам, красота его не сравнится ни с чем, виденным мною прежде», — писала Наталья Петровна,[228] ее здесь привлекло сочетание красоты природы, величины парка и «приятных диковинок», как она выразилась, имея в виду усадебные сооружения.

Третье место, которое следует отметить в этом путешествии, — усадьба «Парк-плейс» господина Спирлинга на реке Темзе. Возможно, местоположение на реке явилось причиной того, что отдельные ее постройки стали, судя по всему, прототипами для Марьино на Тосне. Путешественница отметила не только уединенные уголки, веселые лужайки и небольшие ложбинки. От ее внимания не ускользнули античные руины (искусственные), а также храм друидов — «нагромождение большущих камней, наваленных один на другой».[229]

События во Франции вынудили продлить визит князей Голицыных в Англию, а революция, бушевавшая во Франции, вынудила их в конце лета 1790 года отправиться в Россию. Чуть позже и отчасти по той же причине в Петербург уехал и граф Павел Александрович Строгонов. В воображении журналистов и литераторов XX века будущие супруги гуляли вместе по бульварам Парижа и, кроме того, «гражданин Очер», как именовался Строгонов во Франции, в компании с князем Дмитрием Голицыным штурмовал Бастилию. Доказательств истинности этих «красивых подробностей» нет.

Строгоновы, как и Чернышевы, стали аристократическим родом только при Петре Великом. Незаурядный и фантастически богатый именитый человек Григорий Дмитриевич (1656–1715) оказался единственным за два века достойным преемником Аники Федоровича, основоположника строгоновского солеварения (главного источника богатства рода в XVI–XVIII вв.) и вдохновителя сибирского похода Ермака.

Бленем — резиденция герцога Мальборо. От открытого двора огромного дворца главный проспект ведет к Колонне победы

Именно Григорий Дмитриевич довел размер строгоновской вотчины до 10 миллионов десятин. Кроме того, он — строитель храмов, покровитель музыкантов, во всем был удачлив, хотя долгое время не даровал ему Бог наследника. Первый брачный союз Строгонова продолжался двадцать лет и был бездетным. В 1694 году, в возрасте тридцати восьми лет, он женился вновь на 16-летней Марии Яковлевне Новосильцевой, и в последующие годы появились на свет три сына — Александр (1698 г.), Николай (1700 г.) и Сергей (1707 г.). Младшему было всего восемь, когда Григорий Дмитриевич скончался (1715 г.). Старший — Александр достиг уже совершенных лет, но все же громадное хозяйство, надо думать, возглавляла Мария: она правила решительно и не отпускала вожжи до самой своей смерти, последовавшей в 1735 году.

Девятью годами ранее, в 1726 году, влиятельная дама приобрела на реке Тосне, левом притоке Невы, землю. Этот факт имеет большое значение для нас, ибо там впоследствии расположилось то самое имение графини Софьи Владимировны, о котором пойдет речь далее. Напомним, что в 1722 году все братья Строгоновы, равно как и их мать, получили от императора титул баронов, начав свой аристократический путь. Прежде они, разбогатевшие крестьяне, довольствовались особым и весьма почетным званием именитых людей.

Барон Александр Сергеевич Строгонов, будущий свекр владелицы Марьино, с девяти лет числился в Семеновском полку. После возвращения из путешествия 1750-х годов он оставил военную службу, к которой был равнодушен, женился на графине Анне, дочери могущественного графа Михаила Ларионовича Воронцова, в то время российского вице-канцлера, а вскоре и сам стал графом, но не Российской, а Священной Римской империи (1761 г.). Титул, подтвержденный грамотой, привезенной из Вены, оказался изящным добавлением к великолепному дому на Невском проспекте в Петербурге, и к огромной вотчине в третью часть от десяти миллионов десятин.