Читать книгу "Триада: Кружение. Врачебница. Детский сад - Евгений Чепкасов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что там? – поинтересовался Виктор Семенович.
– Мишина одногруппница звонила. Он в монастыре остался.
– Насовсем? – спросил Женя.
Родители рассмеялись.
– Завтра вернется, – ответила мама. – С ним еще кто-то остался.
– Во дает, путешественник… – пробормотал отец и осторожно улыбнулся, после чего продолжил: – Однако ужин никто не отменял.
– Я сейчас, – спохватилась Софья Петровна и ушла на кухню.
– Устал после церкви? – спросил Виктор Семенович.
– Немножко, – ответил сын.
– Ничего, вот сейчас поедим – и сразу силы прибавится.
– А потом каноны читать?
– А потом каноны… Не боишься исповедоваться?
– Не знаю…
– Не бойся. Я, когда первый раз шел на исповедь, очень боялся. Но у меня грехов было много, воз и маленькая тележка, – вот я и боялся. А ты не бойся.
– Я и не боюсь, – сказал Женя, подумал и добавил: – Просто стыдно. И еще непонятно.
– Всем стыдно исповедоваться, это всегда так. И мне стыдно, и маме стыдно. А непонятно тебе что?
– Непонятно, почему я раньше не исповедовался.
– Тебе же объясняли: до семи лет причащают без исповеди. Помнишь, чей день рождения мы в сентябре отмечали?
– Помню, мой.
– Ну, и что тебе непонятно?
– Я же раньше тоже грешил, до семи лет. Грешил и причащался без исповеди.
– Великий грешник! – иронично воскликнул отец, но была в его восклицании и некая неуверенность. – А вообще, скажи завтра об этом священнику. Если в тех грехах тоже надо исповедоваться, то исповедуйся.
– Я так и хотел.
– Молодец.
Родители читали каноны, передавая молитвослов друг другу: вот мама читает, вот папа, вот опять мама, вот опять папа – а Женя стоял рядом и когда они крестились и кланялись, тоже крестился и кланялся. Наконец, когда папа передавал маме молитвослов, мальчик не выдержал и со слезой в голосе воскликнул:
– Я уже взрослый!
– И что? – строго спросил отец.
– Я умею читать, я тоже хочу!
– Взрослый, а раскричался, как маленький, – строго сказала мать.
– Шестая песнь, – сообщил Виктор Семенович с улыбкой и показал сыну пальцем на шестую песнь. – Не торопись и следи за ударениями, они здесь проставлены.
Дрожа и задыхаясь от волнения, мальчик прочитал шестую песнь покаянного канона и понял, что да, это о нем, о Жене: это он грешник, это его душу могут поймать грозные Ангелы, это ему необходимо прежде смерти покаяться…
На исповедь Женя подошел с тем же чувством, с каким он читал покаянный канон. Он видел свои грехи, их было много, они давили, но он не знал, как начать, и чуть не плакал.
– Что ты? – ласково спросил старенький редкобородый священник, наклоняясь к мальчику и чуть согнув ноги в коленях. – Что ты? Не бойся. Родителей слушаешься?
Женя исповедовался неожиданно долго, так что Виктор Семенович и Софья Петровна несколько раз недоуменно переглядывались. Наконец священник накрыл его голову епитрахилью, прочитал разрешительную молитву и чуть приподнял мальчика, чтобы тот поцеловал крест и Евангелие. Благословив исповедника, батюшка положил ладонь ему на макушку, не удержался и погладил по русым волосам. Женя радостно улыбался сквозь слезы, когда вернулся к родителям.
Солевы причастились, день был солнечный, поздним вечером приехал Миша. Когда Миша приехал, Женя читал вечернее правило по своему собственному молитвослову, который ему купили сегодня. Очень хотелось выбежать к брату, но так делать нельзя, и вообще отвлекаться нельзя, и Женя продолжил молитву. Он слышал, что Миша и мама с папой о чем-то громко говорят, громко и радостно, но нельзя отвлекаться, нельзя, вот мама плачет и смеется, Женя никогда не слышал, чтобы мама одновременно плакала и смеялась, но нельзя, нельзя, нельзя отвлекаться!.. Почитав правило, Женя лег в одежде на постель поверх одеяла и стал ждать брата.
Брат пришел нескоро, но Женя дождался.
– Не спишь? – спросил Миша.
– Не сплю, – ответил Женя. – Хорошо в монастыре?
– Да, хорошо. Я там причастился сегодня.
– Я догадался. Поздравляю.
– Догадливый какой… – пробормотал Миша, удивленно глядя на брата. – Я тебя тоже поздравляю: мне мама сказала. А вот тебе кто сказал?
– Я просто догадался.
– Ладно… – Миша примолк, чувствуя что-то вроде стеснения или робости, и с трудом продолжил: – Мы редко с тобой говорим, брат… А нам нужно с тобой говорить, я только сегодня это понял.
– Давай поговорим, – сказал Женя. – А про что?
– Сложно так сразу… Не знаю… Наверное, про тебя… У тебя ведь со следующей недели каникулы?
– Да, с завтрашнего дня.
– Вот – каникулы! – оживился Миша, словно это ему и хотелось выяснить. – Каникулы – штука хорошая. Осенние – маленькие, а вот летние – целых три месяца. У меня осенних каникул нет: студентам не положено – только зимние и летние. А тебе видишь, как повезло… Рад, что каникулы?
– Не знаю, – ответил Женя, внимательно глядя на брата.
– Как это так: «не знаю»? «Не знаю» – это не ответ! Наверное, в школе очень нравится? Учиться очень нравится? Да?
– Нравится.
– Это хорошо, но каникулы тоже нужны… А про садик ты не вспоминаешь? Про детский сад. Не хочется иногда вернутся туда?
Мальчик чуть вздрогнул и пытливо посмотрел на Мишу.
– Почему ты спросил?
– Не знаю, мы же о тебе говорим, а ты недавно в садик ходил… Вообще-то, нет: я понял, почему спросил. Мы уже говорили о твоем садике, несколько месяцев назад, летом, тоже вечером. Ты тогда еще рассказывал, что под кроватями ползал. И ты меня тогда спросил, помню ли я свой детский сад. Вот почему.
Миша и Женя сидели на Жениной кровати и, нервно дрожа обоюдной дрожью, пристально смотрели друг другу в глаза, словно играли в гляделки.
Женя отвернулся и тихо заплакал, вспомнив свой подкроватный путь, и «крысок» в бассейнишке, и горку с шаровушками…
– Жень, не плачь, – попросил Миша, преодолев горловой спазм. – Хочешь, мы завтра, прямо завтра, сходим в твой садик? Нас пустят, мы всё там посмотрим… Хочешь?
– Нет, – ответил Женя, помолчав, и улыбнулся сквозь слезы. – Это уже не мой садик. Когда он был моим, я причащался без исповеди. Понимаешь?
1998-2008,
Пенза—Ханты-Мансийск—Санкт-Петербург
Рецензия на книгу Евгения Валерьевича Чепкасова «Триада»
Началось всё с того, что я занялся вопросом своей родословной. Фамилия у меня редкая, и перевирали ее очень часто, почти всегда. Я даже думал, что некий мой предок, по фамилии Черкасов, писал у буквы «р» слишком короткий хвостик, и так в фамилию закралась ошибка. Но при занятии родословной выяснилось, что Чепкасовых много, что в Ульяновской области есть речка Чепкас и два населенных пункта возле этой речки с производными названиями. Так что версия о «короткохвостом» Черкасове отпала. Попутно выяснилось, что несколько десятков Евгениев Чепкасовых живут на просторах нашей Родины, есть среди них и Владимировичи. Но Владимировичи меня не заинтересовали, речь пойдет не о них, а о том Евгении Чепкасове, который живет в Петербурге и на которого я вышел через группу «Чепкасовы forever» на «Одноклассниках». Прямых родственных связей между нами не прослеживается, и отчество у него другое, и по возрасту он значительно младше меня, но он тоже литературовед (правда, он специализируется на литературе народов Крайнего Севера, а я – на Достоевском). И еще он прозаик. Разумеется, в такой ситуации я не мог не ознакомиться с тем, что пишет мой тезка и однофамилец.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Триада: Кружение. Врачебница. Детский сад - Евгений Чепкасов», после закрытия браузера.