Читать книгу "Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - Чарльз Кловер"

Единственным фактическим доказательством присутствия подосланных оппозицией снайперов, стрелявших по демонстрантам, служит видеозапись: майдановец падает, сраженный пулей, на террасе, которая прекрасно просматривалась из гостиницы «Украина», а она как раз находился под контролем оппозиции. Кроме того, на ютьюбе было размещено (но впоследствии убрано) неотредактированное видео, на котором по съемочной группе Би-би-си и корреспонденту Гэбриэлу Гейтхаузу стреляют из окна гостиницы «Украина». Однако эта запись не может служить окончательным доказательством, на ней отчетливо слышны слова одного из членов съемочной группы: «Черт знает, кто это был».

Журналист Иван Сияк, неустанно собиравший в Киеве информацию для сайта Colta.ru и представивший различные версии и их опровержение[475], пишет, что к ««теории третьей силы» следует относиться скептически именно потому, что она нравится многим. У оппозиционеров, которые теперь пришли к власти, появился удобный ответ на вопрос, кто же застрелил на Майдане полтора десятка милиционеров» – в период мирного, как считалось, протеста. А у России появляется возможность «обвинять в кровавой бане то «Правый сектор», то нынешнее правительство, то западные спецслужбы». Устраивает эта теория и украинские спецслужбы, которые «с радостью повесят на нее хотя бы часть жертв своей стрельбы». Тем не менее Сияк пришел к выводу, что «третья сила», скорее всего, миф: снайперам «третьей силы», стреляющим и в тех и в других, едва ли удалось бы укрыться не только от тысяч глаз протестующих и милиции, но и от десятков камер – это едва ли возможно на крошечном клочке земли в центре Киева, где разворачивался Евромайдан.

И все же с арестом в апреле 2014 года десятка военнослужащих Министерства внутренних дел, обвиненных в убийствах, эта история едва ли исчерпалась, как бы многим этого ни хотелось.

Не в первый раз ход истории меняют таинственные снайперы, но вместо того чтобы сокрушить оппозицию и укрепить центральную власть, как это произошло в случае с расправой в Останкине при Ельцине, эти выстрелы сотрясли политическую элиту Украины и принесли политическую смерть Януковичу. Его телохранители рассеялись, лояльные олигархи устремились в аэропорты, сам Янукович бежал в Россию. 28 февраля он провел в Ростове пресс-конференцию, на которой просил Путина «восстановить порядок».

В разгар конституционного вакуума, возникшего из-за поспешного ухода Януковича, Путин без промедления нанес свой удар. Поскольку киевское противостояние вынесло на вершину власти украинских националистов, ему следовало особенно побеспокоиться об одной территории, о Крымском полуострове с преимущественно русским населением.

27-28 февраля десятки военных машин без опознавательных знаков внезапно появились на дорогах Крыма, в них находились солдаты в форме, но также без погон – они заняли перевалы и аэропорты, перекрыли дороги. Украинские гарнизоны оказались заблокированы этими подразделениями в казармах. За исключением одного инцидента 18 марта, когда погиб один человек, операция осуществилась практически бескровно. Российское вторжение прошло как по маслу, Киев, решавший вопрос о передаче власти, реагировал лишь беспомощными протестами. По отзыву Би-би-си, это было не столько вторжение, сколько проникновение, этнически русское население в массе своей приветствовало российскую армию. С молниеносной скоростью проведенный референдум – о выходе из состава Украины и присоединении к Российской Федерации – получил почти стопроцентную поддержку.

Эта операция была поистине шедевром тактики, западные критики могли только негодовать, но им нечем было ответить на новый способ «асимметричной войны», придуманный Россией. Ведь присоединение Крыма обошлось практически без жертв и, по-видимому, вполне соответствовало желаниям основной части населения. Следуя постмодернистскому сценарию кремлевских политтехнологов, через год после Крымской кампании Путин в документальном фильме заявил, что первым шагом к присоединению Крыма было его поручение социологам, которые провели втайне опросы и убедились, что референдум даст нужный результат[476].

Но после событий в Киеве и в Крыму риторика Путина постепенно приобретает зловещие оттенки. В речи, посвященной присоединению Крыма, он упоминает «пятую колонну» и «национал-предателей» – выражения, прямо заимствованные из выступления Дугина в Парке Победы в феврале 2012 года. В апреле Путин завершил ежегодную «Прямую линию» длинным монологом о роли русского народа, упомянув при этом «русский культурный код» и «исключительно мощный генетический код», который «почти наверняка является одним из наших главных конкурентных преимуществ в сегодняшнем мире».

Он очень гибкий, он очень устойчивый. Мы даже этого не чувствуем, но это наверняка есть… Мне кажется, что русский человек, или, сказать пошире, человек русского мира, он прежде всего думает о том, что есть какое-то высшее моральное предназначение самого человека, какое-то высшее моральное начало. И поэтому русский человек, человек русского мира, он обращен больше не в себя, любимого… Вот западные ценности заключаются как раз в том, что человек в себе сам, внутри, и мерило успеха – это личный успех, и общество это признает. Чем успешнее сам человек, тем он лучше. Мне кажется, ведь только у нашего народа могла родиться известная поговорка «На миру и смерть красна». Как это так? Смерть – это что такое? Это ужас. Нет, оказывается, на миру и смерть красна. Что такое «на миру»? Это значит, смерть за други своя, за свой народ, говоря современным языком, за Отечество. Вот в этом и есть глубокие корни нашего патриотизма. Вот отсюда и массовый героизм во время военных конфликтов и войн и даже самопожертвование в мирное время. Отсюда чувство локтя, наши семейные ценности. Конечно, мы менее прагматичны, менее расчетливы, чем представители других народов, но зато мы пошире душой. Может быть, в этом отражается и величие нашей страны, ее необозримые размеры. Мы пощедрее душой[477].

Подхваченный СМИ лозунг вбивается в головы снова и снова: Россия уникальна, Россия не такая, как все, Россия в опасности, Россия вынуждена обороняться.

Или, как сформулировал писатель Владимир Сорокин в авторской колонке в New York Review of Books: «Огромный айсберг России, замороженный путинским режимом, после событий в Крыму дал трещину, оторвался от европейского мира и дрейфует в неизвестность»[478].

С апреля 2014 года пророссийские военизированные отряды распространялись по областям Восточной Украины с преимущественно русскоязычным населением, захватывая правительственные здания и отделения милиции. 17 апреля во время ежегодной «Прямой линии» Путин назвал Восточную Украину «Новороссией» – этот географический термин восходит к XVIII веку, эпохе покорения Украины: