Читать книгу "Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней - Энтони Гилберт"

Она, разумеется, не стала пояснять, как купила бутылку у бакалейщика еще год назад, когда у нее зародилась идея вести себя немного смелее и приглашать в гости других прихожан. Так у нее появилась мечта, снова не сбывшаяся: Дороти несколько раз зазывала приятных ей людей, но те неизменно отказывались, ссылаясь на занятость. И она снова наглухо захлопнула створки своей отшельнической раковины. А ведь херес стоил три шиллинга и десять пенсов, причем торговец дал полную гарантию отменного вкуса и сладости напитка.

– Боюсь, мистер Брис, вам придется извинить нас за беспорядок в квартире, – сказала мисс Карбери. – Мне ведь столь поспешно пришлось уйти.

Она ясно давала понять, что не одобряет эмансипированных нравов Дороти.

Но мистер Брис отверг всякую мысль о своей нетерпимости к некоторому беспорядку в жилье своих прихожан. Напротив, ему нравилось видеть мелкие признаки их повседневного существования, отмечать их обыденные привычки. Дороти открыла входную дверь, и все трое вошли в холл. Мисс Кэппер стала рассказывать викарию о сломанном замке.

– Мисс Карбери считает, мы имеем право требовать компенсации стоимости ремонта с районного совета, поскольку один из их служащих нанес нам этот ущерб…

Викарий подтвердил свое согласие с такой идеей.

Дороти же придерживалась на сей счет несколько иного мнения. Они, видимо, оба правы относительно компенсации, но ведь замок оказался сломан, когда представитель местных властей проверял безопасность ее жилища. Ведь если бы в дом угодила бомба во время очередного налета, местный совет не стал бы взыскивать с нее денег за спасение из-под развалин. Вот почему она не считала возможным жаловаться. К тому же нечто подобное произошло впервые… Разве викарию не кажутся ее доводы разумными?

Викарий несколько двусмысленно ответил, что подобный ход мыслей делает ей честь.

Мисс Карбери, не сдержавшись, заметила: мягкотелость никому не может послужить во благо, не говоря уже о том, чтобы сделать честь.

Они добрались до верхнего этажа, и Дороти собиралась открыть дверь своей квартиры, когда викарий, истинный джентльмен, опередил ее. Элегантным движением, подмеченным у офицеров, он распахнул дверь и тут же мгновенно отступил в сторону, чтобы пропустить даму первой. В ту же секунду раздался оглушительный грохот, и что-то стремительно обрушилось на пол. Дороти и мисс Карбери стояли с таким видом, словно сам Люцифер слетел с Небес в квартиру номер тридцать в доме по Блейксли-авеню. Викарий осторожно приблизился к предмету и склонился над ним. А затем голосом, лишенным всех профессиональных обертонов, воскликнул:

– Слава богу, я оказался вместе с вами! В противном случае вы бы поторопились войти, и тогда…

Дороти трясло.

– Да, – прошептала она трепещущим голосом, – именно так я бы и поступила, конечно же.

Они стояли не меньше минуты, не произнося больше ни слова, изумленно разглядывая тяжелый топорик, который кто-то уложил поверх двери таким образом, чтобы он размозжил голову первому, кто попытался бы войти внутрь.

II

Мисс Карбери первой обрела дар речи.

– Какая же я дура! – громко отругала она саму себя. – Какая треклятая слепая дура!

Викарий явно оставался пока в полном недоумении.

– Я ведь сразу почуяла, насколько это странно, – продолжала Джулия. – К нам не раз приходили сотрудники службы внутренней безопасности, еще в Фокс-Нортоне. Но они никогда не слонялись по дому, ломая и круша все подряд. Разумеется, для этого он и приходил. Чтобы иметь потом возможность вернуться, когда здесь никого не будет. Вероятно, он затем наблюдал за домом. Ты сказала, что не знаешь его, – обратилась она к Дороти.

– Я просто ничего не понимаю, – отозвалась мисс Кэппер. – Бессмыслица какая-то.

– Бессмыслица? Вовсе нет. Здесь заключен совершенно определенный смысл, если принять во внимание все случившееся прежде. Железнодорожный вагон тоже не имеет смысла, пока его не цепляют к паровозу, чтобы двигать дальше. Вернись мысленно к событиям сегодняшнего утра. Теперь понимаешь, зачем ему понадобилось осмотреть здесь все? И не будет никакого резона снимать отпечатки пальцев с рукояти топорика, – добавила она раздраженно, – ведь каждый из нас прикасался к нему, и потому это бесполезно.

Продолжая говорить, она наклонилась и подняла топор.

– Кажется, какие-то потусторонние силы до сих пор оберегали твою жизнь, – мрачно сказала она Дороти. – Надеюсь, эти чары останутся с тобой, и ты сумеешь ими пользоваться и дальше.

Викарий медленно последовал за двумя женщинами внутрь квартиры. Он был заметно потрясен, как и дельфиниумы. Теперь он уже жалел, что заставил Дороти думать, будто они выросли в его саду. Конечно, по своей природе цветы когда-то облетают, но викарию не понравилось, что его букет осыпался так скоро. Дороти машинально остановилась на циновке у двери, чтобы снять галоши. Зато мисс Карбери бездумно прошла вперед, и теперь на полу виднелись крупные влажные отпечатки, оставленные, как непременно отметил бы Крук, большими и чуть косолапыми ступнями. Мисс Кэппер вовсе не хотелось обращать внимания на свою неряшливость в такой момент, но она все же расстроилась. Ей же все говорили, насколько непрактично стелить в прихожей ковер из оленьей шерсти, но Дороти хотелось видеть прямо с порога что-то радовавшее глаз. До сих пор ковер каким-то чудом оставался восхитительно чистым, а теперь мисс Карбери безнадежно испачкала его. К ее влажным галошам налипли к тому же комья грязи, которую почти невозможно удалить с ворсистого и светлого ковра. Викарий же демонстративно вытер ноги о небольшую циновку и сразу предложил вызвать полицию. Он вспомнил о личном знакомстве несколько месяцев назад с одним из офицеров их участка при расследовании кражи коробки с пожертвованиями на цветы для алтаря. Но Дороти остановила его порыв.

– Думаю, мне лучше будет сначала связаться с мистером Круком.

– Но ведь полиция непременно… – начал снова викарий, но Дороти вынуждена была перебить его, заявив, что доверяет мистеру Круку даже больше, чем полиции. Викарий ушам своим не мог поверить. Ни одна женщина еще не осмеливалась перечить ему с тех пор, как на него был возложен сан священника. Его слово всегда оставалось для них законом, будь то пожилые матроны или незамужние девицы. А теперь он давал совет, предлагал помощь Дороти, и что же слышал в ответ? Для него это оказалось уму непостижимым. Скорее всего, она сама не осознавала серьезности своего положения.

– Не надо так думать, – пояснила Дороти, когда он высказал эту мысль вслух. – Покушение уже далеко не первое. Разница только в том, что впервые они попытались использовать топор, но…

Викарий в сердцах резко бросил букет дельфиниумов на стол, после чего с цветов снова осыпалась часть лепестков. Конечно, подобное потрясение могло вывести из равновесия кого угодно, но он никак не ожидал столкнуться с таким целенаправленным упрямством. Создавалась впечатление, что Дороти намеренно не хотела вмешивать в свои дела полицию, словно у нее были секреты, которыми она не желала делиться с защитниками правопорядка. Естественно, викарий не заходил в своих размышлениях так далеко, чтобы считать покушение на жизнь Дороти заслуженным, но начал всерьез сомневаться в пригодности ее кандидатуры на пост секретаря Ассоциации содействия развитию Соломоновых островов. На обратном пути, решил он, нужно будет заглянуть к мисс Гроувс и обсудить назначение с ней. Жаль, он не сохранил дельфиниумы для нее. Эти теперь выглядели жалко. Ни Дороти, ни мисс Карбери не собирались ставить остатки букета в воду, напрочь забыв о его существовании.