Читать книгу "Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Евгений Юрьевич Спицын"

июня 1949 г. возглавлял полковник А.М. Раков, а Управление охраны № 2, которое отвечало за охрану всех остальных членов Политбюро и секретарей ЦК, с апреля 1950 г. де-факто возглавлял генерал-майор Н.А. Розанов. Так что генерал Н.С. Власик уже давно не являлся «тенью» вождя и встречался с ним довольно редко.

Тем не менее в конце апреля 1952 г. он совершенно неожиданно был снят со своей высокой должности, переведён служить в систему МВД СССР и тут же выслан из Москвы. А вскоре стала очевидна и причина столь «неожиданной» опалы некогда всесильного «охранника» вождя, поскольку в середине мая 1952 г. было принято Постановление Политбюро ЦК «О сокращении расходов по Управлению охраны», в котором руководство ГУО прямо обвинялось в «преступном расточительстве» и «антигосударственной практике в расходовании средств». Причём под гораздо большую «раздачу» попал не сам Н.С. Власик, а его первый заместитель полковник В.С. Лынько, арестованный тогда же, в мае 1952 г. Кроме того, согласно этому Постановлению ГУО МГБ СССР потеряло статус Главного управления и стало просто Управлением охраны (УО), а его главой был временно назначен министр МГБ СССР С.Д. Игнатьев. При этом Управления охраны № 1 и № 2 были ликвидированы, и отныне личную охрану всех советских вождей, в том числе и И.В. Сталина, возглавил генерал-лейтенант В.С. Рясной. Затем в самом конце июля 1952 г. начальником личной охраны вождя стал заместитель главы УО МГБ СССР полковник Николай Петрович Новик, а главой личной охраны всех остальных кремлёвских небожителей стал другой заместитель главы УО МГБ СССР — подполковник Павел Николаевич Максименко.

Между тем в конце октября 1952 г., то есть через пару недель после окончания XIX партийного съезда, С.Д. Игнатьев направил И.В. Сталину служебную записку, в которой сообщил ему, что результаты проведённой работы подтвердили факт преступного лечения кремлёвских вождей. В данном случае речь шла о давней докладной записке врача-кардиолога Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) Лидии Фёдоровны Тимашук, которая ещё в августе 1948 г. в своих письмах на имя генерала Н.С. Власика, в ведомстве которого находилось ЛСУК, а затем на имя секретаря ЦК А.А. Кузнецова проинформировала их о том, что руководство Лечебно-санитарного управления Кремля, в частности его начальник П.И. Егоров, лечащий врач вождя В. Н. Виноградов, главный терапевт ЛСУК В.X. Василенко и личный врач второго секретаря ЦК Г.И. Майоров заставили её переписать первоначальный диагноз тов. А. А. Жданова, который через три дня после снятой кардиограммы скончался от острого инфаркта на Валдае. Как утверждают ряд историков (Н.В. Петров, Г.В. Костырченко, Ж.А. Медведев С. Монтефиоре[514]), якобы И.В. Сталин лично дал санкцию на немедленный арест главных «врачей-убийц», в первой партии которых оказались академики Пётр Иванович Егоров и Владимир Никитич Виноградов и ряд ведущих профессоров — Борис Борисович Коган, Александр Исидорович Фельдман, Владимир Харитонович Василенко, а также другие медицинские светила. Тогда же новым руководителем ЛСУК был назначен начальник Медико-санитарного отдела ХОЗУ МГБ СССР генерал-майор Иван Иванович Куперин, которого, по одной версии (А. В. Пыжиков[515]), назначили по протекции Л.П. Берии, а по другой (Ю.Н. Жуков[516]) — по предложению Г.М. Маленкова и М.Ф. Шкирятова.

Затем в начале ноября 1952 г. И.В. Сталин и Г.М. Маленков провели в Кремле рабочую встречу с С.Д. Игнатьевым и его заместителями В.С. Рясным, С.А. Гоглидзе и М.Д. Рюминым, которым было поручено подготовить предложения по реорганизации разведки и контрразведки. По итогам этой встречи вскоре была создана комиссия под руководством Г.М. Маленкова, которая уже через две недели подготовила проект создания Главного разведывательного управления МГБ СССР. Однако за неделю до этого события, 13 ноября 1952 г, совершенно неожиданно вышло Постановление Совета Министров СССР о снятии М.Д. Рюмина с его высоких должностей за то, что он оказался «не способен выполнить» указаний советского правительства по расследованию двух самых важных дел — «дела Абакумова» и «дела врачей», которые «всё ещё остаются нераскрытыми до конца».

Судя по «Журналу посещений кремлёвского кабинета И.В. Сталина», в тот же день в присутствии Г.М. Маленкова, Л.П. Берии, Н.А. Булганина и Н. С. Хрущёва вождь вновь встретился с С.Д. Игнатьевым, С.А. Гоглидзе, С.И. Огольцовым, В.С. Рясным и Е.П. Питоврановым, где, судя по всему, и дал им прямые указания о дальнейшем ведении следствия по этим громким делам. По крайней мере через пару дней С.Д. Игнатьев направил И.В. Сталину служебную записку, в которой проинформировал его о том, что: 1) В.С. Абакумов переведён из Лефортовской в Бутырскую тюрьму, 2) к арестованным П.И. Егорову, В. Н. Виноградову и В.Х. Василенко уже «применены меры физического воздействия» и «подобраны и использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания в отношении особо важных и особо опасных преступников» и 3) Н.С. Власик вызван в Москву для того, чтобы расспросить его о бывшем начальнике ЛСУК П.И. Егорове и «преступном отношении врачей к лечению руководящих работников».[517]

Возможно, все эти события прямо сказались на здоровье самого С.Д. Игнатьева, который 15 ноября серьёзно захворал, и, судя по архивным документам, отныне все исходящие бумаги наверх стали подписывать С.А. Гоглидзе и С.И. Огольцов, которые 20 ноября решением Бюро Президиума ЦК ВКП(б) были повышены до ранга первых заместителей министра МГБ СССР. Кроме того, тогда же генерал-полковник С.А. Гоглидзе был назначен куратором Следственной части по особо важным делам, которую теперь в качестве врио возглавил полковник К.А. Соколов.

В самом конце ноября 1952 г. С.А. Гоглидзе подготовил для И.В. Сталина докладную записку «О положении дел в МГБ», в которой среди прочих вещей указал, что следствие по «делу врачей велось крайне медленно» и «до сих пор ни агентурным, ни следственным путём не вскрыто, чья злодейская рука направляла террористическую деятельность Егорова, Виноградова и других». Однако тем не менее собранными «доказательствами и признаниями арестованных установлено, что в ЛСУК» действительно «действовала террористическая группа врачей» и группа «еврейских националистов», стремившихся «сократить жизни руководителей партии и правительства». А уже на следующий день состоялось заседание Президиума ЦК, на котором рассматривались вопросы «О вредительстве в лечебном деле» и «Информация о положении дел в МГБ СССР», по которым в начале декабря 1952 г. комиссия во главе с Г.М. Маленковым подготовила соответствующие резолюции, в том числе и о том, что первые секретари рескомов, крайкомов и обкомов партии «обязаны интересоваться агентурной работой» и знать «список всех агентов».

Как утверждают ряд историков (В.О. Хлевнюк, Й. Горлицкий[518]), уже в начале декабря 1952 г. на заседании Президиума ЦК, в котором приняли участие 32 из 36 членов этого высшего партийного ареопага, И.В. Сталин впервые вывел информацию о «деле врачей»