Читать книгу "Латунный город - Шеннон Чакраборти"

– Я уже не знаю, на что ты способен, Зейди. – Мунтадир осушил кубок. – Я месяцами твердил себе, что все это какая-то ошибка. Что ты просто сердобольный дурак, который разбрасывается деньгами, не задавая лишних вопросов.

У Али замерло сердце, а Мунтадир подозвал виночерпия, замолчав, пока тот подливал ему еще вина. Он сделал глоток и продолжил:

– Но ты ведь не дурак, Зейди. Ты один из умнейших джиннов. Ты не просто отдавал им деньги – ты научил их скрываться от наших казначеев. Я никогда не думал, что ты будешь так ловко заметать следы. Этого шейха расплющило насмерть прямо у тебя на глазах, но Боже… ты даже не шелохнулся. И тебе хватило ума избавиться от тела, когда ты сам был на грани смерти. – Мунтадир содрогнулся. – Это хладнокровно, Зейди. Я не подозревал, что ты можешь быть так хладнокровен. – Он покачал головой и сказал с горьким сожалением в голосе: – Я хотел закрывать глаза… на все, что говорили вокруг. И всегда закрывал.

Али начинало подташнивать. В глубине души он вдруг понял, какое направление принимает их разговор, – и он боялся этого. Он сглотнул комок, подкатывавший к горлу.

– На что?

– Ты сам знаешь. – Глаза его брата, серые глаза, так похожие на его собственные, переполняла буря эмоций: чувства вины, и страха, и подозрений. – Ты знаешь, что говорят о принцах в нашей ситуации.

Пружина страха, сжимавшаяся в сердце Али, лопнула. И внезапно так стремительно, что шокировало его самого, страх выплеснулся в ярость. В негодование, которое Али, сам того не подозревая, держал под прочным замком в таком уголке, куда не смел соваться.

– Мунтадир, я хладнокровен, потому что всю жизнь прожил в Цитадели, где учился служить тебе. Я спал на голых досках, пока ты спал с куртизанками на шелковых постелях. Мне было пять, когда меня отняли у матери, чтобы я пошел учиться убивать людей по твоей команде и сражаться в битвах, которые тебе никогда не придется видеть. – Али перевел дыхание, сдерживая ураган эмоций, рвущийся у него из груди. – Я совершил ошибку, Диру. Вот и все. Я хотел помочь шафитам, а не развязывать…

Мунтадир перебил его:

– Ты и кузен твоей матери – единственные известные спонсоры «Танзима». Они накапливали оружие для неизвестных целей, и неизвестный гезирийский солдат, имевший доступ к Цитадели, украл для их склада тренировочные зульфикары. Ты так никого и не арестовал по этому делу. Хотя, судя по всему, ты знаешь их лидеров. – Мунтадир снова осушил кубок и повернулся к Али. – Вот ты и скажи мне, ахи, – попросил он, – что бы ты подумал, окажись сам на моем месте?

В голосе его брата сквозил страх, неподдельный страх, и Али стало от этого физически плохо. Если бы они были наедине, он бы бросился Мунтадиру в ноги. Даже сейчас его подмывало поступить именно так, и пес с ними, со свидетелями.

Но он сдержался и только взял его руку.

– Никогда, Диру. Никогда. Я скорее буду готов пронзить собственное сердце, чем замахнусь на тебя. Клянусь Богом… ахи… – обещал он, но Мунтадир только хмуро смотрел на него. – Умоляю тебя. Скажи, как мне все исправить. Я сделаю все, что ты попросишь. Я пойду к отцу. Я все ему расскажу…

– Ты труп, если расскажешь отцу, – перебил Мунтадир. – И я не про покушение. Если он узнает, что это ты был в таверне, где убили двоих дэвов, и все три месяца ты прогулял, так и не арестовав изменника из Королевской гвардии… он сам бросит тебя к каркаданну.

– И что с того? – Али даже не смутил собственный желчный тон. – Если ты веришь, что я планирую заговор против вас, почему ты сам не донесешь на меня?

Мутадир бросил на него строгий взгляд.

– Думаешь, я хочу быть виновником твоей смерти? Ты все-таки мой младший брат.

Али сразу присмирел.

– Позволь мне поговорить с Нари, – предложил он, вспомнив, зачем вообще пришел сюда. – Может, мне удастся ее уговорить отказаться от части ее требований.

Мунтадир рассмеялся хмельным сардоническим смехом.

– Думаю, вы с моей расчетливой суженой уже достаточно наговорились – этому хотелось бы побыстрее положить конец.

Музыка смолкла. Дэвы зааплодировали, и Дараявахауш сказал что-то, от чего танцовщицы захихикали.

Мунтадир смотрел на Афшина, как кошка на мышку. Он прочистил горло, и Али понял, что его брат замышляет что-то опасное и ужасно глупое.

– А знаешь, с одним из ее требований я разберусь прямо сейчас… Джамшид! Дараявахауш! – крикнул он. – Идемте. Выпьем вина.

– Диру, не думаю, что это хорошая…

Али резко замолчал, когда приблизились дэвы.

– Эмир Мунтадир. Принц Ализейд. – Дараявахауш склонил голову, сложив пальцы в дэвском приветствии. – Да будет ярко гореть твой огонь в этот прекрасный вечер.

Джамшид нервничал, и Али понял, что он уже достаточно часто бывал в компании пьяного Мунтадира, чтобы понимать, когда назревает недобрая ситуация.

– Добрый вечер, господа, – сказал он неуверенно.

Мунтадир, наверное, заметил его беспокойство. Он щелкнул пальцами и указал на подушку на полу слева от себя.

– Присядь, друг.

Джамшид сел. Дараявахауш ухмыльнулся и тоже щелкнул пальцами.

– И всего-то? – спросил он и добавил что-то на дивастийском, отчего Джамшид покраснел.

Только в отличие от Али Мунтадир прекрасно владел их языком.

– Уверяю тебя, он не дрессированный пес, – ледяным тоном отчеканил он на джиннском. – Он мой дражайший друг. Прошу, Афшин, – добавил он, приглашая его на место рядом с Джамшидом. – Присаживайся, если не против.

Он снова подозвал виночерпия.

– Вина моим гостям. А принц Ализейд выпьет то, что вы подаете мальчишкам, которые еще не научились пить.

Али натужно улыбнулся, вспоминая укол Дараявахауша по поводу его вражды с Мунтадиром во время их дуэли. Как некстати, что именно сейчас Афшин станет свидетелем конфликта между братьями Кахтани.

Дараявахауш повернулся к Али:

– Что же с тобой случилось?

Али ощетинился.

– Что ты имеешь в виду?

Афшин посмотрел на его живот.

– Травма? Болезнь? У тебя изменилась походка.

Али опешил и не нашел что ответить.

Мунтадир сверкнул глазами. Несмотря на их ссору, он отчаянно заступался за брата, когда ответил:

– Не слишком ли пристально ты наблюдаешь за моим братом, Афшин?

Дараявахауш только пожал плечами:

– Ты не воин, эмир, так что тебе этого не понять. Но брат у тебя воин. И воин превосходный. – Он подмигнул Али. – Расправь плечи, сынок, и убери руку от раны. Ты же не хочешь, чтобы твои враги заметили твои слабости?

И снова Мунтадир опередил Али с ответом.

– Уверяю тебя, он уже поправился. Бану Нахида ежедневно проводит время у его постели. Она очень к нему привязана.