Читать книгу "Рубин - Кристина Скай"

Да, он даст ей все это и даже больше. Он осыплет ее сапфирами и рубинами, окружит любовью, пока их мрачное прошлое не будет забыто навсегда.

Однако ему потребовалось меньше времени, чем он рассчитывал. Он понял это, сильнее сжав ее бедра, глаза его загорелись жаждой. Тогда он вошел в нее, наслаждаясь тихими стонами, которые срывались с ее губ.

Господи, все было совершенно. Она была совершенством!

Первая жаркая волна заставила Баррет выгнуться, дыхание ее прервалось, она забыла о боли и опасности.

Вторая волна – и она содрогнулась, выкрикивая его имя. Третья – и она обняла его своими стройными ногами, пытаясь удержать жар и сладость, разливавшиеся внутри ее.

– Пэйджен, нет... я...

Но протестовать было поздно. В следующий момент ее душа разлетелась на тысячи сверкающих осколков, более ярких, чем кристаллы в тоннеле, блестевшие в свете фонарей. И каждую секунду Пэйджен был с ней, крепко прижимая ее к себе, испивая каждый мягкий вздох с ее губ. В глазах его светились наслаждение и триумф.

Наконец придя в себя, Баррет слегка усмехнулась.

– Если только я не ошибаюсь, любимый, чтобы получить ребенка, понадобится нечто большее.

Она вытянулась под ним, крепче прижимаясь к его мускулистому телу.

Пэйджен закрыл глаза, когда, шевельнувшись, она сжала его словно в бархатных тисках. Он зарычал, теперь абсолютно уверенный, что взорвется сию же секунду. Черт, он собирался подождать, собирался еще не раз доставить ей наслаждение.

Он попытался вырваться из влажного жара ее тела, черты его исказились от усилий.

– Перестань, Angrezi. Перестань двигаться, или я...

Она не перестала.

Глаза Пэйджена словно заволокло дымкой, из горла вырвался хриплый стон.

Баррет улыбнулась ему, в глазах ее мерцали слезы.

– Сейчас, тигр. Отдай мне все. Весь ты, полностью во мне. Видишь ли, сегодня я собираюсь получить ребенка. Твоего ребенка.

– Нашего ребенка, – поправил Пэйджен. Его глаза горели как у леопарда во тьме. Он напрягся, каждый его нерв был напряжен от желания, когда он понял, какие огромные обязательства они берут на себя в эту самую секунду.

И с полным доверием, он отдал Баррет все, что она просила, без тени страха или сожаления.

– Я весь твой, Циннамон. Я всегда был твоим, с той самой снежной ночи. Боюсь, я просто был слишком глуп, чтобы сразу понять это. Но я никогда не отпущу тебя, потому что я собираюсь дать тебе как минимум шесть детей.

– Алчный мужчина! – Баррет задохнулась, когда он развел ее бедра, и скользнул глубоко, пронизывающе глубоко. Она содрогнулась, когда Пэйджен полностью заполнил ее, изливая в нее всю свою любовь и гневную жажду.

– Ш-шесть? Ну, надеюсь, не все шесть сразу... если так, я...

Она вскрикнула, тело ее выгнулось. Он еще крепче прижал ее к себе, еще глубже проник в ее тело.

И тогда в теле Баррет вновь вспыхнул огонь, она задохнулась от наслаждения.

Ее тихий стон, легкая дрожь ее тела – и Пэйджен окончательно лишился самообладания. Он прижал ее влажной земле, и излился в нее, подтверждая свой дар обещаниями, шедшими из самой души.

Они обрели свой собственный рай, далеко от дымной пещеры, из которой все еще вырывались пыль и пламя, далеко от ненависти и алчности, которые преследовали их столько месяцев. Этой ночью Пэйджен получил наследника, а Баррет любовь, о которой раньше могла только мечтать.

Высоко наверху первые, кроваво – красные лучи рассвета расцветили небо над Бармой. Листья бамбука на вершине холма зашелестели, тревожимые весенним ветром.

И тогда, хотя любовники вряд ли это заметили, темные облака над горами рассеялись и первые, тяжелые капли весеннего муссонного дождя, наконец-то упали на землю.

ЭПИЛОГ

Кент, Англия

Июль, 1870

Над зелеными английскими лужайками разливался радостный смех. Раздавались хлопки множества маленьких ручек. Ужасно серьезный, Маг, одетый в шелковый наряд, украшенный звездами и полумесяцами, крутился, раздавая пригоршни конфет своим маленьким зрителям.

Среди множества маленьких детишек сидел довольно старый человек, с копной седых волос, который изо всех сил пытался подавить улыбку, когда обезьянка вертелась туда сюда, а затем начала вытаскивать игральные карты из своих объемных шелковых рукавов.

Деверил Пэйджен, стоя на террасе, удивленно наблюдал за тем, как на лужайке его отец, благородный герцог Сефтон, нянчил своих внуков-близнецов и радостно улыбался детям грума, лакея и экономки.

Это похоже на сон, подумал виконт. И в этом сне его старый дом выглядел так же как и всегда, и в то же время словно бы по-другому. Теперь его тени исчезли, в длинных коридорах раздавался смех. Даже его отец изменился, его надменная манера поведения осталась в прошлом.

И в этом тоже было ее влияние.

Да, его старый дом изменился, изменился и он сан. И всем этим он был обязан своей прекрасной жене.

– Снова мечтаешь? Если это именно то, что с мужчиной делает женитьба, то я лучше откажусь от этой чести. – Глубокий голос с иностранным акцентом раздался совсем рядом с Пэйдженом, Он повернулся и увидел экзотическую фигуру в шелковой тунике и тюрбане, украшенном драгоценными камнями.

– Снова расхаживаешь как павлин, а? Полагаю, женщины Англии наслаждаются подобной пышностью. – Пэйджен скептически смотрел на стоящего перед ним мужчину, в который раз удивляясь их сходству. Лица обоих были смуглыми, плечи равно широкими. У обоих были твердые челюсти, ясно говорившие, что их обладатели очень упорны в достижении цели.

Пэйджен слегка улыбнулся.

– Ты, конечно же, понимаешь, что этот костюм смотрелся на мне гораздо лучше?

– На тебе? Твой спектакль в лучшем случае можно назвать удовлетворительным, мой дорогой Деверил. Боюсь, у тебя нет к этому способностей.

– Да-а? – Глаза Пэйджена заблестели, пока он смотрел на настоящего раджу Ранапора. – А у тебя значит есть?

Брови его гостя взметнулись.

– Ну конечно! Кстати, я уже упоминал, что наткнулся на несколько древних текстов, связанных с рубином? Персидские, на санскрите – подобного рода. Они были довольно увлекательны, в самом деле.

– Чертов павлин, вот ты кто, Индра!

Раджа слегка поклонился Пэйджену.

– Поскольку предполагается, что я нахожусь в благостном расположении духа, я проигнорирую твое типично английское высокомерие. Да, тексты были весьма интересными, потому что я выяснил, что все упоминания о камне имеют кое-что общее: везде упоминается маленький человек с темными глазами и обветренным лицом, который появляется каждый раз, когда камень находится в опасности или попадает в руки к настоящим злодеям. Так было в дни Александра, и снова во времена хана Китая. Любопытно, не правда ли?