Читать книгу "Замок - Владимир Моисеевич Гурвич"

— Не помешал? — осведомился Андрей.

— Нет, проходите, садитесь, Андрей, — пригласил Николай.

Андрей прошел и сел на стул, напротив Николая.

— Вы что-то хотите? — спросил он.

— Да, — кивнул головой Андрей. — Я решил уйти в монастырь.

Андрей внимательно посмотрел на Николая, пытаясь определить, какое впечатление оказало на него это заявление. Но Николай оставался так же спокойным.

— Что вас побудило к такому решению? — спросил он.

Ответ на этот вопрос Андрей заранее не продумал и сейчас был застигнут врасплох.

— Захотелось. Надоело все тут.

— Тут — это где? — попросил уточнить Николай.

— Здесь, там, везде.

— Понятно. Вы уверенны, что ваше решение по-настоящему продумано?

— Да, — подтвердил Николай. — И я бы хотел уйти в монастырь прямо сейчас. Вы можете меня отправить в какую-нибудь обитель?

— И вы готовы навсегда расстаться с внешним миром?

— Я же сказал, что все обдумал.

— Если так, то это можно только приветствовать. Вот только быстро такие дела не делаются.

— А сколько нужно времени?

— Месяц, год, десять лет. И иногда и всей жизни не хватает. У каждого по-разному.

— Как десять лет! — охнул Андрей. — Но это же невероятно долго.

— Нет, не долго. Тут время вообще не имеет значения. Важно только одно — внутренняя готовность человека всего себя посвятить Богу. А Он не торопит с этим, когда человек созреет, тогда Он его и примет.

— Но мне надо прямо сейчас, поймите, — взмолился юноша.

— Я сам еще не монах и не наделен правом кого-либо рекомендовать на подвиг послушания. И я уже сказал, быстро не получится. Вы и не подозреваете, какой тяжелый путь Вам предстоит пройти. А вы даже еще не в начале, вы где-то очень от него далеко. Но это важный знак, что в вашу голову пришла такая мысль. На этом этапе я могу стать вашим наставником, но затем вам следует найти настоящего священнослужителя. И уже идти дальше с ним.

— И это займет много лет, — упавшим голосом произнес Андрей.

— Полагаю, что да, учитывая, в каком состоянии пребывает ваша душа.

— И в каком же?

Николай на несколько мгновений задумался.

— Я уже вам говорил и не скажу ничего нового: она во власти греха и порока. И если не изменить ничего, они вас приведут к гибели. Ничего другого сказать вам не могу.

— Я думал, что вы мне поможете.

— Я хочу вам помочь, Андрей. Но первый шаг всегда за грешником, а не за тем, кто готов протянуть ему руку, чтобы войти на праведный путь. Подумайте, стоит ли губить себя ради плотских утех.

— Как вы мне все надоели, — процедил Андрей. Он окончательно понял, что просить помощи тут больше некого. А в других местах — и подавно. Он встал. — Еще неизвестно, кто из нас раньше попадет в ад: вы или я? Праведник херов.

Андрей вышел из номера, с силой хлопнув дверью.

119

Андрей ушел. Николай уже не первый раз ощутил тревогу после общения с ним. Только на этот раз она была особенно острой.

Николай какое-то время сидел неподвижно, затем пододвинул к себе Библию, открыл первую же попавшуюся страницу. «А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия?» прочел он строку из первого соборного послания святого апостола Иоанна Богослова.

Несколько минут Николай сидел неподвижно, глубоко погруженный в свои думы. Затем решительно встал и вышел из номера.

Отца он застал за работой. Тот набирал на компьютере какой-то текст. При виде сына он прервал свое занятие.

— Ты что-то хотел? — спросил Каманин.

— Прости, если оторвал тебя от работы, — извинился Николай.

— Ничего страшного, допишу позже. Ко мне пришли некоторые мысли по поводу реальности и иллюзии. Оказывается, много лет назад на эту темы мы много спорили с Варшевицким. А я, признаться, забыл об этом. Вот теперь восстанавливаю тот контекст. Это не так-то легко. Знаешь, Коля, мысль обладает весьма странным свойством, очень сильной летучестью. Она вдруг приходит к тебе, и если ее сразу не зафиксируешь, то может совершенно незаметно улететь навсегда.

— Думаю, ты прав. Но я пришел поговорить о другом. А где Мария?

— Не знаю, где-то бродит.

Николай удивленно посмотрел на отца.

— Я думал, вы не расстаетесь.

— Я тоже так думал. Но вот расстались. А почему спросил о ней?

— Я хотел поговорить с вами об ее сыне.

— Андрее?

— Да.

— Странно, какое тебе до него дело?

— Так получилось, что мы несколько раз говорили с ним.

— Странный для тебя собеседник.

— Почему?

— Мне кажется, между вами нет ничего общего.

— И да, и нет. Мы разные, но мы оба люди, а все люди созданы по образу и подобию божию.

— Ну, если только в этом сходство…, — насмешливо протянул Каманин. — А что ты хотел сказать о нем?

— У Андрея больна душа, она все в червоточинах греха и порока. И она ведет его прямо к гибели. И она может случиться совсем скоро. Не знаю, как и почему, но я это ощущаю.

— Предположим, ты прав. Но я тут причем?

— Ты женишься на матери Андрея. Следовательно, он становится твоим пасынком. Да и нам всем — тоже родственником. Мы не можем пройти мимо его судьбы.

Каманин пожал плечами.

— Даже если это и так, что мы все можем сделать. Между нами, довольно мерзкий парень. Меня всегда поражало, как у такой замечательной женщины родился такой сын.

— Какое это имеет значение, отец. Главное — это то, что есть. И мы не имеет морального право не обращать на него внимания. Можно сказать, это наш крест.

— Скажи об этом всему нашему семейству, Антону, например, посмотрим, что они ответят. Впрочем, и так предельно ясно.