Читать книгу "Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин"

И отметил огромные заслуги Ельцина перед отечеством, то бишь перед Соединенными Штатами, со дня прихода его к власти в медвежьей стране: «За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млр. долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам проданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и т. д.»

По небольшому залу с многозвездными генералами прошел легкий шорох удовлетворения. Но Клинтон всем своим видом показал, что это только начало, что главные потоки богатств из России еще впереди, и доложил, чем администрация США совместно с Кремлем будет заниматься дальше: «Всячески стараться не допускать к власти коммунистов. При помощи наших друзей создать такие предпосылки, чтобы в парламентской гонке были поставлены все мыслимые и немыслимые препоны для левых партий. Особое внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях… Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого уже никогда не уйдем».

Подобную оценку хозяина Кремля сохранили другие западные документы.

Действительно, разве Всепланетная Олигархия могла позволить кому-то сместить с российского престола такого прилежного добровольца — вассала, каким был Борис Николаевич? Нет и нет! Ему дали понять, что Запад одобрит любое его лиходейство в целях удержания личной власти.

В эйфории Ельцин чуть было не допустил фальстарт. То засобирался отменить выборы, а то в середине апреля 96-го, когда левые депутаты замыслили ревизовать Беловежское соглашение, решил запретить компартию, разогнать Госдуму.

Но ему сказали: не следует греметь по-топорному, а надо спокойно провести как бы выборы и обеспечить на них себе как бы победу. У Бориса Николаевича неограниченный административный ресурс, много мастеров подтасовки. Не учить же его такому простому делу! А Запад все эти «как бы» вычеркнет и выдаст за торжество политики МВФ, которую не щадя живота своего проводил Ельцин.

А законно ли в 96-м присудили победу Борису Николаевичу? Этот вопрос до сих пор висит над Россией. Отвечать на него так же непросто, как искать следы Атлантиды: все концы в воде. Бюллетени для голосования были вскоре уничтожены, и оппоненты Ельцина резонно считают: следы побед с такой поспешностью не смывают.

Когда журналисты припоминают сегодня команде Зюганова тот период, упрекая ее в трусливом отказе от выигранной власти, и сам Геннадий Андреевич, и его товарищи начинают яриться и бормотать что-то в свое оправдание. Вместо того, чтобы прямо спросить журналистов: а сами-то они готовы были защищать Конституцию на баррикадах?

Представим невероятное: в отлаженной Кремлем выборной машине произошел сбой, и Центризбирком объявил о поражении Ельцина. Какова на это реакция деспотичного Бориса Николаевича с его друзьями «оттуда»?Не исключаю, что всех членов ЦК КПРФ замели бы в одночасье, погрузили на самолет и по договоренности с Клинтоном отправили в американский Освенцим — тюрьму Гуантанамо. Оппозиционные партии ожидал бы кирдык.

Мировые СМИ Всепланетной Олигархии, в том числе, телевидение отечественных нуворишей, начали бы обвинять победивших коммунистов в подготовке террористических актов и государственного переворота, в поедании младенцев — да в чем угодно. Западные лидеры выступили бы гуртом в поддержку единственно правильного решения светоча демократии Ельцина.

А Россия зевала бы спросонок и равнодушно почесывала пустое брюхо. Что сделали бы с итогами голосования? Их аннулировали бы, а новые выборы перенесли на неопределенный срок.

Не мог Ельцин проиграть. Не имел такой возможности.

Это понимал руководитель его предвыборного штаба первый вице-премьер правительства Олег Сосковец. Он разворачивал кампанию в привычной для России манере: поездки президента по регионам, встречи на предприятиях и улицах, выступления в домах культуры и концерты популярных артистов.

Это понимали и олигархи во главе со своим коноводом Чубайсом. Но они также знали, что для ельцинского штаба собраны многомиллиардные суммы: бюджетные заначки, деньги из США, Великобритании, Италии, Германии… Для чего? А чтобы в поездках Ельцин мог прикупать электорат кое-какими подачками, затыкать рот кричащим локальным проблемам.

Вот эти-то деньги сводили с ума алчных интриганов, эксплуатировавших чадолюбие иррационального президента. Как можно пропускать мимо своих карманов такое богатство! Старомодный Сосковец по своей совковой привычке пустит его на детсады или обогрев замерзающих школ, но зачем Ельцину благодетельствовать, когда правдами или неправдами его победа будет все равно обеспечена.

Они решили оттеснить Сосковца от финансов — Чубайс, Березовский, Гусинский, Ходорковский и другие. Пообещали даже собрать с олигархов еще кое-какие деньжата в копилки Бориса Николаевича (рубль даем — миллиард забираем), если тот отпихнет от дел первого вице-премьера и отдаст нуворишам — космополитам в безвозмездное пользование Россию вместе с ее народом. Употребить «фомку» поручили своему коноводу Чубайсу. Что он плел легковерной принцессе — говорить не берусь. Наверняка что-то фирменное чубайсовское: мол, Сосковец тайный гэкэчепист, за спиной шефа работает на супротивников, представляет угрозу «семье» и все такое прочее. Потому что принцесса, будто глотнувшая хлорофоса, помчалась к своему папаше с криком: «Отечество в опасности!» Правда успела пояснить, что на сей раз под «отечеством» подразумевала всего-навсего Россию, чем успокоила отца, а так бы могла довести его до нервного срыва.

Сосковца отодвинули — олигархи сели делить между собой остатки прибыльной экономики. Президент создал неформальный штаб, так называемую аналитическую группу, и во главе ее поставил Чубайса. По словам Сергея Филатова, Ельцин «был уверен в победе с первого дня». А штаб при предсказуемом результате — это всего лишь игрушка, и пусть любимая дочь забавляется тем, что ей нравится.

Водном из своих интервью (журнал «Медведь», 12,09 г.) Татьяна Дьяченко вспомнила, как поразили ее тогда выдающиеся таланты собранных в эту группу Чубайсом людей — Игоря Малашенко, Аркадия Евстафьева, Сергея Лисовского, Михаила Лесина, Сергея Зверева, Юрия Заполя, Василия Шахновского, Александра Ослона. Не упомянула принцесса еще кучу американских советников («янки при дворе царя Бориса»). Она робела перед их волчьей хваткой, и Анатолий Борисович со своими архаровцами плотно набивали ее, как контейнер, выгодными для себя аргументами, затем отправляли склонять чадолюбивого президента к нужным решениям. «А я, — признавалась Дьяченко, — рассказывала ему каждый день, чаще всего утром, за завтраком, как проходили наши заседания, почему мы пришли к такому предложению».

Не все, подобно Татьяне Борисовне, впадали в экзальтации при знакомстве с названными ею людьми. Многие если не в результате личного общения, так из печати знали их, как больших любителей бабла. Здесь же перед Чубайсом со товарищи открывался еще один оперативный простор. И они не упустили возможности развить свой успех на этом золототельцовом участке.