Читать книгу "Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого - Диана Гэблдон"

– Хм… Ну… А ты слышала о Габитрот, фее прялки?

Брианна хмыкнула. Опасливо покосившись на нее, Джейми начал рассказ:

– Так вот… На берегу реки стояла старая ферма, и жила в ней девушка по имени Мэйзи. У нее были ярко-рыжие волосы и синие глаза, и никто в деревне не мог сравниться с ней красотой. Однако женихи не торопились свататься, потому что…

Джейми в смятении замолк; я взглядом велела ему говорить дальше.

– …потому что в те времена на хорошего мужа могла рассчитывать только опытная хозяйка и искусная рукодельница. А Мэйзи…

Брианна издала протяжный нечеловеческий стон. Джейми стиснул зубы и, держа ее за руки, продолжил:

– А Мэйзи только и знала, что гулять по округе да плести веночки.

В комнате темнело, и запах нагретых солнцем цветов сменялся ароматом влажной зелени с толикой древесного дыма, доносившегося с летней кухни.

Рубашка Брианны промокла насквозь и липла к коже. Я поддерживала дочь под спину, и она беспомощно билась в моих руках, пытаясь ослабить боль. Джейми же, опустив голову, продолжал рассказывать о силках и охотниках на тюленей, о волынщиках и эльфах, о великанах из пещеры Фингала, о черном дьявольском коне, что несется быстрее мысли.

Схватки следовали одна за другой. Федра по моему указанию принесла горящий фитиль и запалила свечи. По стенам плясали тени. Джейми вконец охрип, Брианна и вовсе давно онемела от боли.

Она вдруг выпустила его руки и села, цепляясь за колени.

– Тужься! – велела я, подкладывая под спину подушки. Федра поднесла мне лампу.

Смазав пальцы маслом, я приподняла Брианне рубашку и принялась массировать живот, все время тихо с ней разговаривая, пусть даже она не слышала ни слова.

Плоть под моими ладонями вдруг напряглась – раз, другой, и наружу вырвался поток околоплодных вод, заливая всю кровать и стекая на пол. Я ослабила нажим, молясь про себя, чтобы ребенок не торопился и дело обошлось без разрывов.

Тугое кольцо вдруг раскрылось, и мои пальцы нащупали что-то мокрое и твердое. Мышцы тут же ослабли, и это ощущение исчезло, хотя подушечки покалывало от осознания, что я дотронулась до чего-то совершенно нового. Очередная схватка – и вновь вперед и затем назад…

Я сильнее задрала рубашку, и при следующем сокращении мышц показалась лысая головка, вся покрытая слизью и кровью. На меня слепо уставилось восково-белое сморщенное личико, кривившееся в яростной гримасе.

– Кто там? Мальчик?

Хриплый голос Джейми привел меня в чувство.

– Надеюсь, что да, – ответила я, поспешно освобождая носик и рот от слизи. – Самый страшненький младенец на моей памяти; если это девочка, ей очень не повезло.

Брианна издала какой-то звук, похожий на смех, перешедший в длинный утробный стон. Я едва успела развернуть младенцу плечики – и с громким чпоканьем длинное мокрое тельце, извиваясь, как форель, выскользнуло на влажное одеяло.

Я торопливо завернула его в чистое полотенце (и да, это был мальчик, в складочке между бедрами виднелась круглая пурпурная мошонка). Судя по основным показателям – цвету кожи, дыханию, сердцебиению – малыш был в норме. Он сердито фыркал, но всерьез не плакал, только размахивал крошечными кулачками.

Положив его на кровать и придерживая одной рукой, я наскоро осмотрела Брианну. Бедра были измазаны красной слизью, кровотечения вроде бы не наблюдалось. Пуповина пульсировала, толстой змеей еще связывая мать с ребенком.

Брианна тяжело дышала, откинувшись на смятые подушки; спутанные волосы прилипли к вискам – но на лице у нее играла победная улыбка. Я положила руку ей на живот, ставший непривычно мягким, и ощутила, как внутри движется плацента.

– Еще разок, солнышко, – попросила я.

Схватка – и послед выскочил. Я перевязала пуповину, разрезала ее и вложила Брианне в руки увесистый сверток – ее сына.

– Он красавчик, – прошептала я.

Предоставив ребенка материнской заботе, я занялась более насущными вопросами – стала энергично разминать ей живот, чтобы матка лучше сокращалась, не допуская кровотечения. По всему дому возбужденно загомонили, Федра пронеслась по коридорам, разнося радостную весть. Я подняла глаза. Брианна светилась, Джейми тоже улыбался, щеки его были мокры от слез. Он что-то пробормотал на гэльском, поглаживая ей волосы, и нежно поцеловал в висок.

– Ребенок голоден?.. – надтреснуто прошептала Брианна и хрипло откашлялась. – Мне его покормить?

– Попробуй, увидишь… Иногда младенцы сразу засыпают, иногда требуют ласки.

Брианна нащупала на шее завязки и распустила их, обнажая высокую полную грудь. Она приподняла ребенка, и тот, громко фыркнув, с неожиданной силой впился в сосок.

– Он крепыш, правда?

Я только сейчас поняла, что плачу. На губах ощущался соленый привкус слез.

Чуть позже, когда спальню прибрали, Брианну переодели и принесли ей ужин, я в очередной раз убедилась, что с ней и ребенком все хорошо, и вышла в темный коридор. Казалось, что я парю, не касаясь ногами ступеней.

Джейми незадолго до этого спустился, чтобы рассказать Иокасте все подробности, и теперь ждал у подножья лестницы. Не сказав ни слова, он сгреб меня в объятия и поцеловал. Я успела заметить на его руках кровавые полукруглые следы, оставленные ногтями Брианны.

– Ты просто чудо!.. – шепнул он и вдруг расплылся в ехидной улыбке. – Бабуля.

– А он темный или светлый? – спросил Джейми, приподимаясь на локте. – А то я забыл глянуть. Отвлекся, пересчитывая пальчики.

– Пока сложно сказать, – сонно потянулась я в постели. Пальчики я тоже пересчитала, но и об остальном не забыла. – Сейчас он весь красный, и только через пару дней кожа примет нормальный оттенок. Родился с темными волосами, но они еще могут сменить цвет.

Я снова потянулась, наслаждаясь приятной болью в ногах и спине. Роды – дело непростое, даже для акушерки.

– Да и родись он светленьким, это еще ничего не доказывало бы, – добавила я. – Брианна в детстве тоже была блондинкой, может, он пошел в нее.

– Ааа… Ну, будь он брюнетом, мы бы знали наверняка.

– Не обязательно. Твой отец был брюнетом, и мой тоже. Ребенок мог унаследовать от нас рецессивный ген, и тогда…

– Что унаследовать?

Я задумалась, вспоминая, когда Грегор Мендель ставил опыты с горохом, но от усталости мысли путались. Все равно Джейми о нем не слышал.

– У ребенка могут быть волосы любого цвета, и это ничего не докажет. – Я широко зевнула. – Мы узнаем, лишь когда он подрастет и станет похожим на отца… кем бы тот ни был. И даже тогда…

Я замолчала. Какая разница, на кого он похож, если отца у него все равно нет?

Джейми перекатился на бок и заключил меня в объятия. Мы спали раздетыми, и волоски на его груди щекотали мне кожу. Он нежно поцеловал меня в затылок.