Читать книгу "Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр"

– Где доктор Чеймберс? – спрашивал Генрих.

Никто не мог его найти. Потом конюший сказал, что он взял лошадь и ускакал в один пораженный лихорадкой дом, чтобы заботиться о больных.

– Пошлите за Баттсом! – командовал Генрих, впадая в неистовство. – Поторопитесь!

Все кинулись врассыпную.

Доктор Баттс, помощник Чеймберса, явился быстро. Это был воспитанный, образованный человек с изысканными манерами и добрым лицом, и его присутствие успокоило короля.

– Не забывайте, сир, многие заболевшие выздоравливают, – уверял Генриха доктор Баттс. – Я немедленно отправлюсь в Хивер.

– Подождите! – Генрих приказал подать ему письменные принадлежности и нацарапал записку. – Отвезите это госпоже Анне.

Доктор Баттс поклонился и вышел.

Екатерина, чувствуя, что стала невидимкой, собиралась уже в одиночестве вернуться в свою опочивальню, но Генрих пошел за ней следом.

– Кейт, я не хочу сегодня оставаться один, – со слезой в голосе произнес он.

Она не хотела его близости, особенно когда он был мыслями с Анной, но Генрих был ее мужем, а потому она не могла ему отказать. К тому же быть нужной приятно; сама того не желая, Екатерина была тронута тем, что король обратился к ней за утешением. Той ночью она смогла разглядеть в этом взрослом и сильном мужчине, который в столь многих отношениях был ей чужим, того не испорченного жизнью юношу, каким он был когда-то.

Они вместе легли в постель, и Екатерина не замедлила обвить Генриха руками и привлечь к себе. И он прильнул к ней, но не как любовник, а как заблудшая душа. Он был так близко к ней и в то же время так далеко, сердце у Екатерины щемило и за него, и за них обоих.

Неделю они ждали новостей. Каждый день Генрих стоял на коленях в часовне, торгуясь с Богом, предлагая ему любые дары, если только Он спасет Анну.

Екатерина, преклоняя колени рядом с ним, не могла не чувствовать, как он страдает. Мучение усугубило известие, что один из ближайших людей Генриха, зять Анны Уильям Кэри, умер от потницы. В день, когда Генриху принесли весть о том, что его добрый друг сэр Уильям Комптон ушел из жизни по той же причине, он погрузился в бездну горя и пучину мучительного беспокойства об Анне.

Екатерина заставляла себя молиться о выздоровлении Анны, хотя сидевший внутри демон подстрекал взывать о ее смерти. С уходом Анны все душевные сомнения Генриха были бы чудесным образом развеяны. В этом Екатерина не сомневалась. Но она не могла найти в себе сил просить Бога о такой милости; это было бы неправильно, грешно, а потому она делала то, что считала достойным.

Наконец пришло письмо от доктора Баттса. Екатерина услышала, как Генрих задержал дыхание, и почувствовала, как он весь напрягся, ожидая худшего. Но Генрих издал крик радости и едва не подпрыгнул.

– Анна вне опасности! – ликовал он. – Она быстро идет на поправку.

– Я рада за нее, – сказала Екатерина, стараясь не задаваться вопросом, почему Богу было угодно спасти женщину, из-за которой мог разгореться скандал на весь христианский мир.

У Генриха на этот счет сомнений не имелось.

– Это знак, что Господь одобряет мою будущую королеву, – заявил он.

Екатерина была благодарна за передышку, которую дало ей долгое выздоровление Анны. Когда эпидемия прекратилась и ее соперница снова появилась при дворе, Екатерина с облегчением узнала, что ей больше не придется терпеть постоянное присутствие госпожи Болейн: Генрих приготовил для той отдельные покои рядом с турнирной площадкой. Он не мог допустить, чтобы его будущая королева прислуживала своей предшественнице.

Прибыв в Гринвич, Анна держалась еще более заносчиво и невыносимо, ибо полагала, что Господь улыбается ей. Уолси был тут как тут, спешил приветствовать фаворитку, угодливо кланялся и преподнес дорогой подарок. Генрих взирал на это, лучась от удовольствия.

Однако, казалось, покоев при дворе недостаточно для тщеславия госпожи Анны. Вскоре Екатерина узнала, что ее соперница намерена обосноваться собственным домом – в Дарем-Хаусе, где жила сама Екатерина в те ужасные годы после смерти Артура. Генрих поручил Томасу Болейну обновить там все, чтобы обстановка была достойна будущей невесты короля. Целая армия слуг и фрейлин должна была обеспечить госпоже Анне королевскую жизнь уже сейчас.

– Могу поклясться, это все потому, что ей претит преклонять колени перед вами, – едко заметила Маргарет Поул. – Она не может вынести, что вы по рангу выше ее, поэтому ей необходимо быть королевой в собственном дворе.

– По крайней мере, мне не придется наблюдать, как она это делает, – заметила Екатерина.

Генрих теперь проводил половину времени в Гринвиче, половину – в Дарем-Хаусе. Он явно предпочитал общество Анны, однако не мог открыто жить с ней и намеренно держал при себе Екатерину для создания видимости благополучного супружества. Внешне между королем и королевой царило сердечное согласие, и, когда Мария бывала с родителями, никто не догадался бы, что в этом семействе что-то неладно. Генрих был общителен и добродушен, как прежде, и радостно предвкушал прибытие кардинала Кампеджо.

– Вы торжествуете преждевременно, – не удержалась от замечания Екатерина. – Не думайте, что папа опровергнет решение своего предшественника.

– Правда на моей стороне! – возразил Генрих. – Бог и моя совесть абсолютно согласны в этом.

– А как насчет моей совести? – не унималась Екатерина.

В эти дни они часто пререкались, оставаясь наедине.

– Вы хорошая женщина, Кейт, но вы заблуждаетесь. И ничего не слушаете!

Генрих работал над новой книгой, в которой излагал свои доводы против их брака. Бóльшую часть ночей он не ложился допоздна и все скрипел пером, несмотря на головные боли, которые опять начали донимать его.

– Я дам вам прочесть, когда закончу, – сказал он Екатерине. – Это поможет вам лучше понять, хотя я подозреваю, что вы скорее упрямы, чем глупы.

– Ваши аргументы я слышала много раз, так что мне незачем перечитывать их снова. Это вы проявляете упрямство!

И так далее. Екатерина молилась, чтобы поскорее приехал легат. Так дальше не могло продолжаться.

Кардинал Кампеджо был здесь!

«Наконец-то! – подумала Екатерина. – Теперь будет положен предел этому невыносимому ожиданию».

Генрих готовился принять гостя в Лондоне на государственном уровне, со всеми положенными почестями, однако итальянский кардинал от всего отказался и прибыл скромно, на барке. После чего, как донесли Екатерине, отправился прямиком в постель. Объяснением служило то, что кардинал страдал подагрой и долгое путешествие измучило его. Конечно, Кампеджо достиг уже того возраста, когда поездка в Англию требовала от него чрезмерного напряжения сил.

– Может быть, ему велено затягивать дело? – предположила Мария. – Или его выбрали потому, что он, как маленькая улитка, будет еле-еле волочить ноги по этой чужой стране.