Читать книгу "Белая королева - Бернхард Хеннен"

– Разве не очевидно, что ты заблуждаешься? Помнишь, как ты приказал казнить тех портовых воришек? Разве это не было убийство? Ты обвинил их в том, что они украли серебряный диск. А ведь ты прекрасно знал, что они ничего не воровали из твоего октагона. Я считаю, что это можно назвать убийством, отец!

– Ты не понимаешь… – мягко начал Нандус.

Милан ненавидел этот его тон. Отец словно говорил с несмышленым ребенком.

– Я не понимаю? Вот как? Все ради высшего блага, да? Но, может, я тоже заботился о высшем благе. Этот подонок убил тысячи ни в чем не повинных людей. Он собирался уничтожить весь народ Швертвальда – кого-то убить, кого-то продать в рабство. Разве ты не верховный священник всех жителей Цилии, отец? Где ты был? Что ты сделал, чтобы защитить жителей Швертвальда? Или ты получаешь долю прибыли от этого грязного дельца, занимающегося работорговлей?

На этот раз Милан был готов к пощечине. Его рука взметнулась – и перехватила запястье отца в пяди от своей щеки. Пальцы сжались в железной хватке. Милан и сам удивился тому, сколько в нем теперь силы. А ведь он собирался только остановить удар. Без каких-либо усилий он отвел руку отца вниз.

На мгновение Нандус опешил. Он хотел что-то сказать, но с губ не слетело ни звука, хотя рот открывался и закрывался.

– Времена, когда ты мог выпороть меня розгами, прошли, – с холодным удовлетворением заметил Милан.

Нандус наконец-то пришел в себя. Изумление в его глазах сменилось гневом.

– Было бы хорошо, если бы минули и те времена, когда тебя нужно было наказывать за непродуманные поступки. Николо Тримини был самым влиятельным патрицием Ферранты. Городской совет потребует расплаты за твое преступление. И вопрос не в том, явятся ли они за тобой, а когда именно это произойдет.

– Думаешь? Ты не слышал историй, которые рассказывают обо мне в лагере? Никто не придет меня арестовывать. Они трясутся от страха, стоит мне только взглянуть в их сторону.

Отец презрительно поморщился:

– Гордыня тебе не к лицу, сын. Эти торгаши жаждут мести. А вымысел о тебе не защитит твою спину от арбалетного болта.

С этим поспорить было трудно. Милан промолчал. Отец был прав, он действительно изменился, и в последнее время эти перемены ему не нравились.

– Жду тебя снаружи. – Нандус приподнял полог, и в шатер хлынули холодный воздух и сырость.

– Подожди!

– Что? – Отец оглянулся.

– Зачем ты зовешь меня с собой, если так презираешь?

– Это вымышленное создание, которое ты породил своими россказнями, вероятно, предпочтет говорить с тобой, а не со мной.

На вершине холма перед Белым Лесом, утро, 26-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

– Госпожа! – Один из стрельцов, размахивая руками, вскарабкался по крутому склону.

Фелиция отложила кирку, которой долбила пронизанную корнями деревьев почву. С самого рассвета она с отрядом крестьян и стрельцов рыла окопы, используя выкопанную землю для бруствера, но не прекращающийся дождь смывал комья грязи обратно, и весь отряд стоял по щиколотки в воде. В четырехстах шагах внизу солдаты Лиги тоже строили укрепления. Такая работа велась вокруг всего Белого Леса.

«Что ж, пусть наемники Лиги попытаются взять нас в осаду», – с мрачной улыбкой подумала Фелиция. Каждый час промедления лигистов помогал швертвальдцам усилить защиту леса, делая его неприступным.

Чуть ниже по склону выстроился отряд во главе с Раинульфом. Лучники изводили лигистов периодическими обстрелами. Правда, под дождем попасть в кого-то с такого расстояния было сложно. Речь скорее шла о том, чтобы посеять страх.

Парень, махавший руками, прошел мимо стрельцов. За ним последовали Раинульф и еще два лучника.

– Госпожа! – снова позвал он.

– Не называй меня так. Мы сидим тут вместе в грязи. Мы с луками в руках отражаем атаку того же врага. В нашей борьбе больше нет герцогов и крестьян, есть лишь один народ, который противостоит гнету лигистов. И справедливость на нашей стороне!

Фелиция видела, что солдаты вокруг остановились, прислушиваясь к ее словам. Их глаза заблестели, губы растянулись в уверенных улыбках, усталость отступила, суровые лица просветлели.

– Наши враги полагают, что уже одолели нас, – продолжила она. – Но мы не такие, как они. То, что мы отступаем, еще не значит, что мы проигрываем. У нас нет рыцарей в сияющих доспехах, которые пошли бы за нас в бой. Но это не значит, что у нас нет надежды на победу. Они полагают, что серебро откроет им все двери. И что латник с мечом, несущий на себе сорок фунтов железа, непобедим. Мы небогаты, это правда. Но для победы над врагом нам нужно куда меньше железа – небольшой кусок, размером с ноготь. Наконечник стрелы!

Она замечала, какое воздействие ее слова оказывают на солдат, и ей это нравилось.

– Я стою здесь в окружении лучших стрельцов, когда-либо живших на нашем острове. И у нас куда больше стрел, чем у Лиги солдат. Так к чему мне бояться наших врагов? Я знаю, что мы победим. А вскоре это поймут и те, кто засел сейчас под холмом. Когда стрелы пробьют им руки и ноги, когда их тела заскользят вниз по склону, тогда в их сознании вспыхнет последняя мысль: «Зачем только я пришел в Белый Лес?!»

– Мы убьем их, – с мрачной решимостью заявил солдат, стоявший неподалеку от Фелиции. – Перебьем всех до единого.

Остальные кивнули. На ликующие возгласы у них просто не осталось сил. Но Фелиция видела, что в этих обессиленных людях вновь вспыхнуло пламя воли к сопротивлению. Эти солдаты выстоят, что бы ни случилось.

– Продолжайте рыть окопы! – приказала она. – И укрепите стены досками и переплетенными ветками, чтобы земля не осыпалась. Окопы должны быть глубокими – придется прятаться в них, когда лигисты начнут обстрел из катапульт, пытаясь оттеснить нас.

Схватившись за вбитый в землю кол, Фелиция выбралась из укрепления.

Махавший руками солдат почти дошел до нее. Штаны и дублет у него были покрыты слоем грязи, будто парень несколько раз поскользнулся и упал.

– К лагерю направляются трое мужчин, госпожа! – запыхавшись, выдохнул он.

Подойдя к парню, герцогиня опустила руку ему на плечо.

– Не называй меня «госпожа», – громко произнесла она, чтобы ее услышали в соседних окопах. – Мы бунтари Белого Леса. Мы братья и сестры. Здесь нет слуг и господ! А теперь говори, что нужно этим лигистам?

– Они пришли под желтым знаменем герольда. Хотят поговорить с вами, гос… – Солдат запнулся. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить это слово: – Сестра.

– Спасибо, брат, – подбодрила его Фелиция. – Ты видел их гербы? Может быть, ты понял, кто это? Или они сами назвались?

Стрелец кивнул:

– Их предводитель – седой старик. Верховный священник. Я узнал его по доспеху. На кирасе видны глубокие вмятины, оставшиеся после его сражения с Человеком-вороном.