Читать книгу "Жажда смерти - Кирилл Шелестов"

— Надо на нашем заводе наладить производство такой колбасы, — сказала Елена. — Эту-то в Москве выпускают.

С год назад губернатор бесплатно забрал тридцать процентов акций крупнейшего в области мясоперерабатывающего комбината, пообещав его владельцам дать гарантии областной администрации под их кредиты в банках. Акции Лисецкий оформил на имя жены, и теперь они считали комбинат своим.

— Ты что, мам! — хмыкнул Николаша. — Кто ж ее в Уральске покупать будет? Она же дорогая! Разве ты забыла, как простой народ живет?

— Ты больно много помнишь! — парировала Елена.

— Он, между прочим, правду говорит, — поддержал сына Лисецкий, любивший иногда в семейном кругу продемонстрировать заботу о жителях губернии. — Не все у нас могут позволить себе даже дешевую колбасу каждый день покупать. Пенсионеры еле концы с концами сводят. Хорошо хоть лекарства бесплатные.

— Терпеть не могу этого нашего русского жлобства! — возмутилась Елена. — Они эти твои лекарства бесплатно в поликлиниках получают, а потом на углах продают. На Западе все едят индейку, потому что там люди заботятся о том, как они выглядят. А у нас будут давиться чем попало, лишь бы копейку сэкономить. Ничему людей не научишь. Ни ума, ни культуры!

— Ну, с этим я спорить не буду, — охотно согласился губернатор. — Иной раз на Величко смотрю или на Калюжного. Вице-губернаторы, богатые, казалось бы, люди. Все у них есть. А жадные, мама родная! Помнишь, как у Величко на юбилее на столах стоял «Хеннесси». Я его спрашиваю: «Не стыдно тебе? Не мог ничего приличнее купить?» Так знаешь, что он мне ответил? А, говорит, он мягче, чем «Х.О.». Представляешь? — и губернатор захохотал. — А я ему говорю: «На сколько мягче? На тридцать долларов?» Велел на следующий день департаменту финансов все платежи ему на месяц задержать. Будет знать, как на губернаторе экономить.

— А ты же можешь приказать эту индейку в больницах давать! — Елена продолжала гнуть свою линию. — Ведь там же больным диета нужна! И в школах. Детям. А то их травят там чем попало! Надо же о детях думать!

— Лена, опомнись! — губернатор с укором посмотрел на жену. — Если мы такое постановление издадим, нам придется в два раза больше доплачивать больницам на питание!

— Ну и доплати! — не отставала Елена.

— Дура, что ли? — взорвался губернатор. — Зачем же я буду больницам из своих денег доплачивать! Мне что, их, по-твоему, потратить некуда?

— Почему из своих? — не сразу сообразил Николаша. — Из бюджетных.

— А бюджетные — это, по-твоему, чьи? — сердито уставился на сына губернатор.

Николаша растерянно захлопал глазами. В это время маленький Егор, разбуженный повышенными голосами взрослых, проснулся и заплакал. Надя поспешно вскочила и выбежала с ребенком в другую комнату.

— Ладно, — фыркнул губернатор. — Что с тебя взять? Весь в мать. Лучше расскажи, как там у тебя с работой.

— Да нормально, — проворчал Николаша, несколько обидевшись. — Сижу, работаю.

— «Сижу, работаю!» — передразнил губернатор. — Надо как-то развиваться. О будущем думать!

— Оставь ребенка в покое, — заступилась за сына Елена. — Он там без году неделя. Дай ему осмотреться. Войти в курс дела.

— Сколько же ему входить? — едко осведомился губернатор. — Десять лет, что ли?

Николаша совсем надулся.

— Кстати, — проговорил он, уставясь в стол. — Володя просил при случае обсудить с тобой проблему, как сделать наш банк уполномоченным от областной администрации. А то все бюджетные деньги через «Потенциал» идут.

— Вот как? — саркастически поразился губернатор. — А больше твой Володя ничего не хочет? «Потенциал» — это мой банк. Мой личный. А это — Володин банк. Он что, не понимает разницы?

— У меня там тоже акции есть, — буркнул Николаша.

— Ну, и сколько у тебя там акций? — презрительно поморщился Лисецкий. — Пятнадцать процентов? Подумаешь! Вот если бы Володя тебе половину отдал, тогда — другое дело. Я вообще так полагаю, что тебе пора работу менять.

— Ты что, Егор, рехнулся? — непочтительно вмешалась Елена. — Совсем из ума выжил со своей политикой? Полгода не прошло, как мальчишка у Храповицкого начал работать. Да еще такое повышение! Из клерков — в управляющие банком. Что-то ты со своим Гозданкером особой щедрости не проявлял, когда Николаша в твоем личном банке штаны протирал. А сейчас у него официальная зарплата полтора миллиона долларов в год! Где это он еще такие деньги найдет, хотела бы я знать!

— А я, между прочим, не предлагаю, чтобы Николаша из учредителей выходил, — возразил губернатор. — Пусть остается у Храповицкого партнером. Дивиденды получает. Он же хорошо себя зарекомендовал. На посту руководителя. А работу нужно менять. Парню расти необходимо. У нас с тобой за нашим бизнесом некому присматривать.

— Ну, это уж совсем по-свински как-то! — вырвалось у Елены. — Ты что, собрался кинуть Храповицкого?

— Почему по-свински? — взвился губернатор. — Ты выбирай выражения! А что, дружба моя ничего не стоит? То, что Храповицкий работает спокойно в моей области и никто его не трогает, — это, по-твоему, пустяки, да?

— Что-то я не заметила, чтобы он спокойно работал, — саркастически отозвалась она. — Это не у него ли проблемы сейчас с налоговой полицией?

— Вот видишь, — с готовностью подхватил губернатор. — У него проблемы. А Николаше зачем проблемы? Николаше проблем не надо. Он еще только жить начинает.

— Погоди-погоди, — встревожилась Елена. — Ты что задумал?

Лисецкий лукаво улыбнулся и оглядел родственников.

— А вот этого я вам не скажу, — ответил он самодовольно. — Сами догадывайтесь.

Николаша даже и не пытался. Елена с минуту хмурилась, стараясь понять направление мыслей мужа.

— Скотина ты, Егор! — решила она наконец. — Редкая скотина.

На сей раз губернатор совсем не обиделся. Напротив, он радостно захохотал. Он очень нравился себе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Когда я окончательно перестаю понимать, для чего я существую, я обычно утешаю себя тем, что мне все-таки повезло больше, чем некоторым другим. Например, я не родился женой провинциального чиновника. А наверное, мог бы. Или подругой уральского бизнесмена. Потому что тогда в моем бытии было бы еще меньше смысла, чем сейчас.

Жены и подруги состоятельных людей предназначены для светской жизни. А ее-то как назло в провинции нет. Губернаторский бал случается раз в году. А корпоративные вечеринки в счет не идут. Там всегда существует опасность нарядиться лучше, чем жена начальника, и создать ненужные проблемы себе и мужу. А наряжаться хуже жены начальника и вовсе глупо.

Грандиозный праздник, устраиваемый нашим холдингом, явился настоящим подарком для истомившейся губернской общественности, во всяком случае, для ее лучшей половины. Съезжаться в филармонию начали за час до назначенного времени, чтобы иметь возможность дефилировать по фойе, демонстрируя то, что в русской глубинке называется вечерними туалетами. И в чем, по моему отсталому мнению, пора запретить посещать даже «тошниловки» Плохиша. Разумеется, при том условии, что в намерения дамы не входит быть похожей на вокзальную проститутку.