Читать книгу "Главное управление - Андрей Молчанов"

– Ну, что там у тебя еще, выкладывай…

И я выложил. Про «Риф» с его сомнительной сыскной деятельностью, про его руководителя – друга отходящего в политическое небытие Коромыслова, с которым меня бывший начальник управления якобы познакомил, про сегодняшнее предложение Жбанова относительно Ходоровского. И закончил свой доклад выводом:

– Я уверен, что за всеми этими ходатайствами стоят иностранные секретные службы. Вернее, вполне определенная служба.

– Правильно мыслишь… И что предлагаешь?

– Пойти на сделку, – пожал я плечами. – И разработать комбинацию, благодаря которой все материалы вернутся к нам. А оплаченные два миллиона останутся… Пусть они пойдут на внебюджетное финансирование сотрудников госбезопасности и милиции…

– Точно два? – нахмурился Олейников.

– Я не торговался…

– Крохоборы, мать их… И дураки. Не чуют времени, новых людей у власти… Досье им нужно? Так пусть подавятся! Отдай, я тебе его подарю. За этот скукоженный гонорар… Документы продублированы… Но и не в этом суть. Машиной управляют водители, которым плевать на всякие секретные бумажки и вообще доказуху. Они раздавят этого торгаша, решившего противостоять им, просто по факту такого противостояния. Нет, ну идиоты! Они уповают на свою западную демократическую традицию, полагая, что сумели привить ее и у нас. Да и у них она существует как некий мираж, цена которому в ЦРУ превосходно известна, но они, судя по всему, то ли упорно пытаются уверовать в его реальность, то ли тупо переносить его штампы на те территории, где, по их мнению, они обязаны прижиться. Расцвесть и принести плоды. М-да… – Он помолчал. Потом продолжил устало: – Ну-с, принц мошенников, излагайте теперь свой план действий. Он у вас, уверен, подготовлен и всецело продуман… Не предполагается ведь примитивно и безнравственно обуть в лапти на энную сумму Центральное разведывательное управление? Впрочем, платить-то будет не оно, а Ходоровский.

– Но – с подачи самого главного управления в мире, – заметил я.

– И что от меня требуется помимо материалов? – спросил Олейников. – Машинка для пересчета купюр?

– Если Ходоровский обречен, – сказал я, – то в итоге вероятны всякого рода претензии, недоразумения, вообще подъем мути со дна… Ведь что ни говори, а деньги платятся серьезные… А Жбанова я интуитивно опасаюсь. Он весьма непрост. К тому же он – корень зла, руководитель тактики противника. Он бывший полковник из ГРУ, мы могли бы заняться его биографией, связями, но сейчас не до того. Его надо устранить. И тогда механизм «Рифа» не просто даст сбой, а перекосится всеми заклинившими шестеренками. А как усугубить этот процесс – я придумал. И тут ваше попечительство будет нелишним фактором в успехе предприятия. Да, еще: у Жбанова в вашем аппарате осведомитель. И вычислить его надо уже сегодня. Иначе…

– Моя проблема, не переживай. Уже представляю себе, кто именно… Что тебе надо еще?

– Ваше благословение, товарищ генерал-полковник. Служивый толковый народ. Техника. Дело ведь общее, святое. Против врага страны выступаем. После того как разберемся со Жбановым, тряхнем «Риф». Вернее, перетряхнем, как просо в сите. Подведя под это скандальную подоплеку. Вы будете в стороне, этим займется руководитель вашего департамента контрразведки, полагаю.

– Расписывай операцию.

– Прежде чем ее расписать, хочу заметить: у меня – удостоверение вашего советника. Прошу назначить меня руководящим исполнителем.

– Чего-то ты тут выруливаешь, Шувалов… Или как тебя там?..

– Я привык к этой фамилии. Чего выруливаю? Отвечу честно: Жбанов, будучи техническим директором Совета, использовал меня в наездах на коммерсантов. В серьезных наездах. Я – повелся… Ныне мне такой свидетель не нужен. А тут возник прецедент…

– Ох, темна вода в твоем колодце, – с сомнением произнес Олейников. – Но гонорар, конечно, все перевешивает… Аргумент! Только ты представляешь, что будет, если он, аргумент, и он же гонорар, окажется фантазией, манком для меня, простофили?

– А то!

– Ну, вот лист бумаги, черти схемы, объясняй расстановку сил…

На встречу со мной при обмене досье Ходоровского на мзду Жбанов приехал с внушительной охраной из «Рифа», где явно и нагло светились сотрудники из силового подразделения нашей конторы, устроенные на службу в коммерческую организацию с моей подачи – вот смех и грех, как говаривал поп, покуривая травку. Я, не исключавший разного рода пакостей со стороны Жбанова, тоже явился с группой бойцов, нацеленных на принципиальную схватку.

Наличие силовой поддержки у сторон нами, их лидерами, не комментировалось. Жбанов изучил досье, я – содержимое чемодана, и мы, холодно кивнув друг другу, мирно расстались.

Однако последующей ситуацией отныне владел не мой оппонент и одновременно соратник, а исключительно я, ведавший с минуты нашего расставания каждый его вздох и шорох. Да и как ему было меряться со мной силами, когда за моею спиной стояло государство? И я, столько времени проведший в одной из самых суровых силовых контор, даже предположить не мог, насколько мастерски, без осечек, как хирурги с набитой рукой, работают мои опера в связке с подручными Олейникова, приданными мне в наше общее, не отличающееся высокой моралью, дело.

Как только Жбанов получил необходимые документы, он поехал в свой загородный дом, где по Интернету отстучал условный сигнал о выполненном задании. Никаких телефонных переговоров он не вел, что подтвердила техническая служба, накрывшая своим колпаком место его проживания.

В два часа ночи, когда Жбанов тихо посапывал в уютной спальне, у него под ухом раздался телефонный звонок: звонили из больницы, куда привезли его дочь, якобы попавшую час назад в автомобильную аварию.

Опытный разведчик конечно же устроил проверочные маневры, ожидая любую каверзу, но, позвонив на мобильный телефон дочери и услышав ее голос, ее слова о том, что она в жуткой областной больнице, из которой ее надо вытаскивать, – слова, сымитированные нанятым подражателем голосов, ринулся к ней на выручку в смятенных отцовских чувствах, с пачкой внушительных купюр.

На самом деле дочка Жбанова в это время пребывала в беспробудном блаженном сне, вызванном употреблением специального фармацевтического средства, подмешанного ей в вечерний коктейль одним из случайных ухажеров на столь же случайном совместном ужине в ресторане.

Жбанов между тем летел по ночной трассе, обставленной нашими наблюдателями.

Рассчитано было все: маршрут, активность дорожных милицейских постов, приостановка в необходимый момент движения в попутном направлении и с примыкающих второстепенных дорог, наконец, скорость автомобиля взбудораженного папаши.

На пятикилометровом отрезке трассы, свободном от присутствия какого-либо транспорта, Жбанов разогнался на совесть, под сто пятьдесят километров в час, неуклонно приближаясь к засаде, залегшей за жестяным барьером разделительной полосы.

Зазвонил телефон, на нем высветился номер и имя дочери, он потянулся к трубке, когда до засады оставалось два десятка метров, отвлекся, и тут сработала световая пушка – ослепительное во всех отношениях оружие, продукт новейших военных технологий.