Читать книгу "Тени Богов. Искупление - Сергей Малицкий"

– Разве звонари не нужны в такое время? – спросила Рит.

– Ратуша в Альбиусе рухнула, – процедил сквозь зубы Моркет. – У кого хочешь можешь справиться. Дня через три, что ли, после начала всей этой беды так и развалилась. Не во что стало звонить.

– Почему мы должны тебе верить? – спросил Ло Фенг и посмотрел на Амму, которая словно окаменела, глядя на незнакомца.

– Зачем мне ваша вера? – удивился Моркет. – Я не храмовник, и не вандилский шаман. И уж тем более не меняла с йеранского рынка. Вот уж кому я бы и обглоданной кости не доверил. Я ж, считай, собой торгую! Куда я от вас в топи денусь? Платите деньги и идете следом. Верьте своим глазам.

– Имей в виду! – подала голос Кенди. – Рит отличный стрелок! Если вздумаешь скрыться, стрела догонит!

– Ты, прекрасная женщина, наверное, плохо знаешь, что такое топь, – расплылся в улыбке Моркет. – И захотел бы – не убежал. Если договоримся, то буду с вами ближайшие два, а то и три дня. А на ночь можешь привязывать меня за ногу. Сочту за честь! Только веревку подлиннее вяжите, чтоб можно было до ветру отползти.

– А почему так дорого? – прогудел Дум.

– Дорого? – удивился Моркет. – По монете с носа за дневной переход, так и выходит. Вас – десять, три дня, вот и тридцать монет. И это еще со скидкой. Если народу меньше пяти человек, беру по две монеты за дневной переход.

– А если геллы тебя наймут? – процедила сквозь зубы Шаннет. – Скажут перевести их на ту сторону, их тоже поведешь? Чтобы они твой город осадили?

– Не наймут, – мотнул головой Моркет. – Врать не стану, мне плевать, кто платит. Я б и стаю волков перевел, если бы они платили и пасти на время перехода завязать дали. Но геллы меня нанимать не станут. Убьют, скорее. Или погонят клинками. Только геллы – горцы. Не полезут они в топь.

– До поздней осени собираешься кормиться здесь? – спросил Ло Фенг. – Пока топь не встанет?

– Нет, – с сожалением вздохнул проводник. – Может так статься, что уже и летом ни одного заказчика в округе не останется. Жатва, такое дело. Да еще и война. Вы бы придержали девицу! Да, которая с белым пухом на голове. Ранена, что ли? За ней кто-нибудь смотрит, или как? Она сейчас с лошади-то сверзится. Вырви мне глаз, сверзится.

Шаннет успела подхватить Амму первой. Та стала бледной под стать собственным волосам, но все еще дышала.

– Надо делать носилки, – покачала головой Кенди. – Мне, правда, кажется, что эта самая Амма тянет на нас несчастья, как кусок дерьма мух, но перекидывать ее через седло – не дело. Эй! Руор! Дум! Вот веревки. Полотнище тоже имеется. Главное, срубить две жердины подлиннее, да поровнее. Лошадь Аммы пристяжной пойдет, а впереди…

– Моя лошадь, – проговорила Рит, вглядываясь в бледное лицо Аммы.

– Ну так что? – кашлянул Моркет. – Пойдем или как? Уже полдень, время уходит.

– Пойдем, – кивнул Ло Фенг.

Моркет оказался веселым парнем. Жаловался, что от работы звонарем уши у него болят, мозоли показывал на руках от веревки, но не жаловался на жизнь. Причем, о чем бы ни заходил разговор, звонарь тут же находил причину для шутки или веселой истории. Оказалось, что он рано остался сиротой, поэтому не знает, ни сколько ему лет, ни откуда он, ни кто его родители, ни даже не помнит названия деревни, на окраине которой его подобрал один йеранский вельможа, который тоже вскоре умер, отчего его юный, пусть и смышленый слуга, вновь оказался на улице. Та же самая история случилась и со вторым хозяином, и с третьим, а вот с четвертым беда пришла с другой стороны – жена хозяина положила взгляд на молодого парня, да однажды и попалась с ним вместе своему муженьку. Так Моркет оказался на улице в последний раз, и если бы не добряк Троббель – альбиусский бургомистр, так бы и бродяжничал Моркет по дорогам Йераны, Одалы и других королевств. А всего-то и надо было оказаться в нужное время в нужном месте и подхватить захмелевшего старика, когда тот готов был вывалиться из седла. Барон и назначил Моркета звонарем. И вот – пять лет звона, в голове пустота, в карманах тоже, зато не вор, не бродяга, не разбойник.

– Что же он тебе другой работы не подобрал? – спросила Кенди, подбрасывая в костер прошлогоднюю осоку. – Ну, пока ратушу восстановят?

– Кто же ее будет восстанавливать? – помрачнел Моркет. – Жатва же. Да и Троббель… Отдал богам дух свой. Жнец его придушил. В тот самый день и придушил…

– А по мне, что бродягой, что вором – не самая плохая стезя, – подал голос Руор. – Нет, грабителем-то, конечно, не очень хорошо. Но может припереть так, что и выбора не останется.

– Не, – замотал головой Моркет. – Это не по мне. Я вот лучше буду через трясину переводить караваны, чем не заработок?

– Конечно, – закатился хохотом под писк болотного гнуса Дум. – Пройтись по трясине пару раз, повыдергивать вешки, и вот уже только ты один знаешь дорогу, как тут не заработать?

– Пару раз мало, – сделал серьезное лицо Моркет. – Вешки тыкаются через полсотни шагов, редко дальше, а то и через два десятка, от тропы зависит. Идти тут не близко, так что, вешек выходит за тысячу. Или еще больше? Тут жить надо, чтобы все запомнить.

– Ладно, – попытался сдержать смех Руор, – ты другое объясни! За какие такие доблести тебя подбирали? Ну, хозяева твои бывшие? Может, ты в младенчестве на девку был похож? Волосы и теперь как у девки, косу можно заплетать!

– Косу? – удивленно взъерошил волосы Моркет. – Какую косу? Вот выберусь в Йеру или в Урсус, или еще куда, схожу к брадобрею и срежу это безобразие под корень. А потом год или два – никаких забот. А хозяева меня выбирали за глаза. Причем каждый мне говорил одно и то же, что никогда таких голубых глаз еще не видел!

– А последняя хозяйка тоже из-за голубых глаз на тебя запала? – криво усмехаясь, спросила проводника Фаре, которая словно оттаяла в последние дни.

– Вот этого я не спросил, – опешил Моркет и тут же подмигнул Эфу, что глаз с проводника не спускал. – Но кажется мне, что зацепилась она за что-то другое.

На этом месте рассказа проводника слушатели привычно закатились хохотом, но он выждал несколько секунд и извлек еще больше смеха, добавив:

– Но за что, убей меня, не помню.

Дум, Руор и Эф играли на привалах с Моркетом в кости, хотя на деньги играть он отказывался наотрез, грозясь вернуться за новыми заказчиками с полпути, потому как нельзя испытывать судьбу, которая и так слишком милостива к голубоглазому молодцу. Кшама заучивал шутки, веселые истории и пошловатые песенки на берканском языке, на которые Моркет был мастер. Шаннет, Кенди и Фаре обменивались с проводником колкостями. И даже Ло Фенг то и дело прятал улыбку в уголках губ. И только Рит, которая не отходила от Аммы, не могла смотреть на проводника без дрожи. Ей все время казалось, что Моркет чего-то недоговаривает, недосказывает, таит в себе. К тому же Амма, которая становилась бледнее день ото дня, словно все глубже погружалась в болезненные беспамятство и немоту. Не удавалось даже приоткрыть ей губы, чтобы влить в них хоть сколько-то капель воды. Рит закрывала глаза и видела сплетение невидимых корней, которые проросли не только через руки и ноги Аммы, но и казалось соединили ее губы и веки, забили липкими комьями уши.