Читать книгу "Мужские игры - Александра Маринина"

А вдруг она ошибается? И Мельник никакого отношения к этомуне имеет? Он действительно был искренне уверен в виновности Лазаревой, да исама Настя одно время в это верила, ведь это она выстроила портретпредполагаемого убийцы-маньяка, сама придумала, где его искать, сама проверялаэту историю с ногтями… Она, Настя Каменская, очень старалась и была оченьубедительной, так чего ж теперь удивляться, что Мельник проникся доверием кэтой версии.

Внезапно она вспомнила, как в декабре минувшего года, всегодва месяца назад, узнала от Заточного о том, что Колобок-Гордеев собираетсяуходить. Она тогда пришла к Гордееву и спросила, правда ли это. А Гордеевсначала говорил всякие утешительные слова, потом жестко заявил, что хочет уйтина пенсию генералом и не видит в этом ничего постыдного, а в конце признался,что его место кому-то понадобилось и его все равно «уйдут», хочет он этого илинет, так уж лучше уйти в министерство с повышением, иначе выпрут на пенсиюпинком под зад.

Его место кому-то понадобилось. Мельнику? Учебному центру?Программе?

* * *

Когда Настя очнулась, она долго не могла сообразить, гденаходится. Почему-то она лежала в незнакомой комнате на незнакомой кровати.Вокруг совершенно темно, только свет уличных фонарей дает слабый-слабый свет.Рядом слышится чье-то дыхание, тихое и ровное. Потом она поняла, что этобольница, сама она находится не в палате, а в приемном покое, а рядом спиткто-то из персонала. Как она здесь оказалась? Последнее, что она помнила, былвагон метро, в котором она ехала вечером с работы. Ей стало дурно, началасильно кружиться голова, но обычно в таких случаях она выходила на ближайшейостановке и отсиживалась на скамейке в прохладном вестибюле, зажав в кулакеампулу с нашатырным спиртом. В этот раз она не успела ни выйти, ни достатьампулу, давка в вагоне была такая, что ей никак не удавалось открыть сумку,голова кружилась все сильнее, а руки не слушались…

Так, понятно, она загремела в обморок прямо в метро, и«Скорая» увезла ее в больницу. Надо быстренько выбираться отсюда. Настяоткинула одеяло и обнаружила, что ее уложили в постель одетую, только куртку исапоги сняли. Осторожно встав с жесткой кушетки, она сделала несколько шагов иубедилась, что держится на ногах вполне устойчиво и голова уже не кружится.Сосудистые кризы случались с ней нередко, и она хорошо знала, что самое главное– не испугаться и перетерпеть. Перетерпеть резкое ухудшение состояния, непаниковать, не думать, что ты умираешь. Это длится всего минутдесять-пятнадцать, потом наступает такое же резкое улучшение. Видимо, сегоднякриз оказался особенно сильным, такое уже случалось с ней. Но сейчас она вполном порядке.

Настя выглянула из комнаты и увидела в конце длинногокоридора сестринский пост. Подойдя к сидящей за столом медсестре, онаизобразила на лице уверенность и решимость.

– Девушка, я могу идти домой?

Сестричка вскинула на нее изумленные глаза.

– Домой? Вас же только что доставили.

– Я прекрасно себя чувствую и хочу уйти. Где мояодежда?

Сестричка недоуменно пожала плечами.

– Я позову врача. Я не могу вас отпустить сама.

– Хорошо, зовите, – милостиво согласилась Настя.

Врач пришел довольно скоро.

– Ну? – вопросил он, окидывая Настю скептическимвзглядом. – Уже поднялись?

– Не только поднялась, но и собралась домой.

– Вы – остроумная особа, – хмыкнул врач, молодоймужчина, который мог бы быть привлекательным, если бы не крупная некрасиваяродинка на щеке. – Вы хотя бы представляете себе, который теперь час?

Настя машинально взглянула на руку и обнаружила, что на нейнет часов.

– Ваши часы мы сняли, когда делали инъекцию, они натумбочке рядом с кроватью. Ставлю вас в известность, что уже второй час ночи. Яне собираюсь вас удерживать, если вы хорошо себя чувствуете, больницапереполнена, каждая койка на вес золота, но подождите хотя бы до утра.

– Я не могу ждать.

– Так не бывает. Кстати, подобные кризы у вас частослучаются?

– Зависит от ситуации и погоды. Примерно раз в двамесяца, иногда реже, иногда чаще, особенно в жару.

– Вы должны отдавать себе отчет в том, что нездоровы.Сейчас вам кажется, что вы хорошо себя чувствуете, но поймите же, это действиелекарства. Через три-четыре часа оно закончится, и вы голову от подушкиоторвать не сможете.

– Доктор, поверьте мне, я действительно не могуоставаться здесь, мне обязательно нужно попасть домой, а утром идти на работу.

– Вы – просто сумасшедшая, – врач недовольноскривился. – Какая работа? Вы в своем уме? Вам нужно лежать в постели какминимум неделю.

– Я прошу вас…

Она жалобно посмотрела на врача и нежно взяла его за руку.

– Я прошу вас, пожалуйста. Отпустите меня.

– Да ради бога! – взорвался врач. – Идите навсе четыре стороны, если вам себя не жалко. Идемте со мной, подпишете отказ отгоспитализации и можете ехать. Только как вы будете до дома добираться?

– А я где? – Она наконец догадалась спросить обэтом.

В самом деле, она помнила, что голова начала кружиться,когда поезд ехал где-то между «Семеновской» и «Измайловским парком». В какуюбольницу ее отвезли? Если куда-нибудь в сторону «Щелковской», то она вполнеможет дойти пешком, а если к черту на кулички? Ладно, нарушит принципы ипоймает частника.

Выяснив у врача, где находится больница, подписав бумагу одобровольном отказе от лечения и забрав куртку и сапоги, она вышла на улицу.Хорошо, что больница была дежурной, и тетенька, командовавшая помещением, гдехранилась одежда больных, хоть и ворчала, но все-таки не спала. В дежурнуюбольницу людей доставляют круглосуточно, а в других эти замечательные тетенькипо ночам спят дома, и пожелай кто-нибудь из больных выйти на улицу, у него этотак легко не получилось бы.

Пройдя пару кварталов, Настя начала раскаиваться в своейнеосмотрительности. Ей так хотелось поскорее уйти из больницы, что она как-тоне подумала попросить разрешения воспользоваться телефоном. В самом деле, нупочему она такая дура? Привыкла быть самостоятельной, а ведь у нее есть друзья,есть люди, которые всегда готовы ей помочь. Почему непременно нужно, упиваясьсобственным героизмом, топать в такую даль по ночным улицам, да еще послетолько что перенесенного криза, когда есть брат Саша, есть Юра Коротков, естьпапа, которые в любое время дня и ночи отвезут ее туда, куда нужно. Ну ладно,папа отпадает, она ни за что на свете не скажет ему, что попала в больницу, онис мамой с ума сойдут, но брат и Коротков вполне подошли бы. Ну и что, что ночь?Не каждый же день она в обморок падает в метро. Настя мысленно попыталасьпоставить себя на место того же брата Саши и поняла, что смертельно обиделасьбы, если бы узнала, что Саша ночью добирался из больницы на своих двоих тольколишь потому, что постеснялся ее разбудить.