Читать книгу "Имяхранитель - Азамат Козаев"

– Ну, великолепно! – проскрежетал зубами Иван. – Значит, имяхранители – настоящая чума для еще не родившихся полноименных. И борьба с гильдией куда важней, чем охота на упырей или преступников. – Он умолк, задумавшись о чем-то. Приложил палец ко лбу, а потом согнул, будто спуская курок пистолета, и спросил: – Скажите-ка, полковник, не с вашей ли подачи завертелась недавняя история с истреблением имяхранителей?

Модест хмыкнул.

– На некоторые вопросы я не уполномочен отвечать. Замечу лишь, что лично знаю людей, которые чрезвычайно расстроились, узнав, что некий Кастор вернулся из «Жаркого полдня» целым и невредимым.

Иван вывалился из гамака, схватил полноименного за руку, встряхнул ее.

– Но, эв Агриппа! Поймите, я не могу бросить свое дело! Свое… – он понизил голос и выговорил сквозь зубы: – …свое служение. Не могу! Они же по-настоящему гибнут в зубах этих тварей! Самые талантливые, умные, самые прекрасные. Наша гордость, наши полноименные. – Он поник и сказал, будто через силу: – Да будь они даже обычными людьми, я бы все равно не прекратил их защищать.

– Вы и не должны прекращать, – сказал Модест. – Берегите их, Иван.

– Тогда для чего я вам? Для чего ваша откровенность, если вы не намеревались убедить меня бросить дело охраны Имен? Зачем ваше… все это… – Иван запнулся, неспособный найти нужные слова, и от бессилия яростно задышал.

Модест дружески похлопал его по плечу.

– Успокойтесь, имяхранитель. Вы мне действительно нужны. Вернее, не столько мне, сколько высшим химероидам. «Чертям» и «хорькам». В первую очередь, конечно, «чертям». Они чересчур доверчивы, и потому с легкостью истребляются браконьерами ради черепов. Или попадают в подпольные зоопарки, где гибнут, поскольку не способны жить в неволе. В то же время они чересчур агрессивны друг к другу и совершенно не способны мирно сосуществовать без пастуха, обладающего железной волей и рукой. Самки убивают и калечат самцов во время гона. Мало того, выжившие самцы истощают себя до смерти, спариваясь сутками без остановки. Раньше, когда горги вдоволь напитывались кровью ноктисов, брачное безумие «чертей» не было столь опасно. Семя, зародившееся в лунных псах, было крепко и могуче. Но в наше время, время расцвета института имяхранителей, здоровье «чертей» становится огромной проблемой. За химероидами нужно присматривать, Иван. Жестко, очень жестко, но не жестоко. Я уверен, более того, я убежден и готов убеждать кого угодно, что лучшего, чем вы, пестуна для этих созданий не найти.

– Ну уж, – усомнился Иван. – С какой стати?

Модест усмехнулся.

– Я бы мог наплести про вашу избранность, про высшее предначертание. Про то, что путь, приведший вас на Химерию – от полноименного, через потерю Имени, через муку обломка и беспощадность имяхранителя, – не случаен. Что он предсказан в тысячелетних пророчествах, и прочее и прочее. Честно говоря, такая речь у меня заготовлена и выучена. Роскошная речь, сочиненная полноименным литератором, который консультировался с вашим другом-психологом извне, Карлом Густавом. Вы поверили бы мне с гарантией, Иван. Но, знаете… у меня пропало желание врать. Признаюсь лучше без этих психологических штучек, на чем основано мое мнение. Мое убеждение. – Он покачался с носка на пятку. – Я ведь неплохо знал вас до того, как вы стали обломком. Внимательно следил за вами после трагедии. И чем дольше наблюдал, тем больше убеждался: привлечь именно вас – самый разумный ход. Вы не сломались, потеряв ноктиса. Вы изобрели профессию имяхранителя, найдя тем самым лучшее применение остаткам своего таланта. Да горг вас раздери, кое в чем вы едва ли не превзошли прежнего себя! Вы влезали в такие истории, что бог ты мой! – ни один полноименный из них не смог бы выпутаться. А вы – вы выходили из них с честью. Куда уж больше? Я вижу, что вы и здесь ни при каких обстоятельствах не распустите соплей, но и не перегнете палку. Вдобавок, – сказал Модест и заговорщицки подмигнул Ивану, – такой ход будет необычайно остроумен. Как вы там говорили о дрессировщике горгов? «Курочка, командующая лисом?» Ну, а в нашем случае – обломок и одновременно имяхранитель, пасущий заготовки для будущих Имен.

Агриппа снова усмехнулся. Ивану было не до смеха. Он покачал головой:

– Имейте в виду, я не готов дать ответ прямо сейчас. Во всяком случае, ответ «согласен».

– Нам это и не требуется. Отдел «Омега» и я лично ждем взвешенного, трезвого решения. Такие ответы с кондачка не даются. В вашем распоряжении как минимум месяц, Иван. Возможно, и больше.

– Но кто-то ведь нянчился с ними до сих пор? Ваша «Омега», полковник?

– Не «Омега», а я. Лично я.

– Почему бы вам и дальше не заниматься этим? Надоело? Не хватает времени? Или без вас никак не отыскиваются дыры, соединяющие Перас с иными мирами?

Модест отыскал выброшенную трубочку, набил длинными тонкими полосками светлого табаку из фарфоровой коробочки. Прикурил, с видимым удовольствием затянулся и сообщил:

– Тому, кто занят чем-то важным, времени всегда не хватает. Однако с этим можно побороться. Причина в другом. Мне скоро уходить. Пора.

– То есть, как уходить?

– А то вы не поняли.

– Нет, не понял, – сказал Иван, хотя превосходно сообразил, куда Модест клонит. – Да почему вы так думаете?

– Я знаю, – сказал Модест. – Просто знаю. В одно из ближайших полнолуний звери придут за моим ноктисом.

– А вот … трам-тарарам! – с вызовом и чрезвычайно грубо сказал Иван и показал Модесту кукиш, энергично тряхнув рукой. – Не выйдет. Потому что у вас теперь есть личный пожизненный имяхранитель, любезный эв Агриппа.

– Ты не посмеешь, – сказал Модест. – Не посмеешь, окаянный обломок! Ты вообще слышал, что я тебе говорил?

– Еще как посмею, – Иван наконец улыбнулся. – Вы даже не представляете, полковник, на что я способен.

Модест вскинул напряженные руки, словно собираясь вцепиться Ивану в глотку, но вместо этого вырвал изо рта многострадальную трубку, бросил на пол и принялся ожесточенно топтать, приговаривая: «Битый час я ему толковал, а он! Как об стенку горох! Скотина тупая! Обломок! Проклятый обломок!»

– Спокойной ночи, эв Агриппа, – с преувеличенной душевностью проговорил Иван, влез в гамак и отвернулся к стене.

Через минуту он уже крепко спал.

ОСТРОВ ХИМЕРИЯ

Сегодня, утро

Рано утром бледный, всклоченный, еле живой от усталости, Корагг ввалился в хижину эва Агриппы и сообщил, сбиваясь на идиотский смешок:

– Гона… хе-хе… не бу… хех… не будет. Месяц с гарантией. Полтора – по ситуации.

Он заржал.

– Мерзавцы, – сказал с отвращением Модест. – Какие мерзавцы!

– Почему мерзавцы? – удивился Корагг. – Мы же для вас старались. В поте лица… ну, и всего прочего. Ребята, между прочим, надеются на премиальные.

Модест сердито отмахнулся.