Читать книгу "Валерий Харламов - Максим Макарычев"

Скорее всего, они бы выжили, если бы были пристегнуты. Но смерть, как известно, не признает сослагательного наклонения. Вдобавок грузовик, как назло, был до отказа набит запчастями. Этот тяжелый балласт усилил и без того мощный удар. Да и скользкий асфальт, словно нарочно, не оставил шансов на спасение, «выплюнув» машину в кювет. «Новое покрытие, на которое попала “Волга”, во время жары было скользким, как лед…» — напишут позже.

Спустя час о трагедии узнает вся Москва. Эту информацию корреспонденту ТАСС подтвердят в столичной ГАИ. А немногим позже мировые ленты новостей «прошьет молния» из Страны Советов: «Как сообщил ТАСС, в автокатастрофе под Москвой сегодня утром погибли знаменитый хоккеист Валерий Харламов и его жена. У них остались двое маленьких детей — сын и дочь».

«Сколько раз мы говорили Валере — не давай ей рулить. Ей говорил я лично: Ира, у тебя слабое зрение, ты носишь очки. Не дай бог, в пути упадут. К тому же вождение не так безопасно, а у тебя двое маленьких детей. Всё так и произошло, — вздыхает Георгий Хитаров. — Она в ответ вставала в позу. Дескать, смотрите, Сусанна Мальцева вон как машину водит. Таня Михайлова водит, супруга Цыганкова Ольга ездит; все ездят, чем я хуже?»

«Я проводил тренировку в команде СКА Ленинград. Пришла депеша от дежурного по клубу, что трагически погиб Валерка. Я собрал команду, объявил своим помощникам, чтобы они сами проводили тренировку. И тут же выехал в Москву. Потом мне уже рассказали, что и как произошло. Она была за рулем. С дачи выезжал он. На трассе уже сидела она. Она не умела водить. Вот и всё. Так и произошла трагедия. Если бы он сидел за рулем, то трагедии не произошло бы», — признался в беседе Борис Михайлов.

«Перед его смертью я уехал в Голландию в рейс. Я тогда работал в “Совтрансавто” и был в тот момент за границей. Мне, найдя телефоны через руководителей, позвонил Геннадий Цыганков. По радио в Европе еще ничего не сообщалось. Гена был немногословен: “Так и так, крепись, Миша, случилась такая трагедия!” Но я никак не мог вырваться, не мог успеть — таможенные дела; бросить машину я тоже не имел права, времена были такие. Я приехал уже после, всё узнавал по слухам, — вспоминал Михаил Туманов. — Как я понял, в результате сильного дождя, который прошел накануне, у “Волги” намокли колодки. Асфальт на Ленинградском шоссе, по которому двигалась машина, был скользкий, как каток. При резком торможении случился резкий занос. И Ирина не смогла справиться с управлением. Тем более что стаж езды на “Волге” у нее был маленьким, да и водить она училась на другой машине, на “москвиче”».

В то роковое утро дети Харламовых остались на даче. Остались живы. Остались сиротами.

«27 августа утром позвонила Татьяна Михайлова и говорит: “Быстро приезжай ко мне. Валера разбился. Приезжай скорее”, — вспоминала Татьяна Харламова. — Вылетаю из дома. Как назло, ни троллейбуса, ни автобуса, ни такси. Нашла частника. Вся реву. Не верится, что произошло. Водитель спрашивает, что у меня случилось. Отвечаю, что у меня брат разбился. Приезжаю к Татьяне домой, а там ее младший сын говорит мне: “Тетя Таня, а они уже уехали в морг на опознание. Вы сидите здесь и ждите”. Я ждала, потом позвонила из морга Татьяна и сказала одну фразу: “Да, это Валера”. Потом по радио пошла информация сразу же. Потом папа пришел, мы все приехали домой. А на следующий день должна была приехать мама».

Игравшие на Кубке Канады хоккеисты сборной СССР, среди которых были близкие друзья Валерия Борисовича (да что говорить: он был многолетним любимцем и душой сборной), не смогли приехать на похороны. Оттого им было особенно обидно. И очень, очень горько. Они не смогли отдать последний долг тому, кого так уважали и любили, не смогли кинуть на его могилу, как это положено, горсть земли.

По признанию Александра Мальцева, известие о гибели Харламова стало для него «страшнейшим ударом», от которого он не мог оправиться годы. «В аэропорту Виннипега подошел к нам шведский судья и сказал, что погиб Харламов. Я понял, что потерял родную душу. Валерка Харламов был настолько любим всеми, что когда в Северной Америке объявили минуту молчания по Валерию, то, думаю, почтить его память встали вся Канада и Соединенные Штаты… Самого близкого друга судьба у меня отняла. Если бы жив был сейчас Валера, совсем бы по-другому всё сложилось. Его мне никто заменить так и не смог…»

О своем друге Александр Николаевич вспоминает часто. В эти минуты в его глазах видна боль утраты, которая не стихла, несмотря на прожитые годы. Мальцев оживляется, когда его просят рассказать о счастливых днях, проведенных с Харламовым, когда о его друге говорят теплые слова. В 1999 году, на банкете в честь пятидесятилетия Мальцева, знаменитый «голос Лужников», диктор Валентин Валентинов, когда до него дошла очередь поздравлять юбиляра, произнес фразу, которую он часто произносил во время игр сборной СССР. «Я встал и как можно торжественнее сказал: “С подачи Валерия Харламова, номер 17, шайбу забросил Александр Мальцев, номер 10”. Александр ко мне через весь зал побежал обниматься. Для него эти слова оказались лучшим подарком», — вспоминал Валентин Валентинов, ушедший из жизни в июле 2014 года.

Игроки советской команды поначалу не поверили информации о смерти любимца сборной, воспринимали ее как провокацию. Но портрет Харламова, обрамленный черной траурной лентой, показывали в новостях по телевизору, когда игроки сборной заселились в гостиницу Виннипега. Руководитель советской делегации Борис Майоров прямо со стойки регистрации в гостинице позвонил в Москву. И по его побелевшему вмиг лицу хоккеисты сборной СССР поняли, что действительно случилось непоправимое.

«В Канаду мы почти два дня добирались на перекладных. Прилетели в Виннипег, там была ночь, мы отсыпались. Утром, когда включили телевизор, в сообщениях новостей стали появляться фотографии Валеры в черной рамке. Тогда никто по-английски особо не говорил. Мы не понимали, что происходит. Все сбежались вниз в холл гостиницы. Потом кто-то пришел и сказал, что произошла такая трагедия. Начался шум. Мы сказали руководству, что полетим обратно в Москву на похороны. Начальник делегации из ЦК, инструктор, который дозвонился домой, сказал, что в ближайшее время состоится собрание команды, — вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов. — В итоге нас убедили в том, что мы не успеем добраться на похороны. Не верилось, что такое произошло. Только вчера он был рядом с нами, и… вдруг его больше нет. Когда мы вышли со стадиона в Канаде, много людей подходило к нам, все выражали соболезнования и все повторяли имя Харламова. Только когда мы прилетели в Москву и пришли на его могилу, только тогда я осознал, что Валерия Борисовича нет с нами. Не хотелось верить в это до последней минуты, но это была горькая правда. Это был шок. Это была потеря друга».

«В тот вечер мы должны были играть товарищеский матч с канадцами. Мы идем в Виннипеге, по дороге канадцы говорят: “У вас там трагедия в России”. Мы с удивлением спрашиваем: “Что такое случилось?” Они нам в ответ: “Харламов погиб”. Мы опешили. Вечером по всем канадским программам показали, как Харламов забивает голы канадцам, рассказали о нем. Для каждого из нас была личной трагедией потеря Валеры. Вечером мы хотели отменить матч, но канадцы сказали, что нельзя, так как на трибунах уже собрался народ. Все вышли на лед в черных повязках, была объявлена минута молчания о Харламове. Не только мы, но и все канадцы опустили головы», — вспоминал Владислав Третьяк.