Читать книгу "Германия. Противостояние сквозь века - Александр Широкорад"

17 ноября Молотов телеграфировал Сталину: «Как выяснилось из бесед, немцы хотят прибрать к рукам Турцию под видом гарантий ее безопасности на манер Румынии, а нам хотят смазать губы обещанием пересмотра Конвенции в Монтрё в нашу пользу, причем предлагают нам помочь им в этом деле».

25 ноября 1940 г. Молотов пригласил в Кремль посла Германии в СССР, графа фон Шуленбурга. Молотов заявил, что советское правительство рассмотрело предложение, сделанное 13 ноября Риббентропом, и готово на определенных условиях положительно отнестись к заключению «пакта четырех» держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи. Условий было четыре. Из них для нас важно второе условие: «Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды».

Таким образом, Сталин впервые за многовековую историю русско-турецких отношений вывел оптимальный вариант соглашения с Турцией. При этом гарантировалась безопасность как южных рубежей СССР, так и всей территории Турции. В случае принятия Турцией такого предложения вопрос о кресте на Святой Софии был бы навсегда похоронен.

Германия никак не ответил на предложение СССР.

17 января 1941 г. Молотов пригласил посла фон Шуленбурга и спросил, когда будет ответ германского правительства на заявление советского правительства от 25 ноября 1940 г. Аналогичный запрос в тот же день был сделан и в Берлине полпредом Деканозовым. 23 января фон Шуленбург сообщил Молотову: «Германское правительство находится в контакте с правительствами своих союзников, Италии и Японии, по этим вопросам и надеется, что после того, как будет изучена вся проблема, оно будет в состоянии возобновить политические обсуждения с советским правительством в ближайшее время».

Гитлер потерял интерес к переговорам. Он готовился к молниеносной войне с СССР.

Глава 32. Причины трагедии 1941 года

Историей Великой Отечественной войны я интересовался с детства. Но увязать события на фронте и в тылу я не мог. На фронте наши летчики, танкисты и моряки постоянно сражались против превосходящих сил противника. А в тылу наши инженеры и рабочие производили в несколько раз больше самолетов, танков и катеров, чем немцы. Создавалось впечатление, что между фронтом и тылом существовала какая-то фантастическая «черная дыра», где бесследно исчезало 90 % произведенной в тылу военной техники.

Еще большая нестыковка выходила с руководством страны. Получалось, что в СССР были два Сталина, два Берии, два Молотова и т. д. – по одному для фронта, и по одному для тыла. В тылу они организовывали блестящие в условиях авианалетов эвакуации оборонных заводов на восток, а там в кратчайшие сроки налаживалось производство новейшей военной техники. Хотя немцы захватили к ноябрю 1941 г. чуть ли не треть территории СССР, где находилась как минимум половина оборонной промышленности, но и в 1941-м, и в 1942 годах в СССР выпускалось намного больше танков, самолетов, пушек, минометов и т. д.

Да и на международной арене советское правительство действовало весьма профессионально и постоянно переигрывало таких опытных политиков, как Черчилль и Рузвельт. Советское правительство сумело выйти из крайне сложного положения на Дальнем Востоке, где США и Англия – с одной стороны, а Япония – с другой пытались втянуть СССР в войну.

В Норвегии, Франции, Югославии и других странах гитлеровцы полагались не только на танковые и моторизованные части, но и на «пятую колонну» внутри страны[187]. Германская разведка как в предвоенный период, так и в первые месяцы войны подготовила к заброске в советский тыл десятки тысяч диверсантов.

Нацистское руководство, как, впрочем, и большинство лидеров русских эмигрантов надеялось, что после нескольких ударов вермахта в СССР начнется антибольшевистское восстание и Сталин будет свергнут.

Увы, действия НКВД как до войны, так и после ее начала не допустили создания пятой колонны в нашем тылу. В СССР не оказалось ни Квислинга, ни Лаваля с Петеном. Несколько пленных генералов во главе с Власовым в счет не идут. Чтобы более не возвращаться к этой теме, скажу, что следует различать «власовцев», то есть людей, сотрудничавших с немцами, и тех, кто непосредственно служил в армии Власова. Первых было до миллиона – различные полицейские формирования, возницы в конных упряжках, прислуга зенитных орудий в ПВО Германии и противодесантных орудий Атлантического вала и т. д. А вот армия Власова фактически представляла собой ослабленный корпус, состоявший всего из двух дивизий.

Подавляющее большинство из десятков тысяч диверсантов, заброшенных в ходе войны в тыл Красной Армии, были обезврежены НКВД и СМЕРШем.

Итак, в тылу правительство и органы действовали достаточно эффективно. Но зато на фронте любое вмешательство Сталина и Берия в дела военных приводило к огромным потерям и тяжелым поражениям.

Мифы «совковых» ученых и мемуаристов никак не могли состыковаться. Но вот наступила эра гласности. Наконец мы узнали об огромных потерях Красной Армии в танках, самолетах и личном составе. Однако виновники поражений 1941–1942 гг. остались те же – Сталин, Берия, Молотов, Жданов и др.

События 22 июня 1941 г. были буквально захлестнуты «девятым валом» вранья советских историков, действовавших, разумеется, не по незнанию, а по социальному заказу властей. В 1960 – 1970-е годы престарелые мемуаристы врали, «как очевидцы». Вот, к примеру, Г. К. Жуков вспоминал: «В 3 часа 30 минут [22 июня 1941 г. – А. Ш.] начальник Западного округа генерал В. Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М. А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.

Нарком приказал мне звонить Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.

– Кто говорит?

– Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.

– Что? Сейчас?! – изумился начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.

– Будите немедля: немцы бомбят наши города!

Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:

– Подождите.

Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание.

– Вы меня поняли?

Опять молчание.