Читать книгу "Последний завет - Андрей Егоров"

— Мы — твоя семья. Не делай этого! — сказала Герда, и глаза ее наполнились слезами.

— Этот разговор ни к чему не приведет. — Моргана вздохнула. — Ваше время вышло. Садитесь в машину и уезжайте. От того места, где вас держали, начинается дорога. Ворота охраняются, но, думаю, вы проскочите. У вас только десять минут… Прощайте.

Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и направилась к пульту. Герда застыла возле решетки, глядя на Моргану расширившимися, полными слез глазами. Герман взял девушку под локоть и повел к выходу. Она не сопротивлялась.

— Герман! — Это прозвучало, когда они уже были у самой двери.

Он обернулся.

Моргана смотрела на него серьезно и очень устало.

— Береги ее. Хотя бы ради меня.

Следопыт проглотил комок в горле и кивнул. Девочка в ответ улыбнулась знакомой нерешительной улыбкой. Такой он ее и запомнил.

Они вышли под дождь. Герда тыльной стороной ладони вытирала катившиеся по щекам капли дождя и слезы…

— Ну что вы там опять застряли? — недовольно спросил Густав, когда они подошли к машине. — Едем, что ли?

— Едем, — глухо ответил Герман.

— А Мор?

— Она… догонит нас… потом, — сказал следопыт и ощутил укол вины, хотя нестареющая девочка сама приняла решение уйти.

— Да? — В голосе Черного Принца прозвучало недоверие. — Честно, что ли?

— Честно, дружище, — проговорил Герман, сел в джип и захлопнул за собой дверь. — Ты справишься?

Герда в последний раз вытерла глаза и, внимательно осмотрев кабину, кивнула.

— Давай уберемся из этого проклятого места! — Она нажала на какую-то кнопку, и мотор взревел.

Рычаг. Педаль. Машина вздрогнула, трогаясь с места. Герман в последний раз оглянулся на дом, где они оставили вечно юное дитя, жившее еще до Последней войны.

Помнится, еще несколько месяцев назад он думал о том, что повидал в этом мире абсолютно все и нет ничего, что могло бы его удивить. С тех пор произошло столько всего, что теперь он не был уверен, что видел хотя бы сотую часть всего необыкновенного, что существует на земле…

Машина скатилась под горку, выскочила на дорогу. Фары Герда включать не стала, чтобы не привлекать лишнего внимания. Она лишь вдавила педаль в пол, да так, что Германа вжало в кресло. Определенно, он решил для себя, что катание в этих механических коробках не для него, — есть куча куда более легких способов расстаться с жизнью. Скорость, с которой автомобиль несся вперед в темноте, казалась следопыту бешеной. Колеса то и дело налетали на кочки, машина подпрыгивала, и он удивлялся, как там наверху удерживается Густав.

Дорога привела их к воротам. Видимо, они были не главными на базе. В общем-то их даже нельзя было назвать воротами — обыкновенный шлагбаум. Машина протаранила его на полном ходу. Не ожидавшие ничего подобного Меганики забегали, замахали руками. Послышались выстрелы. Густав наверху тут же проявил себя, показал, что прыжки на ухабах ему нипочем, развернул пулемет и дал по врагам длинную очередь… Джип вырвался с базы, проскочил через маскирующее поле и понесся по полям, подминая ребристыми колесами высокую, мокрую от дождя траву. Густав оставил пулеметы и спрыгнул в салон. Герда включила фары и что есть сил вцепилась побелевшими пальцами в руль. Мотор ревел.

«Только бы не перевернуться», — думал Герман.

На отдельных ухабах джип подлетал в небо ничуть не хуже жабобыка, а затем так же неуклюже падал, едва ли не зарываясь передком в землю. Спустя минуту, быть может, две, этой оголтелой гонки, со стороны сейчас уже невидимой базы Ангелов заголосили сирены.

— Сколько прошло времени? — спросила Герда.

— Минут восемь, — бросил Герман.

Девушка прибавила газу, следопыт испугался, что колеса не выдержат такой серьезной нагрузки и попросту отвалятся. Бог миловал. Возле самой стены леса, уже довольно далеко отъехав от базы, Герда резко вывернула руль и нажала на педаль тормоза. Машину занесло, она пошла боком, развернулась и, наконец, остановилась. Из кабины отлично было видно то место, где под защитным полем скрывалось логово Ангелов.

В ночном небе появились огни, они поднимались все выше и выше — это один из геликоптеров Ангелов набирал высоту, собираясь преследовать беглецов.

Низкие дождевые облака внезапно полыхнули синим светом, словно кто-то разжег в них огонь. С небес сорвался ослепительно-синий столб света. В одно мгновение он испепелил взлетающий геликоптер и ударил в землю. Густав испуганно взвизгнул, Герман закрыл глаза ладонями — от яркой вспышки он почти ослеп. Теперь перед глазами плавало лишь одно большое красочное пятно. Земля содрогнулась, да так, что тяжелый джип подбросило в воздух. Спустя долю секунды до них долетел оглушительный грохот, затем горячий, обжигающий открытую кожу ветер…

Когда зрение вернулось, Герман первым делом отыскал взглядом Герду. Она сидела, откинувшись на спинку сиденья, ее лоб был рассечен ударом о руль. Вся переносица была в крови. Встретившись со следопытом взглядом, девушка едва заметно улыбнулась.

— Кажется, у нас получилось, — сказал Герман.

— У нее. У нее получилось… — Герда вздохнула.

Герман кивнул, соглашаясь. Затем повернулся назад, где в салоне лежал Густав. Великану тоже досталось, во время взрыва он ударился головой и теперь лежал без сознания.

— Что с ним? — испуганно спросила Герда.

— Ничего. Просто в отключке. Сейчас оклемается, — буркнул Герман, внимательно изучив шишку на голове Черного Принца. — Он же у нас как железный.

Герман с трудом открыл дверцу и спрыгнул на землю. Тело болело так, словно по нему маршем прошлась целая рота Густавов. Дождь продолжал лить с небес, и следопыт подставил лицо под его тугие, хлесткие струи. Хлопнула дверца, послышались шаги, Герда остановилась рядом и дотронулась до его плеча. Герман вытер лицо ладонью, смахивая скатывающиеся на глаза дождевые капли, и посмотрел туда, где раньше располагалась база Ангелов. На фоне разгоравшегося бледного рассвета полыхало огненное зарево.

— Как ты думаешь, кто-нибудь там выжил? — спросил он.

Она помолчала.

— Нет. После такого… точно нет. — И добавила: — Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь из них выжил!

Они молчали, глядя на отблески пламени.

— Странно. — Герда извлекла из-за пояса Последний Завет. — Какая-то книга и столько… боли.

Герман взял книгу из ее рук. Полистал. Из-за дождя страницы намокли и липли к пальцам, не желая переворачиваться. Герман наткнулся на один из стихов:

«И настанет ужасный день, когда явится он в мир из радиоактивного пепла, болезней и черных душ теней. И будет он неотличим от теней, ибо каждая из них несет в себе крупицу зла и частичку дьявола. Но душа его будет воплощением тьмы. И будет жить он среди мерзких теней и детей его истинных, скрывая от них истину. И случится так, что обрушит он на землю плеть отца своего — дьявола, и воцарится тогда ад на всей земле. Имя ему — Антихрист…»