Читать книгу "Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков"

Сегодня уже есть доказательства того, что в десантников стреляли снайперы не из Белого дома… Чтобы придать озлобленности, вынудить на кровавый штурм – десантников убивали снайперы, так называемой, «третьей силы».

В штабе Дома Советов находились многочисленные радиоперехваты, смысл которых сводился к одному: «Живых не брать!» И этому принципу следовали…

Сержант-десантник Алексей Волков честно признался: «Мы «Белый дом» взяли, подожгли его… У нас был вообще приказ: с лица земли его стереть».

Парламент молотили из танков нещадно, не только осколочно-фугасными снарядами… БТРы стреляли из крупнокалиберных пулеметов (калибр – 12,7 мм). БМП-1 били из пушек «Гром» (калибр – 75 мм). БМП-2 оснащены вообще скорострельными авиационными пушками (калибр – 30 мм). Офицер МВД сказал, что снарядов никто не жалел. Потому никто и не знает, сколько по Дому Советов было выпущено снарядов и израсходовано патронов.

Известно одно: Руцкой и Ачалов приказали огонь не открывать… Только в случае реального проникновения противника в здание, когда жизни ополченцев угрожала бы опасность. Приказ был выполнен. И это обеспечило ополченцам возможность вести переговоры, сохранить жизнь женщинам и детям. Если бы Руцкой принял бой и открыл огонь, то Дом Советов точно был бы стерт с лица земли и из него никто бы не вышел живым. Пусть живым удалось выйти не всем, но удалось все-таки избежать геноцида, и парламент вместе со своими защитниками, хочет кто-то этого или нет, конституционный и гражданский долг выполнил.

А теперь о погибших. О тех, кто сложил за Родину жизнь.

Я не был под танковым обстрелом в парламенте, вышел по коллектору чуть раньше… И мне мало что было известно о количестве жертв. Но я знал, сколько было защитников в доме и сколько вышло из него. Не вышедших из парламента оказалось слишком много. Мой долг – как гражданина, как патриота, как члена Верховного Совета России – сказать правду. Как депутат, проведший и испытавший на себе двухнедельную осаду, я обязан был собрать свидетельства очевидцев и рассказать о последних Днях героев, о тех, кто склонил свои головы за правое дело и был тайно вывезен из Расстрелянного Дома Советов. Я объехал воинские части, штурмующие парламент, говорил с солдатами и офицерами, обошел морги и больницы, беседовал с каждым, кто был в те трагические дни в горящем здании, наконец я встречался с журналистами, пожарными, милиционерами и так далее.

Есть факты и свидетели. Есть горькая правда.

Дом Советов стал братской могилой…

И сколько бы официальная власть не скрывала тайны последних дней Дома Советов – Суда им убийцам, не избежать!

* * *

О безоружности защитников Дома Советов рассказывают офицеры, прошедшие Афганистан, ходившие в разведку на территории многих стран. Руцкой не знал, что рядом с ним в одном здании находится тот десантник по имени Виктор, который спасал его, подбитого летчика, из плена. Тогда Руцкой выхватил пистолет, хотел сопротивляться, но Виктор выбил пистолет… И вот теперь в парламенте, при штурме, когда в здание ворвались путчевые солдаты, Виктор встретил их голыми руками. Ему удалось выкинуть со второго этажа двух солдат, те остались живы. Он чуть-чуть не погиб, хорошо, на помощь пришел баркашовец с АКСУ, очередью он приостановил наступление. Ополченцы забаррикадировали двери.

* * *

Свидетельствует разведчик Иванов:

«Руцкой был в состоянии гнева и сильного возмущения от чудовищности происходящего, от своего бессилия чем-либо помешать этому расстрелу. Узнав про черноволосых молодцев в кожаных куртках на БТРах и с помповыми ружьями в руках, Руцкой матерился по-черному: «Е… жиды! Это все Боксер со своими головорезами! Е… свердловская мафия!» Словно знал, что произойдет буквально через несколько часов – как на крови павших у расстреливаемого «Белого дома» (напротив мэрии) будут танцевать ритуальную пляску Суккота хасиды (документировано видиоматериалами)».

* * *

Нельзя было допустить штурмовые бригады до второго и третьего этажа… Тогда бы погибли и женщины, и дети.

Ополченцы не стреляли из здания. Ждали обещанные Руцким вертолеты. Но тех так и не было. А прилетевшие – открыли по парламенту огонь, затем корректировали огонь танков… Защитники выжидали. Но когда бой перешел в здание, приднестровцы и парни из «Союза офицеров» стали отсекать огнем возможность проникновения штурмующих… Правда, наши так, к счастью, никого и не убили. А вот нападающие убили пулеметчика, за который вскоре залег сам Макашов. Перестреляли безоружную охрану этажей.

* * *

Не все десантники потеряли совесть… Когда БТР МВД, несмотря на объявленное перемирие, стал стрелять, то командир 5 роты 2-го батальона 119 полка капитан С. О. Смирнов решил его «погасить» из гранатомета. Как сообщил разведчик И. Иванов в газете «Завтра» (№ 2, 94.), капитан был убит «через бетонный забор из крупнокалиберного пулемета КПВТ другого БТРа МВД – его тело прошили навылет две пули калибра 14,5 мм».

* * *

В Доме Советов появились офицеры-десантники, которые заявили, что если к ним придет на переговоры Ачалов, то они готовы перейти на сторону парламента. Офицер один был подвыпивши, и Макашов ему не поверил… Их выгнали.

* * *

Радиоперехват. Разговор трех офицеров:

«– …Обнаружен снайпер 119-го полка. Говорит, что они на нашей стороне.

– Так!.. Что там? 119-й на нашей стороне или нет?

– 19-й – на нашей, 119-й – не знаю!

– Уничтожить!»

Пояснение. Расстрелянным оказался рядовой 119-го ПДП В. В. Панов. Он единственный лежал в гробу без ретуши, так как расстреливали в упор. Другие десантники погибли от снайперов – и их лица были изуродованы… Некоторые погибли от КПВТ. Не из Дома Советов раздались выстрелы, сразившие заместителя командира саперной роты старшего лейтенанта К. К. Красникова, разведчика-снайпера разведроты 119-й ПДП ефрейтора С. Хихина, рядового взвода связи Р. С. Коровушкина. Первого снайпер убил в голову из мэрии, а это здание было в руках президентских войск. Вторые погибли из окон дома 11/2 на Дружинниковской еще при передвижении войск к парламенту, когда он был окружен и ни один ополченец и не помышлял выбегать и пробиваться из него…»

* * *

Руцкой отказался переходить в бункер.

Макашов всегда был там, где опасно. Когда штурмовики прорвались, ополченцы попросили генерала уйти, а то его сразят первой же очередью. Макашов ответил: «А вы их не пропускайте…»

Мужественно вели себя и депутаты.

Сотрудники аппарата Российского общенародного союза (РОС) находились в кабинете у своего лидера Сергея Бабурина. Шел активный обстрел. Летели стекла. Рикошетили пули. Громыхали танки. Все лежали на полу. Николай Павлов, прижавшись к стене, обращается к Бабурину:

– Сергей Николаевич, куда бежать и что нам делать, если сейчас снаряд попадет в ваш кабинет?

– Подождать, – ответил Бабурин, – пока пыль осядет, и тогда действовать по обстановке.