Читать книгу "Люди и Нелюди - Виктор Костин"

– Ладно, – говорю, – героиня, только потом.

– Хорошо, потом, я только схожу, мне надо. – Она опять смущается и уходит, чуть пошатываясь.

Пью кофе, она возвращается.

– Пошел и я. Я в общем только на кофе ведь заходил, – и ухожу посмеиваясь, настроение – лучше не бывает.

В девять идем в церковь, договорились – после мы идем к Кастело домой.

– А Валери? – Марти спрашивает.

– А Валери поедет к матери по поводу договора.

Да и просто новости рассказать, она ведь не часто теперь дома бывает и будет еще реже в будущем. Понятно, что с Марти мы никуда не успели, поэтому Валери пошла одна. Она не очень хотела, но я настоял, мы и к 11 пойдем – ничего страшного, а ей добираться, погода вон, видишь, опять дождь собирается. Последний аргумент был действительно сильный. Валери даже поморщилась на это и быстро убежала. Мы же собрались аккурат к десяти – о эти женщины.

В этот раз я даже видел темное облако, мне показалось, как всполохи темного такого пламени от меня рванули к алтарю. Да, флаконов десять отдал, – прикинул я на глаз. Вот проглот алтарь, а что делать, жить захочешь и не столько отдашь.

Сегодня собрались пойти по родственникам: вот с утра пойдем к Кастело, потом к моим, потом еще к тете Марице. Спрашиваю: какая такая тетя Марица?

– Да папа к ней ходит.

Уточнять я не стал, и так самому ясно, кто это.

– И что, – спрашиваю, – ты там часто бываешь?

– Да я иногда только бываю, она шьет хорошие вещи, там платья на заказ, – поясняет. – Мне сшила несколько, я тебе потом покажу, они красивые-красивые. Хочешь прямо сегодня вечером?

Да, нарвался, ну сам виноват. Киваю, обреченно соглашаясь.

Действительно оказалась милейшая женщина, обрадовалась нам, своих детей у нее нет, не хочет девочку. Как она сказала, «не хочу своей судьбы», и то ей еще, можно сказать, повезло, другим и такого не бывает.

Вернулись мы после всех только к девяти, Валери не было и скорее всего, и не будет сегодня. Мы и такой вариант с ней планировали и рассматривали, даже как более вероятный.

Марти завела разговор со мной: может, я подпишу формальный договор с Валери? Пришлось долго изворачиваться, причем аргументы, которыми я оперировал, были не совсем для Земли понятны, хотя Марти здесь их прекрасно поняла.

Я объяснил: – Валери – твоя подруга, она тебя слушается, понимаешь? – Ну если ее все устраивает, конечно, но это я говорить и уточнять не стал, конечно. – Ты ее давно знаешь. – Марти энергично кивает. – А теперь представь, пройдет какое-то время и кому-то захочется, даже из круга, например, заиметь меня. Уточнять конкретно не хотел, как-то выгляжу я не очень в этом случае, да и вообще не очень мне эта тема приятна. – Ведь одна жена, а для круга, сама понимаешь, уже ты можешь стать первой любовницей, а то и второй. – Это я панику на Марти навожу. – Что будешь делать тогда? А сейчас я, вроде, занят. Для круга я буду не престижен, а от линии мы уж отобьемся с тобой. Правильно я говорю, моя маленькая?

Поэтому потом у нас была любовь, а что делать, потом правда пришлось ее усыпить. Потому как по сотому разу признаваться в любви и выслушивать это все в ответ – как-то оно не правильно, что ли.

Хотя да, понимаю, плохой я, плохой.

30.03.101 г. воскресенье

Сам встаю, иду делаю пару флаконов – как же неохота, но надо, и тяжело пошли, и кофе, зараза, никто не нальет после, уже пристрастился, еле добрел до постели и вырубился. Будят уже под обед, Марти принесла кружечку, сидит довольная.

– Там Валери пришла… столько новостей принесла.

– Какие? Хорошие? – я вяло интересуюсь.

– Ну, я не зна-аю, – тянет заговорщица. – Мне интересные, а тебе – не знаю.

Опять хитро смотрит на меня.

– Зови давай.

Она: – А ты оденешься?

Я глажу ее по ножке: – Ну оденусь.

– Давай тогда, я пошла, – и потихоньку сваливает.

Вот же, никак ко мне неодетому не привыкнет.

Одеваюсь, выхожу, они уже с кружками, кофейником в коридоре.

– Идем к тебе в кабинет, разговаривать будем, – это Марти командует. Любит она иногда, хитро поглядывая, не обижусь ли я, вот так покомандовать слегка. Боюсь, стоит спустить вожжи чуть в будущем – эх, грехи мои тяжкие, за что мне все это.

Выясняю сразу. В Загорье – это деревня, где живет мать Валери, – была драка.

Вот как было дело.

Пришла Валери, дождик там в это время накрапывал. Ее даже подвезли – хорошо это или нет – не понятно, – но как вышло.

У матери ее встретили, обрадовались и весь день сидели составляли, что и как, в принципе, мать со всем согласилась, что там Валери накатала.

Странно, как по мне, но кто их тут, этих дворян местных, поймет.

Почти со всем, что-то было отброшено, что-то добавлено – взрослые они такие. Валери долго ругалась, что мать ничего не понимает, но, вроде, утрясла все. Потом Валери считала отчеты по поместью. Ведь раньше она каждый вечер считала, а сейчас вот накопилось.

Мама ее и сама может, но ни времени особо нет, ни после всех работ этих и желания у нее уже нет, да и сил тоже, видимо.

Потому, как выяснилось, без Валери мать немного надули купцы, и последнее приключение случилось вечером. Пришел сын кузнеца, он уже крепко выпил и слово за слово стал приставать к Валери. Хорошо, был, скажем, гражданский муж матери Валери, пока они дрались, мать позвала с фермы еще трех работников, они кузнеца этого Като связали и в подвал на ночь, пусть протрезвеет.

Тожило – это материн муж – предлагал стражу вызвать из города, Валери не дала, хотя и сама хотела сначала и сильно, потом решили на трезвую голову утром поговорить.

Во-первых, кузнец он хороший, это для деревни плюс, да и парень неплохой, жалко, пропадет. Стражу вызвать – это или в мореходы, или на каторгу в каменоломни погонят, а в деревне что тогда делать без кузнеца? Поговорили утром все вместе, наложили штраф 50 злотов и со следующей зарплаты еще 50, он и согласился.

У него, в отличие от деревенских, зарплата хорошая и 100 выходит часто, в то время как у остальных и 50 да и 40 не всегда. Ну нужный он человек, и отец его также, без кузнеца в деревне – смерть, поэтому и простили. Он сразу, как выпустили, к Розалии пошел, это его девица, она за ним все бегает, бегает, а он вот на Валери глаз положил, да рожей не вышел, поэтому решили, что сейчас все там сладится.

Мужики после встряски любят поплакаться. – Это Валери сказала, если что, я только хмыкнул на это.

Вместе читали договор и по-новому согласованные пункты, обедали потом еще, а после я всех разогнал: «Идите, я еще сам подумаю». Флаконы – их никто не отменял, вот в заботах весь день и пролетел.