Читать книгу "Чапаев - Владимир Дайнес"

«Жила с ворами в трущобах, была дистрофиком, — вспоминала А. Чапаева, — а потом после очередной облавы стала воспитанницей детского приюта. И только много позже, в 25-м году, ее оттуда забрала мачеха и то лишь для того, чтобы с ней поехать к Фурманову в Москву для оформления пенсиона. В 17 лет Клавдия уехала из Пугачева от Камишкерцевой в Самару. Там она вышла замуж, родила сына и поступила в строительный институт. Проучившись в нем около трех лет, была послана на прием к наркому пищевой промышленности Анастасу Ивановичу Микояну. Ее обязали выхлопотать у него разрешение на присвоение учебному заведению его имени и, разумеется, попросить под это замечательное событие денег. Поездка в Москву оказалась очень удачной и судьбоносной. Микоян ее принял и в течение 4 (!) часов разговаривал, все расспрашивая об отце, о военном времени, о детских воспоминаниях… Имя институту дал. Денег тоже. Но прорабом тонюсенькую Клавдию представить никак не смог. Поэтому в добровольно — принудительном порядке перевел Чапаеву с третьего курса Самарского строительного на первый курс Московского пищевого…»

Во время Великой Отечественной войны К. В. Чапаева работала в Саратовском обкоме партии большевиков, а после войны стала народным заседателем. Ушла на пенсию по болезни, а затем занялась сбором материалов об отце. В сентябре 1999 г. Клавдия Васильевна ушла из жизни.

Судьба приемных дочерей Чапаева сложилась следующим образом. Олимпиада и Вера жили в Ленинграде, окончили Литературный институт им. Горького. В жизни, по утверждению Е. А. Чапаевой, «вели себя не слишком скромно и выдержанно», иногда компрометируя имя Чапаева, используя его в неблаговидных делах. Умерли они в 60-х гг. прошлого века.

А теперь вернемся в 19-й г. и посмотрим, что же произошло после трагедии в Лбищенске.

И. С. Кутяков, получив сведения о налете казаков на Лбищенск, поднял по тревоге 73-ю стрелковую бригаду, находившуюся в форпосте Каршинский. Бригада, пройдя нелегкий 70-километровый путь, уже к вечеру атаковала Лбищенск. Но сводный казачий отряд отбросил ее к форпосту Горячинский. В результате части Кутякова оказались отрезанными от Уральска. Это вынудило его принять на себя командование над 25-й стрелковой дивизией и дать приказ на отход к Уральску, то есть на прорыв казачьего кольца.

В ночь на 6 сентября, перед самым отходом из станицы Сахарной, командир 74-й стрелковой бригады сообщил по телефону Кутякову, что в каменном соборе станицы обнаружено несколько десятков тысяч снарядов, спрятанных казаками. Взять их с собой части бригады не могли, так как весь транспорт был захвачен противником в Лбищенске. Поэтому Кутяков приказал взорвать собор после того, как части 74-й стрелковой бригады покинут станицу Сахарную, чтобы не позволить казакам обнаружить начало отхода красных. Собор был взорван около двух часов дня 6 сентября. От взрывов снарядов загорелась станица Сахарная, в домах и надворных постройках которой казаками были спрятаны патроны и ручные гранаты. В тот же день, около пяти часов вечера, 73-й стрелковой бригаде удалось захватить Лбищенск. Сводный казачий отряд стал отходить к Уральску.

«После ночлега в Лбищенске наш отряд в составе 2 кавалерийских дивизий, — вспоминал начальник штаба Уральской армии полковник Моторнов, — оставив в тылу у себя Сахарновскую группу красных, двинулся на север, и только дойдя до форпоста Янайский, встретил противника.[281] Наша конница свернула из форпоста Богатинский в степи — на хутора, лежавшие к западу от этого поселка. Между тем оставшиеся на ф. Каленном пешие и конные части нашей Уральской армии, не учтя особенности обстановки, которая была сообщена им с аэропланов из Лбищенска, и, ожидая разложения отрезанной Сахарновской группы красных, только вечером 6/IX перешли в наступление. К этому времени Сахарновская группа красных зажгла станицу и поселки и начала отходить на север к Уральску. Наша казачья армия преследование вела крайне неэнергично, и противник без потерь отошел к Янайскому. Следовавшие за ними главные силы казачьей армии атаковали отступающие войска красных. Но они атаку отбили и ночью отошли к форпосту Скворкину, где приостановили свой отход и восстановили фронт по линии Шипово, Скворкин, Барбастау».

Части 25-й стрелковой дивизии, отступая от Лбищенска, жестоко расправлялись с местными жителями, считая их виновниками своего поражения. В докладной записке члена Казачьего отдела ВЦИК Ружейникова, которая уже цитировалась нами, отмечалось: «После налета в городе Лбищенске белогвардейских банд на штаб Чапаевской дивизии отступающая к Уральску дивизия от Лбищенска до станицы Скворкиной выжгла все станицы на протяжении 80 верст в длину и 30–40 ширину».

Гибель В. И. Чапаева, одного из видных командиров Красной Армии, несомненно, была значительной утратой. И не случайно

Реввоенсовет Туркестанского фронта принял решение увековечить память о Василии Ивановиче. Об этом было объявлено в приказе войскам фронта от 10 сентября 1919 г.:

«Славные войска Туркестанского фронта, пробивая России путь к хлопку и нефти, стоят накануне завершения своей задачи. Главные силы врага на нашем фронте разгромлены окончательно. Геройским полкам 1 армии сдались в плен, частью перешли организованно все части Южной (бывшей дутовской) армии противника. Всего нами взято до 30 000 человек с огромным количеством оружия и всякого рода снаряжения. Это радостное известие вливает новую силу и мужество в сердца трудового народа.

Войска 4 армии! Сообщая вам эту радостную весть, я жду, что вы в свою очередь в ближайшие дни порадуете трудовую Россию новыми успехами. Пусть не смущает вас ничтожный успех врага, сумевшего налетом кавалерии расстроить тыл славной 25 дивизии и вынудить ее части несколько отойти к северу. Пусть не смущает вас известие о смерти доблестного вождя 25 дивизии т. Чапаева и ее военного комиссара т. Батурина. Они пали смертью храбрых, до последней капли крови и до последней возможности отстаивая дело родного народа. Я ожидаю от всех войск 4 армии строгого и неуклонного исполнения их революционного долга. Ожидаю, что их мощный сокрушительный удар разобьет все надежды врага и отомстит за гибель своих вождей. Теснее смыкайте ряды товарищей, крепче сжимайте винтовки в руках и смело вперед на полуиздыхающего, но все еще дерзко сопротивляющегося врага. В увековечение памяти героя 25 дивизии т. Чапаева Революционный военный совет Туркестанского фронта постановляет:

1. Присвоить 25 дивизии наименование дивизии имени Чапаева.

2. Переименовать родину начдива Чапаева г. Балаково в г. Чапаев.

Вечная слава погибшим борцам! Мщение и смерть врагам трудового народа!

Командующий Туркфронтом М. Фрунзе

Член Революционного военного совета Элиава».[282]

После издания приказа выяснилось, что родиной В. И. Чапаева является деревня Будайка Чебоксарского уезда Казанской губернии, поэтому переименование Балакова в город Чапаев не состоялось.