Читать книгу "Мятежная дочь Рима - Уильям Дитрих"

— И что же я должен сделать, а, женщина?

— Помоги мне освободить Ардена Каратака! И пусть он свершит суд вместо тебя. И тогда справедливость Рима восторжествует.

Глава 40

Свадьба Гальбы Брассидиаса, старшего трибуна Римской империи и фактически командира петрианской кавалерии — старого солдата, одержавшего тринадцать решающих побед в сражениях, готового без сомнений и колебаний прикончить любого, кому вздумается заступить ему дорогу, пограничника, — и леди Валерии, вдовы убитого в бою префекта Марка Флавия, дочери Рима, должна была стать просто формальностью — ее предполагалось отпраздновать скромно и без какой-либо пышности. Потерпевшая сокрушительное поражение, но все еще опасная армия варваров укрывалась где-то в лесу, совсем близко от Адрианова вала. Сигнальные флажки, то и дело взвивавшиеся в небо, сообщали вести о нескончаемых нападениях, стычках и попытках прорваться через Вал, которые происходили на расстоянии восьмидесяти миль в обе стороны. Весь север Британии был охвачен огнем мятежа, а вся остальная часть испуганно притихла, ожидая, что будет дальше. Гальба торжествовал, однако над головой его до сих пор висел дамоклов меч — он знал, что приказ о его переводе на континент все еще остается в силе. Все замерло словно бы в ожидании — продвижение границ империи дальше на север приостановилось, и война, которой угрожали варвары, тоже на какое-то время затихла. Гарнизон, которым снова командовал Гальба, был обескровлен. Людей отчаянно не хватало. А будущее могло измениться в любую минуту. И вот теперь Гальба мечтал о том, как восторжествует над своим последним врагом, и для этого он решил воспользоваться временной передышкой, которую предоставили ему варвары. Он желал унизить эту женщину — унизить ее, женившись на ней и заставив тем самым соединить свою судьбу с ним. Но еще больше он жаждал получить то политическое влияние, дать которое могла только Валерия.

— Заколи на себе булавками эти тряпки, — нетерпеливо буркнул он. — Нам пора. Где эта твоя толстуха? Разве она не может помочь тебе одеться перед свадьбой?

Валерия с печальным лицом расправила на себе складки нарядной туники — той же самой, в которой всего лишь полгода назад красовалась на своей свадьбе с Марком Флавием. Будь ее воля… Однако Гальба настоял, чтобы сегодня она была именно в ней.

— Не думаю, что ей хочется это видеть.

— Ей это не по душе? Она не одобряет твоего решения стать моей женой?

— Она не одобряла мои решения много лет.

— Ну, хоть в этом по крайней мере мы с ней похожи! — ухмыльнулся Гальба.

Он уже отдал приказ разыскать Секста, того самого солдата, что полгода назад поженил Валерию с Марком. Гальба вообще любил симметрию во всем — в том числе и в своих победах. Секста отыскали не сразу. Наконец он пришел — заспанный, весь еще в синяках и ссадинах, ничего не понимающий и окончательно сбитый с толку. На голове у него красовалась повязка, прикрывавшая один глаз, которого он лишился во время недавней битвы. Половина его лица представляла собой один громадный кровоподтек, от удара меча у него до сих пор еще кружилась и болела голова.

— Я хочу, чтобы ты снова совершил обряд бракосочетания, Секст, — коротко буркнул Гальба. — Пожени нас с госпожой Валерией.

Секст озадаченно заморгал:

— Но ведь госпожа и так замужем!

— Ее супруг мертв, идиот! — прорычал Гальба.

— А… ну да… конечно. — Секст затряс головой, словно пытаясь прочистить мозги. Он явно не верил собственным ушам. — И когда же состоится церемония, трибун?

— Прямо сейчас, тупоголовый осел! Какие еще церемонии?! Сейчас ведь война, или ты забыл?

— Вы хотите жениться прямо сейчас? Когда вот-вот начнется война?! — Секст, похоже, окончательно перестал что-либо понимать.

— Да. Прямо сейчас! — рявкнул Гальба.

— Здесь? В этом самом доме?

Они все трое стояли посреди триклиния в доме командира гарнизона — обычно тут обедали. Валерия, бледная как смерть, держалась очень прямо. Стоявший рядом с ней Гальба, на котором поверх очень простой шерстяной туники были надеты кольчужные доспехи, выглядел так, словно сразу после свадьбы ему предстояло вступить в бой, — впрочем, учитывая все учащавшиеся случаи нападения варваров, такую возможность нельзя было исключать. Число колец на цепи у пояса вновь сократилось до сорока, последним на ней висело то самое кольцо-печатка, которое его погибший командир надел на палец своей невесте в день свадьбы. Кухарка Марта, которой велели подняться сюда и присутствовать на свадьбе в качестве свидетельницы, смущенно топталась у дверей, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Что же до самого трибуна, то роль, которую он заставил играть эту кельтскую шлюху, похоже, доставила ему какое-то извращенное удовольствие. Близился рассвет, откуда-то из-за Вала, где была деревня, донесся истошный крик петуха. Масляные светильники, и без того горевшие тускло, начали нещадно дымить. Не было ни свадебного пира, ни цветов, ни гирлянд — ни один гость не явился почтить своим присутствием эту жалкую свадьбу. Единственным украшением являлась красочная фреска с изображением победы римлян над варварами — вернувшись в свой прежний дом, Гальба первым делом сорвал со стены гобелены, которые Валерия привезла с собой. И вот теперь он смотрел на нее, и сердце его переполняло торжество. Ему нравилось грубое ликование, которым веяло от этой фрески.

— Да, прямо здесь — если ты, конечно, не возражаешь.

— Нет… тут неплохо, — промямлил Секст, сообразив наконец, что его командира сжигает нетерпение. Потоптавшись, он прикрыл ладонью багровый шрам, пересекавший ему бровь. — Самое время для свадьбы.

— Тогда начинай, и покончим с этим как можно быстрее!

Секст покрутил головой, словно рассчитывая увидеть тут кого-то еще.

— И каким богам я должен возносить молитвы?

— Доброму богу Дагде! — внезапно вмешалась Валерия, когда никто этого не ожидал. — Богу лесов.

Солдат моргнул. От удивления у него отвалилась челюсть.

— Конечно, римским богам, дуралей, — поправил ее Гальба. — И чтобы никакого святотатства, понял? Я не хочу, чтобы у кого-то позже появились основания оспорить законность этого брака! Так что молись Юпитеру. Принеси ему в дар пирог. Кажется, есть такой старинный свадебный обычай, или я что-то путаю? Марта, найдется в доме пирог?

— Вряд ли, мой господин.

— Тогда молись Марсу, богу войны.

— Но свадьба — это не война, трибун, — осмелился возразить Секст.

— Можешь считать, что эта — самая настоящая война.

Марту отправили на прежнюю квартиру Гальбы с приказом принести оттуда фигурку бога войны Марса. А Секст, отыскав восковую дощечку, принялся царапать по ней стилом, записывая молитву, которую он позже произнесет, чтобы не спотыкаться под нетерпеливым взглядом своего командира.

Пока все ждали возвращения Марты, жених склонился к уху невесты.