Читать книгу "Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая - Алёна Нова"

class="p1">─ Cherie? ─ удивляется Мастер, первым бросаясь навстречу, и я не могу отказать ему в объятиях, потому что этот вампир слишком много значит для меня, да и для всех нас. ─ Кудряшка, куда опять влез твой самурай?

Его волосы заплетены в причудливые косы, как у встреченных мною эльфов, но ему идёт, делая из блондина этакого викинга, и взгляд зелёных глаз светится жаждой сражений – то, что нужно в нынешнем положении, но я никому не позволю вмешаться.

─ С этим я и хочу разобраться. Ты с нами?

─ Куда ж я денусь? Кому-то ведь надо образумить этого психа и присмотреть за тобой.

И он, не отпуская моей руки, сам перемещает всю нашу компанию близ владений ин Виарре, словно заранее зная, где всё произойдёт, только мне некогда удивляться его осведомлённости.

─ Давайте договоримся, ─ прошу я, мрачно разглядывая каждого. ─ Никакого вмешательства, никакого огня феникса – мне хватило в прошлый раз, ─ намекаю Адриану, закатившему глаза. ─ Если с ним опять что-то случится, я никого не прощу.

─ Ди, ─ вмешивается Лекс, останавливая своего предка, явно планирующего сказать мне пару ласковых, как и Алеар. ─ Могла бы и не говорить. Мы уничтожим этого урода, и Ника вернём!

─ Спасибо.

Больше я не теряю времени, шагая к развалинам и оставляя позади тех, кто наверняка не послушает меня, и именно поэтому, едва оказываясь на месте рядом с ритуальным кругом, призываю магию, вспоминая все свои знания, которым учила не только Верховная. Защитный барьер строится легко, воздвигаясь плотной стеной вокруг замка, и прежде чем Камилла успевает понять, что я делаю, круг замыкается, не впуская внутрь никого, из тех, кому я запретила приближаться.

Пусть стоят в стороне.

Я знаю, что мне не позволят пострадать, и если всё будет очень плохо, предпочтут, чтобы я выжила любой ценой, но на такое я пойти не могу. Не хочу снова собирать себя по кусочкам без него рядом, да и не смогу уже, а значит, придётся взять всё в свои руки, как поступала всегда. Больше не отдам Смерти ни себя, ни его…

Не обращая внимания на оставленную за спиной семью, осматриваюсь. Вокруг никого, но я чувствую чужое присутствие, и лисица нервно скребётся изнутри, предупреждая, поскуливая, а я могу думать только о каплях крови, впитавшихся в снег. Здесь всё пропахло моим хищником, но посторонний, однако такой знакомый смрад вмешивается в эти запахи, давая мне почти чёткую картину того, что произошло с Ником.

И вскоре, когда магия другого вампира ударяет в спину, я уже понимаю, с кем предстоит иметь дело.

Но я готова к этой встрече.

* * *

До Нелл не сразу дошло, что её попросту слили, и только очутившись в жилой части замка, где Кристиан усадил её на кровать, надёжно заперев двери и запечатав их ледяной коркой на случай супружеского апокалипсиса, осознала, что попала в западню.

─ Что происходит? Зачем ты меня увёл? ─ опомнилась она, наблюдая за его действиями.

─ За тем, что я не собираюсь рисковать тобой, детка, ─ ответил он, складывая руки на груди. ─ Сама виновата – нечего было лезть в это, хотя я рад, что ты рядом.

Она разозлилась сразу же, метая искры пальцами, и Крис возблагодарил богов, что его магия способна противостоять жене – любого другого Высшего феникс бы испепелил на месте, чуть воспламенившись, а стоило вспомнить Громова и его рассказ о том, как он горел заживо, и вампир почти перекрестился. А ведь ему предстояло ещё сообщить любимой ведьмочке самое важное! Лишь бы сильно не побила…

Брюнетка же, лишь теперь сообразившая, что Рина ушла с братом и остальными, бросив её здесь, призвала на помощь всё своё спокойствие, вспоминая, что она больше не сопливая школьница, а значит, не имеет права так себя вести. Набрав в лёгкие воздуха, девушка медленно выдохнула, разжала кулаки и спросила:

─ Что он пообещал тебе?

Кристиан чертыхнулся, в очередной раз помянув недобрым словом белобрысого интригана, и вынужден был признаться.

─ Что вмешается, когда на сцену выйдет главный уродец всего этого цирка. Твой второй муженёк забрал силу у Тьмы, но сама понимаешь, у него недостаточно возможностей…

─ Я не об этом спрашивала, Крис! ─ всё же вспылила Нелл, подпалив обои, по которым тут же пробежала изморозь.

Вампир вздохнул, как дзен-буддист, думая о прозрачной реке, у берега которой сидит с удочкой, а вода столь прозрачна, что он видит труп проплывающего мимо Дамиана, и сказал, как на духу:

─ Что мы позволим ему видеться с дочерью.

То, как красноречиво он кивнул на живот ведьмочки, сперва сбило её с толку. Она и сама глянула туда же, не восприняв информацию, как стоило бы, подвисая на мгновение.

─ А?

Крис подступил ближе, стараясь не выдать ни интонацией, ни единым лишним движением своей нервозности.

─ Та ночь, котёнок, когда он пришёл… Ты не помнишь, но всё произошло.

─ Чего? Что «всё»?

Но Нелл и сама уже догадалась, и тогда воспоминания одно за другим начали всплывать у неё в голове. Тот, ни с чем несравнимый полёт, приснившийся ей, тот пожар, словно ласкающий всё тело до самых кончиков пальцев, те ощущения свободы были ничем иным, как магией, объединивший троих. И только сейчас перед глазами замелькали откровенные, горячие, как раскалённый песок образы сплетающихся тел, стоны, подобные песням сирен, и невыносимые, почти мучительные, но сладкие вспышки пламени, заставляющие рождаться заново. Быть фениксом и сгорать от любви.

─ Вы меня обманули? ─ потерянно пробормотала она, а потом разум прошило догадкой. ─ Я… беременна?

Это открытие вовсе не вызвало ни злости, ни ненависти, но наброситься с кулаками на котяру захотелось неимоверно, и мужчина, угадавший намерения жены, успел перехватить её руки, усадив к себе на колени. Сейчас она была нестабильна, и могла прибить его ненароком, а умирать снова ему вовсе не улыбалось.

─ Да, малыш, ─ нервно улыбнулся блондин. ─ Он сказал, что не будет влезать в наши отношения, поэтому ты не должна была об этом вспоминать, но я не сумел скрывать правду. Я знаю, что ты бы этого мне не простила, если бы узнала. А ты бы узнала. ─ Мужчина медленно целовал её лицо, прослеживая линию челюсти, и успокаивал свою ведьмочку, чувствуя, как она смиряется, как уходит её злость, и на смену этой буре приходит смирение.

─ И что ещё он говорил?

─ Попросил