Читать книгу "Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь - Вера Камша"

Глава 4. ТАЛИГ. ФРАНЦИСК-ВЕЛЬДЕ

400 год К. С. 4-й день Осенних Скал

1

— Отлично. — Закопченный, но застегнутый на все пуговицы Вейзель наскоро оглядел окровавленное пополнение. — Становитесь в резерв и ждите, когда прорвутся.

В том, что прорвутся, генерал не сомневался. В этом не усомнился бы и Эрих Выходец, уж больно неудачно располагалась батарея. Пушкам предстояло выстрелить в последний день праздников и отправиться к Мариенбургу, вот их и свезли с дороги да чуть-чуть подняли вверх по самой пологой части склона. Дальше шли палатки ополчения, и артиллерию оставили перед ними, думая главным образом, как волочь это хозяйство назад. То, что отсюда простреливался кусочек дороги, было редкой удачей, хоть и не такой, как присутствие Вейзеля.

Не будь этих двух прискорбных для дриксов обстоятельств, они могли бы продвинуться по дороге дальше вдоль холма, оставшиеся ополченцы Катершванца всех бы не удержали, но пушки свое «стой!» сказали. Получив несколько чугунных подарков, отправленных лично Вейзелем, «гуси» поняли, что это так оставлять нельзя. И полезли.

Давенпорт едва успел выстроить «своих» марагов и кивнуть драгунам, мол, присматривайте с той стороны, как рявкнула крайняя пушка. Ядро попало куда нужно, но впечатления на подступавших «крашеных», увы, не произвело, а Вейзель уже был у второго орудия. Грохнуло. Просвистело. «Гуси» продолжали напирать, мушкетеры в малиновых поясах вразнобой дали залп и еще больше вразнобой попятились, пропуская стрелков следующей шеренги. Выпалила третья пушка. Чарльз оглянулся — генерал, проверив прицел четвертой, последней из «древностей», махнул рукой, и мараг-бомбардир поднес огонь к запальному отверстию. Тот же грохот, тот же результат…

Некрупные ядра старых орудий не испугали дриксов и не замедлили их атаку, залп картечью из пушек поновее оказался действенней — в надвигавшейся красной стене возникло несколько просек. Чарльз видел, как падают вражеские солдаты, как тут же заполняются бреши и «крашеные», будто пришпоренные, бросаются вперед.

— Да что с ними такое?! — бросил Давенпорт подбежавшему Трогге. — Они и на Мельниковом лугу потише были, про Кадану вообще говорить нечего… Как дела, сударь?

— Очень плохо. — Комендант лагеря смотрел так же, как у Эйвис. — Господин командующий собирает подкрепления. Нужно держаться.

— Значит, держаться? — Насколько Чарльз понимал, сейчас атаковал дриксенский авангард, пара полков, не больше. На Мельниковом сперва тоже был лишь авангард. — Абель, где баронесса Вейзель?

— Здесь. Вместе с дочерью… Вы не представляете, как мы…

— Представляю, но… Здесь шестеро моих драгун. Трое останутся со мной, а троих нужно отвести к баронессе.

— Госпожу Вейзель и ее дочь охраняют люди полковника Придда. Четверо. Если будет нужно, дам вывезут в Альт-Вельдер, мы никогда не допустим, чтобы… Создатель!

Чарльз уже видел. Обещанных Абелем подкреплений не было и близко, а дриксенский авангард успешно обходился своими силами. Наплевав на потери, «крашеные» навалились на марагов со всей силы. И если слева и справа, где атаке мешали выстроенные вдоль тракта фургоны и повозки, ополченцы еще держались, то перед батареей дела были вовсе плохи. Частыми залпами дриксы совершенно расстроили порядки защитников и теперь пробивали себе путь наверх сталью. Пушки становились бесполезны, все решалось у подножья холма. Господин Трогге пожевал губами и взялся за эфес.

— Вы не можете драться, — рыкнул Чарльз, — вы комендант! Где ваше подкрепление?!

Мараг моргнул и промолчал. Чарльз махнул рукой «своим», те и так уже косились на командира — ну когда же, когда?! — переминались с ноги на ногу, что-то бурчали по-своему.

— Стройся!

— Не сейчас! — Вейзель в сопровождении десятка марагов-артиллеристов выскочил откуда-то сбоку. — Сперва поможете нам… Нужно двадцать… нет, тридцать человек. За мной!

Чарльз только ткнул пальцем в трех понятливо закивавших десятников и помчался за генералом. Далеко бежать не пришлось — она была совсем рядом. Та самая «графиня», в цепях и на своем катафалке. Генерал спешил именно к ней… Во имя Леворукого, зачем?! Хотя если скатить это чудовище вниз… Нет! Уклон совсем небольшой, не разгонится.

«Крашеные» уже, считай, прорвались, но Вейзель знал, что ему нужно.

— Поверните ее влево! Быстрее, быстрее!.. — Он в самом деле знал, это поняли все и без лишних вопросов вцепились в оглобли, борта, колеса, кто во что смог.

— Еще! Еще немного… Хватит! Вы, четверо, вышибайте передние колеса! Остальные — держать!

Артиллеристы, точно гончие на кабана, наседают на катафалк. Стучат топоры, что-то хрустит, вылетают клинья…

— Берегись!

— Ноги смотри!

— Ух-х-х!

— Давай!!!

Здоровенные колеса почти одновременно падают на траву, люди в малиновых поясах отскакивают от проседающей громадины, трещит дерево, лязгает железо, вытягиваются в струну цепи… Выдержали!!! И катафалк выдержал, не развалился. Жерло мортиры теперь смотрело прямо в гущу схватки, где дриксы окончательно брали верх. Вот оно что!

— Порох!

Черные мешочки летят в бронзовую пасть «графини». Туда же, узел за узлом, отправляется картечь…

— Да этого на полк хватит! — не выдерживает Чарльз, и Вейзель подтверждает:

— Надеюсь. Всем за телегу! Микель, ты!

Взгляд мечется от схватки к мортире и обратно… Всё, прорвались! Красные мундиры сметают последних ополченцев и под торжествующие вопли труб хлещут в пробитый проход, попытки немногочисленных марагов удержать их ударами с флангов кажутся комариными укусами.

— Помоги нам Создатель! — Вейзель, вскарабкавшийся на повозку, застыл, не отрывая глаз от наступающих. Ждет, ждет, да когда же! — Огонь!

Самоубийца Микель поднес к затравочному отверстию пальник. «Графиня» ахнула так, что Чарльз на мгновенье оглох, но взгляда не отвел. Катафалк, не выдержав отдачи, развалился, полетели обломки, мортира под треск и лязг просела почти до земли, но свое дело она сделала. Те «крашеные», что бежали впереди, где-то с полсотни, считай, родились заново, а вот дальше… Теперь капитан Давенпорт точно знал, как это выглядит — «колосья, побиваемые градом», только град оказался свинцовым. Потери дриксов были чудовищными, за спиной уцелевших образовалась пустота, значит…

— За мной, парни! Бей!..

На ходу вытаскивая шпагу и все еще не слыша собственного голоса, Чарльз бросился вперед. Он не оглядывался, зачем? В «своих» марагах он не сомневался, как и в себе самом.

2

За палатками ухнуло так, что Мэллит едва не выронила кувшин.

— Радоваться надо, — хрипло прошептал друг названного Чарльзом, — а не дрожать… Это… ваш батюшка… гусей жарит…

Мэллит раздвинула губы в улыбке и принялась смывать с лица драгуна густеющую кровь, хвала луне — чужую. Первых раненых привезли с дороги, их было немного. Вокруг заговорили, что дриксы очень быстро отрезали тех, кто дрался на поле, от лагеря, и тут же внизу затрещало, потом забухало. Женщины, те, что были свободны, вскочили и стали слушать стрельбу. Они называли имена любимых, шептали молитвы и ругали врагов, только длилось это недолго. Мараги, кто не мог сражаться, стали подносить сделанные из одеял и жердей носилки, на которых стонали, бранились или же молчали, до судороги сжав зубы… Тот, кто был в силах идти, приходил сам, ждал, когда до него дойдет очередь, или просил полотна и воды.