Читать книгу "Антираспад - Антон Орлов"

— Зачем корзину для мусора? Письмо для Илси. Нравится или нет нам его содержание, нужно отдать письмо ей.

— Нор! — Аманда двумя пальцами взяла листок. — Если тебя интересует мое мнение, то я бы не стала передавать такое послание своей младшей сестре!

— У меня другие принципы. — Норберт забрал листок, сунул в конверт и спрятал в карман.

— Как знаешь… — скептически протянула Аманда.

Пока он заполнял второй экземпляр декларации, она смотрела на него, насупившись, и время от времени цедила сквозь зубы: «Правильное воспитание и либерализм — несовместимые вещи! Меня воспитывали не так! До чего наглая!.. Сначала кофе, а теперь еще и привет!.. Ну, спасибо за привет!.. Попадешься ты мне когда-нибудь!.. Паршивая же планета Хальцеол!..» Наконец Норберт поставил свою подпись под обоими экземплярами, получил документ, разрешающий отгрузку товара, и они через мокрое, вымощенное каменными плитами поле направились к «Антираспаду».

— Нор, надо купить неуничтожимую металлизированную краску, написать на боку название, — сказала немного остывшая Аманда. — И внести в документы имя корабля, чтоб нотариус заверил.

— Ага. Завтра сделаем.

Сестру он нашел в машинном отделении. Пользуясь тем, что двигатели были выключены, Илси пыталась до блеска надраить кожух энергопреобразователя — в полете он, несмотря на бесперебойную работу системы охлаждения, раскалялся, как закипевший чайник, и это считалось нормой.

— Держи. — Норберт протянул ей письмо. — Извини, что распечатано. Аманда вскрыла, не посмотрев на конверт.

Не желая их ссорить, он покривил душой: Аманда прекрасно понимала, что сует нос в чужую корреспонденцию, просто, по ее мнению, «старшие» именно так и должны поступать.

Илси не удивилась и не обиделась. Она с детства привыкла, что ее разговоры прослушиваются, а в ее личных вещах «на всякий случай» роются, и не проявляла по этому поводу никаких эмоций. Осторожно взяв конверт испачканными пальцами, развернула листок…

— Аманда сразу дала его мне, я в курсе, — неловко объяснил Норберт, когда она кончила читать. — Хорошо, что в парке ты называла Айму Карен. Не повторяй этого больше, ладно?

Илси кивнула. На ее лице застыло отсутствующее выражение, зато темно-синие глаза сияли.

— Мы полетим домой через Хальцеол?

— У нас больше нет дома, нам с тобой нельзя возвращаться на Валену. А полетим… Да, скорее всего, через Хальцеол, другого пути нет. Прости, но, по-моему, с Аймой тебе встречаться не стоит. Связываться с такими людьми — все равно что хватать руками без перчаток вот эту штуку, когда она работает. — Он пнул кожух энергопреобразователя.

— Нор, не пинай его! — Губы Илси обиженно дрогнули.

— Так ему ничего не сделается.

— Все равно не пинай. Это очень хорошая машина, к ней надо относиться с уважением.

— Извини, больше не буду. — Он потрогал гладкий металл кожуха. — Послушай, а парни тебе когда-нибудь нравились?

— Не знаю, — после некоторого раздумья произнесла Илси.

— Например, Олег?..

— Нравится. Но он же не ведет себя, как Карен. То есть как Айма. Мы с ним говорим про технику, программы, компьютеры…

Все ясно, мысленно вздохнул Норберт.

…Олег сидел на корточках перед кухонным автоматом и жевал булку.

— Опять то же самое! Его не переделаешь — соль, сахар и специи он определяет как несъедобные элементы и выводит, не используя.

— Справимся. — Плотно прикрыв за собой дверь кухни, Норберт присел рядом с Олегом и вполголоса спросил: — Послушай, ты собираешься приставать к моей сестре?

— К Илси?

— Я знаю, как ты к ней относишься. Почему ты до сих пор ничего не предпринял?

— Боюсь отношения испортить! — признался Олег.

— Ты все испортишь, если будешь бездействовать. Попробуй наладить контакт после старта, а еще лучше — завтра. Это нужно и тебе, и ей…

На другой день они отгрузили проданные товары и поехали покупать металлизированную краску. Поехали впятером — всем хотелось посмотреть циладианский город. На этот раз Норберт отметил моменты, которые вчера от него ускользнули: несмотря на столпотворение на улицах, не наблюдалось никакой нервозности, как в перенаселенных мегаполисах других миров, — люди здесь двигались без спешки, иные что-то бормотали на ходу (наверное, молитвы); прохожие были одеты неярко и однообразно, никто не носил украшений; вывески и рекламные щиты удивляли своей скромностью — лаконичные надписи на блеклом фоне.

Скоро выяснилось, что металлизированную краску на Циладе так просто не купишь: продавцы приходили в ужас, когда узнавали, что краска нужна для космического корабля. Они тут же начинали втолковывать незадачливым покупателям, что блеск — суть атрибут Бога и его пророка преподобного Палиана. Использовать такие материалы на мирские нужны — грех и уголовное преступление. Лучше, мол, возьмите серую или бежевую краску — в самый раз для ваших суетных целей. Другое дело, если бы вы хотели украсить святилище… В конце концов Норберт сказал, что дело терпит, и велел шоферу такси отвезти их в какой-нибудь первоклассный ресторан.

Ресторан превзошел все его ожидания. Внешне он ничем не отличался от соседних зданий: невзрачный двухэтажный дом на сваях, с застенчиво притулившейся над самым входом вывеской и ухоженным огородом внизу, под зданием. По металлической винтовой лестнице экипаж «Антираспада» поднялся в зал — идеально чистый, с инопланетными пальмами в кадках. На белых стенах висели в рамках изречения пророка Палиана, призывающие к умеренности в еде.

— Наш ресторан — один из самых роскошных на Циладе, — сообщил посетителям официант. — Мы можем предложить вам меню из пятнадцати постных блюд!

Блюда все были незнакомые, поэтому заказали наугад. Попробовав скользкие, безвкусные грибы со слабой горчинкой, Норберт пожал плечами и отодвинул тарелку. Аманда последовала его примеру, пробормотав: «Это похлеще, чем стряпня нашего автомата…» Феспис, скривившись, вздохнул: «Да, это вам не хальцеолийская кухня». Олег, задумчиво поглядев на грибы, не притронулся к ним, зачерпнул из соседней тарелки нечто вроде зеленоватой лапши, но тут же выплюнул обратно. Илси методично цепляла вилкой один гриб за другим, разжевывала и глотала — на ее лице не отражалось ни удовольствия, ни отвращения.

— Ты можешь это есть? — громким шепотом спросил хальцеолиец.

— Я проголодалась, а ничего лучшего здесь нет. По сравнению с тем, что мне иногда приходилось есть в Тренажере, это просто деликатес.

— А что ты ела в Тренажере? — заинтересовался Феспис.

— У тебя аппетит пропадет, если скажу.

— У меня уже пропал аппетит!

Подозвав официанта, Норберт спросил, уверен ли тот, что все эти блюда стоят уплаченных за них денег.

— Ну конечно, стоят! — заверил официант. — Ведь у нас первоклассный ресторан!