Читать книгу "Грязная жизнь - Владимир Колычев"

Бах! Вторая окровавила белую сорочку на животе.

Бах! Третья дырка раздробила ключицу.

Но Скорпион не падал. Шатаясь, он быстро подходил к Бусыгину. Схватил его за руку, выдернул пистолет. Сила у него дьявольская. Данила Германовича обуял ужас.

Горанич забрал «астру», направил ее на него. И грянул выстрел. Пуля угодила в живот Бусыгину. Тот упал.

– Ха-ха! – закатился сатанинским смехом Скорпион.

Он высоко вскинул вверх голову. И это вывело его из равновесия. Он упал. И уже больше не поднимался.

Бусыгин лежал, не в силах пошевелиться. Тело сковал ледяной паралич. Сознание угасало медленно. Он видел, как в салон входят люди в милицейской форме. Один склонился над ним, провел рукой над глазами. И все, дальше он ничего не помнил, потерял сознание.

* * *

«Ваш муж в тяжелом состоянии. Проникающее ранение в живот».

Эти слова повергли Ксению в шок. Данил в тяжелом состоянии, его ранили. Вот почему он не ночевал сегодня дома. Это она во всем виновата. Она предала его. Заставила страдать. Настроила против Горанича. И муж неосторожно набросился на него. И поплатился за это. Горанич – это ведь Скорпион, монстр в человеческом обличье.

Данил может умереть. И только она может спасти его.

– Вы куда, Ксения Петровна? – попытался остановить ее охранник, когда она выбежала из дому.

Даже в порядок себя толком не привела.

– Машину мне! – в истерике закричала она.

Дмитрий не велел выпускать ее из дому. И охранники не смели ослушаться его. Но тут такая ситуация. Ее муж в клинической больнице. Она не может поступить иначе. «Роллс-Ройс» ей подали в считанные минуты.

Она уже находилась на полпути к больнице, когда подал голос сотовый телефон.

– Ксения Петровна Архипова?.. Следователь прокуратуры Круглов. Мне нужно срочно поговорить с вами. По какому поводу?.. Видите ли, вчера вечером погиб начальник вашей службы безопасности, Глотов Дмитрий Алексеевич.

Ей стало тяжело дышать. Погиб Дмитрий. Этого не может быть...

– Вы расследуете это дело? – холодеющими губами спросила она.

– Именно так.

– Откажитесь от него! – чуть ли не закричала она.

– Почему?

– Мне очень жаль вас, молодой человек. Если вы попытаетесь найти его убийцу, вам не жить на этом свете. Это очень страшный человек. Предупреждаю вас.

Больше сил говорить не было. Она бросила трубку на сиденье и тяжело вздохнула.

Мирон Скорпицын. Ее любовник Скорпион. Мразь и ничтожество. Она ненавидела его. Ненавидела и... любила. И ненависть сейчас пересиливала.

– Ему сделали операцию. Его жизнь вне опасности, – говорил ей врач.

С каждым его словом она как будто оживала. Данил будет жить. Он поправится, вернется к ней. И они всегда будут вместе. Никто не разлучит их, даже Мирон.

– Я хочу его видеть.

– К сожалению, этого я вам позволить не могу. Он в реанимации, под аппаратом жизнеобеспечения. Он в очень тяжелом состоянии.

– Я хочу видеть его.

– Я же говорю вам...

Ксения сделала знак, и ее телохранитель протянул врачу пять стодолларовых банкнот.

– Ну разве что в виде исключения, – привычным жестом он сгреб деньги. – Только недолго.

Ее провели в палату. Муж лежал на койке у окна. Ближе к двери лежал кто-то еще.

– Почему тут двое? – спросила Ксения. – Мой муж должен находиться в отдельной палате.

– Мы позаботимся об этом, – лебезил перед ней врач. – Вы должны понять, больница у нас обычная. И всего одна палата с аппаратами жизнеобеспечения. А тут сразу два больных. Да. – Врач виновато потупился. – Только между нами. В вашего мужа стрелял один человек... Мы не должны были... но так уж получилось. Этот человек вот он.

Оказывается, жертву и пострадавшего поместили в одну палату. В спешке, впопыхах. Но, конечно, все будет исправлено.

Ксения внимательно взглянула на мужчину, лежавшего по соседству с Данилом. И вскрикнула от удивления и ужаса. Перед ней лежал Мирон. Страшная ирония судьбы.

– Выйдите отсюда, пожалуйста, все, – стараясь сдержать свои эмоции, сказала она. – Я хочу остаться одна.

Палата опустела. Телохранители заняли место в дверях с другой стороны. Никто не смел войти сюда без ее разрешения.

Ксения в изнеможении опустилась на стул между двумя койками. Посмотрела на Данила. Милый, родной, любимый. Затем перевела взгляд на Мирона. Сволочь, мразь, подонок. Она с ненавистью смотрела на него.

Ксения вдруг заметила, что ее рука тянется к розетке, от которой работал аппарат жизнеобеспечения Мирона. Она с ужасом отдернула руку. И тут же снова потянулась к источнику питания. На этот раз осмысленно.

Она вытащила вилку. И тут яркое солнце, светившее в окно, заслонила вдруг грозовая туча. В палате стало темно. Мирон умирал.

Ксении стало не по себе.

Быстрым движением она вставила вилку в розетку. Аппарат жизнеобеспечения снова заработал, с едва уловимым шумом погнал в легкие воздух. За окнами посветлело.

Мирон будет жить! И она будет жить вместе с ним!

Но как она будет жить? Как животное при жестоком хозяине!!! Снова грязь и унижения. Ее топчут ногами, а она не в силах сбросить с себя рабскую зависимость! Но есть лекарство от ее патологической привязанности.

Ксения снова выключила аппарат. Но уже через пару секунд ее рука с вилкой уже снова тянулась к розетке. И только нечеловеческим усилием воли она удержала ее.

Она не должна спасать этого ублюдка. Это же нелюдь, монстр, чудовище. Он искалечил ей жизнь, на его совести сотни загубленных человеческих жизней. Он просто не имеет права жить на этой земле.

Ксения положила вилку на тумбочку. За окнами потемнело.

Тело Мирона забилось в предсмертных конвульсиях. В палате стало еще темней. И грянул гром. Вспышка молнии ослепила Ксению. Когда она открыла глаза, на небе снова светило солнце.

Мирон был мертв, пульс его не прощупывался. Ксения снова вставила вилку в розетку. И тут же услышала голоса за дверью.

– Откройте немедленно, милиция.

Ее телохранители расступились, открылась дверь. В сопровождении врача в палату вошли двое крепких мужчин с суровыми лицами. Ксения сделала вид, что не замечает их. Склонилась над своим мужем.

– Ксения Петровна, дорогая, – засуетился возле нее врач. – Вам уже пора, извините.

Мужчины едва удосужили ее взглядами.

– Идиотизм какой-то, обоих в одну палату! – сказал один, обращаясь к другому.