Читать книгу "Рыцарь света - Симона Вилар"

И конечно же, добились своего: с противоположного берега в них полетели тяжелые арбалетные болты. Кто-то закричал, люди кинулись врассыпную, некоторые начали стрелять в ответ. Произошла свалка, все заметались, несколько человек упали. В щит Генриха тоже вонзился тяжелый арбалетный болт, но он лишь захохотал и, подняв щит с торчащим болтом, поскакал прочь, крича и ругаясь, как черт. На мокром берегу остались мертвые, стонали раненые.

Артур оттащил в сторону сраженную матушку Флор, она сипела и отошла у него на руках. Маркитантки часто так гибнут, он понимал это, но все равно настроение было препаршивое. Когда Артур узнал, что и сириец Августин тихо отошел в мир иной, веселее не стало. Артур послал одного из своих людей за священником, чтобы отпел усопших. Святой отец пришел мокрый и дрожащий, больше чертыхался и богохульствовал, чем совершал обряд. И голоден был. Когда Артур протянул ему головку ярко-оранжевого глочестерского сыра, тот так и впился в нее зубами. Рассказывал, что из-за непогоды затруднена поставка провианта, возницы рвут постромки, пытаясь вытащить из грязи телеги, а солдаты пьют баланду из муки с дождевой водой, но все равно держатся: верят, что такой, как Генрих, победит, что вот тогда-то уж он им…

Что он им? Артура охватила злость. Он устал от ожидания и бездействия. Какого дьявола он тут торчит? Осады и штурмы случались в его жизни, почему же он так извелся именно сейчас? Из-за непогоды? Из-за того, что видит, что никто не рвется в бой, что всем все равно? И откуда у него самого это странное ощущение, что он просто теряет тут время, когда его ждет нечто важное? Аббатиса Бенедикта сказала, что он должен выслужиться на этой войне, должен получить право на родовые владения, а он тут просто мается без дела, жульничает, напивается почти каждый вечер.

Артур пошел к Херефорду. Тот сидел под навесом у костра, кутался в сырой меховой плащ. Говорил, как им важно взять Малмсбери, а Стефану так же важно его отстоять. Но при этом никто не хочет воевать. Люди короля в основном из северных или юго-восточных графств, им мало пользы терять своих людей под Малмсбери, в то время как Генрих, даже будучи заинтересованным в захвате замка, понимал, что у него куда меньше сил, и тоже тянул время, ожидая подхода сил Пембрука и, если повезет, Честера. Но придут ли те?

— Может, все же попробовать принудить Геривея Бритто сдаться? — заметил Артур.

Херефорд махнул рукой. Сколько уже пробовали. Пока Бритто со стен Малмсбери видит войска Стефана, он не сдастся. Ведь что такое Геривей? Генрих был прав, назвав его выскочкой. Но выскочкой амбициозным, возжелавшим стать графом. И этот титул дал ему Стефан. Вернее, принц Юстас. Поэтому Геривей будет и в дальнейшем держаться за них.

Тогда Артур спросил, что, может, крепость Малмсбери стоит того, чтобы Плантагенет подтвердил за Геривеем его титул? Но все оказалось намного сложнее. Херефорд поведал, что даже постройка осадных машин до подхода короля не испугала Геривея. Он знает, что его не станут забрасывать камнями и дробить Малмсбери, ибо подле самого замка расположено одно из самых прославленных аббатств Англии. Генрих не станет рушить замок из опасения повредить святую обитель, ведь там находится самое крупное книгохранилище, где хранится исторический труд некоего монаха, писавшего о столь интересующем Плантагенета короле Артуре[82]. Да и англичане не пойдут на разрушение аббатства, поскольку в нем находится гробница англосаксонского короля Ательстана, который первый объединил разрозненные королевства саксов и получил оставшееся на века прозвище Ательстан Славный. Вот и выходило, что святая обитель служила защитой замку Малмсбери не менее, чем замковые стены и разлившиеся под дождями реки.

— Так что неизвестно, сколько нам тут еще торчать, — мрачно подытожил Херефорд. — Хотя видишь, — кивнул он на костер, — видишь, огонь уже не так мечется. И если погода утихнет… нам придется сражаться. А это плохо, учитывая, что у Стефана гораздо больше людей.

Тут он посмотрел куда-то в сторону, и Артур проследил за его взглядом. За дымами костров и столпившимися силуэтами людей он увидел, как к большой палатке Плантагенета провели человека в темном плаще. У входа тот немного задержался, ожидая, пока о нем доложат. Когда откидывали полог, на него упал сноп света, и Артур, имевший неплохое зрение, различил, что под плащом прибывшего виднелась ливрея с гербом, так называемая шахматка — червленые и золотые квадраты. Достаточно яркая, чтобы ее заметить.

Артур присвистнул:

— Клянусь верой! Похоже, люди от Лестера шастают под покровом темноты к Генриху Плантагенету. И разлившаяся река их не сдержала. А ведь Лестер пока на том берегу, в ставке Стефана.

Он хотел еще что-то добавить, но Херефорд резко сжал его плечо.

— Молчи! Молчи, парень, если дорожишь головой.

И он поспешил к палатке герцога.

Что ж, измены и переходы из лагеря в лагерь были привычны в эту войну. Но то, что Лестер решил связаться с Генрихом, свидетельствовало о том, что дела у Стефана идут не так уж хорошо. Ведь обычно Лестер держался от войны особняком, а в эту кампанию его просто вынудили встать за короля. И если он послал гонца к Плантагенету… Тогда в противостоянии под Малмсбери могут произойти важные перемены.

Эти мысли недолго занимали Артура. Он пошел прочь, и ноги сами принесли его к разлившейся реке Эйвон, за которой стоял Малмсбери.

Крепость была расположена очень удачно: она стояла на длинном скалистом холме с плоской вершиной, возвышаясь над окрестностью, причем река Эйвон и ее притоки делали подход к замку просто невозможным, выполняя роль самой природой созданных укрепительных рвов. Стены замка, построенные из желтоватого камня не более двадцати лет назад, были сооружены по всем правилам нововведений крепостной архитектуры: слегка округлые, чтобы из баллист сложнее было разбивать камнями углы, они поднимались на добрых сорок футов; на зубчатых парапетах наверху располагались машикули, откуда удобно было лить на осаждающих смолу и пускать в них стрелы, а установленные по углам крепости башни давали возможность обозревать всю округу. Но самым большим строением был огромный, возвышавшийся над всеми укреплениями донжон. Его подпирали крепкие каменные контрфорсы, а наверху имелась крытая свинцом островерхая кровля, под скатами которой темнело небольшое окошко. Вот оно-то и привлекло внимание Артура. Что там за помещение? Сторожка? Вряд ли. Артур видел, что вокруг отверстия чернеет пятно, как от сажи. И это наводило на мысль, что там заканчивается дымоход. Когда возводили Малмсбери, дымовых труб еще не делали, вместо них в стенах устраивали продух, куда выходил дым от камина. Значит, в том помещении тепло, там топят. Скорее всего, это жилой покой.

Артур отошел чуть в сторону, все так же внимательно присматриваясь. И хотя уже вечерело, с нового места он разглядел, что за устоем контрфорса, немного ниже продуха, имеется и другое окно — более крупное, красиво закругленное сверху. Наличие крыши на донжоне указывало, что над помещением с камином нет смотровой площадки, где обычно несли вахту дозорные. Значит, охранники следят за округой не оттуда, а с парапетов стен. Но сейчас, в это ненастье, Артур не заметил за зубцами куртины ни одной каски. Вряд ли у графа Уилтширского не хватает солдат, чтобы выставить охрану, вероятно, люди в Малмсбери просто расслабились, понимая, что в ближайшее время их не тронут: если анжуйцы начнут штурмовать замок, это принудит к наступлению людей Стефана; если же к замку подступят войска Стефана, им придется столкнуться с воинами Плантагенета. То есть сейчас в замке ослаблена бдительность, им нечего волноваться, учитывая, что Малмсбери отлично защищен, мосты его подняты, решетки опущены.