Читать книгу "Сын Авонара - Кэрол Берг"

— Это он, — засопел Жиано. — Продолжим. Его нож у тебя?

Мацерон передал серебряный кинжал Д'Нателя Жиано. Зид поднял его к свету и внимательно рассмотрел.

— Младший талисман, — произнес он. — Дар'нети считают, что с ним и с мечом они смогут быть уверены в своем будущем, отказавшись от этого бесполезного принца и Моста, который не принес им ничего, кроме горя. — Он подбросил кинжал в воздух и поймал вращающееся оружие за рукоять. — С возвращением кинжала дело сделано. Огонь Ворот еще горит, и прежде чем мы потушим его навсегда, ты можешь снова подвергнуться опасности и вернуться к своим хозяевам. Ты этого хочешь, дульсе? — Зид протянул лежащий на ладони нож, словно он был слуга, принесший господину его любимое кушанье.

— Да. — Баглос дрожал, его лицо пожелтело, он принял оружие, быстро завернул в тряпицу и сунул в узел, который нес на плече. — Дело сделано.

— Знаешь ли ты, чем связан, мой господин? — Жиано провел пальцами по серебристой веревке, охватывающей шею принца. — Долемар гораздо крепче веревок и цепей. Как ты уже, наверное, заметил, она натягивается тем сильнее, чем больше ты сопротивляешься, а от малейшего воздействия магии она раскалится. От большого выброса магии твоя плоть обуглится, ты будешь умолять нас отсечь тебе руки и ноги.

Он прошипел какое-то слово, от которого свет факелов померк, и дернул за веревку, связывающую руки и шею принца. Хотя он не издал ни звука, спина Д'Нателя выгнулась дугой, словно веревка затянулась сильнее.

Жиано улыбнулся.

— Тебе повезло, что ты недолго пробудешь связанным. Завтра на заре род Д'Арната кончится. Мост был создан кровью и потом первого Д'Арната, а кровь последнего из Д'Арнатов уничтожит его. Просто, не так ли? Странно, что потребовалась тысяча лет, чтобы узнать, что необходима лишь твоя жизненная сила, кровь помазанного Наследника Д'Арната, выплеснутая в огонь, чтобы со всем этим было покончено. — Со времен сотворения мира никто не произносил более напитанных ненавистью слов.

Жиано махнул зидам.

— Уведите его до утра.

И два зида схватили Д'Нателя за связанные руки, Баглос повернулся к Жиано и неловко поклонился.

— Прежде чем я уйду, — начал он, — я хочу попросить об одной милости. Мой господин целый день ничего не ел и не пил. В договор входило, что и лишенный свободы, он не будет страдать от жестокого обращения до того момента, когда ему придется исполнить свой долг. Могу ли я в последний раз предложить ему еду и питье?

Жиано захохотал.

— Если ты думаешь, он примет от тебя что-нибудь, дульсе, пожалуйста. Нам придется ждать до утра, прежде чем последняя глава этой истории будет дописана, и я не хочу, чтобы он ослабел. Наследник Д'Арната должен послужить своему народу в полную силу. Пусть он сам узнает, на что способен.

Баглос покопался в кожаном мешке, опустился перед обнаженным принцем на колени и протянул ему серебряную флягу.

— Молю о прощении, мой принц. Я не знал вас, когда мы начинали путь. Но в эти последние дни… ваша доброта… Вы не тот человек, о котором мне говорили. Хотя от этого моя вера в необходимость свершившегося не убывает, при воспоминании о нашей дружбе мое горе становится тяжелее. Если бы могло быть иначе. — Слезы покатились по круглым щекам дульсе. — Се'на давонет, Гире Д'Арнат.

Я поняла эти слова, которые не поняла тогда, когда Баглос впервые приветствовал ими принца. «Славься, Наследник Д'Арната». И я вспомнила, как Д'Натель всматривался в шрамы на спине Тенни, стараясь понять, как могут быть связаны друг с другом честь, предательство и прощение. Наверное, принц решил, что у Баглоса тоже не было выбора, как и у Тенни, потому что через мгновение он кивнул. Баглос поднялся и поднес флягу к губам господина. Серебро блеснуло в свете факелов.

Фляга… Что это? Это не та фляга, из которой дульсе потчевал нас на всем пути. Это другая, украшенная орнаментом, предназначенная для крайних случаев. И когда сам дульсе едва не утонул, это не было крайним случаем. В двуличность дульсе было сложно поверить. Но теперь, когда я знала, я заметила много того, что упустила раньше. Да, Баглос почитал Д'Нателя, любил его. Я знала это, потому что видела, как он горевал, не подозревая о моем присутствии. Я смотрела на рыдающего дульсе и флягу в его подрагивающих руках, и меня пронзила ужасная уверенность.

— Нет! — закричала я. — Д'Натель! Мой принц! Нет! О боги, не пей!

Д'Натель вздрогнул. Он даже не знал, что я здесь, в темноте. Баглос не обернулся, он держал флягу у рта принца.

— Прошу, господин, умоляю… пока еще не поздно…

Но серебряная фляга упала на камни, Жиано оттащил дульсе от принца. Зид швырнул Баглоса на землю и жестом приказал серым плащам увести Д'Нателя. Два зида быстро завязали принцу глаза и утащили его в темноту.

— Глупая мирская женщина! — кричал Баглос. — Теперь они его силой уничтожат Мост. Мы могли предотвратить это. Ты испортила все. Я проклят навеки.

— Баглос, неужели предательства недостаточно? — спросила я. Каким бы безнадежным мне ни представлялось все происходящее, я не могла молча смотреть, как совершается убийство.

Баглос не успел ответить. Жиано перевел на него бесстрастный взгляд и, выказав не больше чувств, чем человек, прихлопывающий комара, всадил нож в горло дульсе. Кровь Проводника быстро впиталась в пересохшие камни.

34

Когда Жиано вслед за своим пленником исчез во тьме, Мацерон и его воины начали устраиваться в пещере на ночь, расстилая одеяла, передавая по кругу еду и устанавливая очередность дежурств. Желтолицый молодой человек, несущий за меня личную ответственность, ослабил веревки настолько, чтобы я могла сесть на пол. Слабая улыбка играла на его костлявом лице, он облизывал пухлые губы. Снова проверяя веревки и узлы, он погладил жесткими пальцами мои руки, и через миг эти пальцы были повсюду. Я едва не прослезилась от счастья, когда Мацерон позвал его.

Я приказала себе спать. Больше делать было нечего, только скорбеть, а скорби было слишком много: Роуэн, Келли, Паоло, Якопо… Мысль о них была невыносима. И проклятый дурак Баглос. Земля и небо, какой слепой я была. Он был привязан своей клятвой дульсе к тому хозяину, который, по собственным словам Баглоса, однажды уже чуть не убил принца. Верный предателям дар'нети, он мечтал принести в жертву принца, которого они же и лишили силы, и мой собственный обыденный мир ради спасения своего драгоценного города. Баглос, должно быть, испугался, что слова Дассина выдадут его. Не он ли позвал головорезов Мацерона в травную лавку, послужил причиной смерти Селины и раны Тенни? Он выбежал из комнаты, когда Дассин заговорил, а потом так испугался, когда в ране Тенни оказался яд зидов. Я сожалела о смерти Баглоса, мне хотелось обличать предателя.

Но моя злость быстро испарилась. К чему? Может быть, стоило позволить Баглосу осуществить его замысел. Может быть, Д'Нателю лучше было умереть от руки слуги, чем от руки врага. И Мост погибнет.